Ящик Пандоры. Книги 3 - 4 - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Гейдж cтр.№ 45

Время шло, и вот он уже стал замечать растущие в ней растерянность, печаль и разочарование. Он хорошо понимал, что она терпит двойную пытку. Во-первых, она до сих пор не оправилась от эмоционально-психологического шока, связанного с потерей ребенка, а во-вторых, именно сейчас, когда она больше всего нуждалась в поддержке близкого человека, мужа, он просто игнорировал ее.

Она не могла не почувствовать, что его отказ от близости с ней – это только внешнее, поверхностное выражение чего-то более глубокого и пугающего. Интерпретировать необычно холодное поведение мужа в подобной ситуации было несложно: она полагала, что таким образом он упрекает ее за то, что она не смогла родить ему ребенка. Она и представить себе не могла, что это – только верхушка айсберга. Что истинная причина горечи мужа скрыта гораздо глубже. Она, пожалуй, понимала, что тут что-то не так, что, помимо выкидыша, на Тима подействовало что-то еще, но… Она ничего не знала и могла только строить догадки.

А тем временем с каждым днем жить вместе становилось все горше, все больнее.

По мере того, как шли недели одна за другой, рана в ее душе нагнаивалась все больше и больше. Не видеть этого мог только слепой. Тим все отлично понимал. Он тщательно и дотошно анализировал ее страхи, тревогу, печаль, но и пальцем не шевелил для того, чтобы рассеять их. Он довольно спокойно относился к такой затяжной и утонченно-жестокой форме психологической пытки жены. Несмотря на свою любовь к Лауре. Дело заключалось в том, что в последнее время он был отчужден не только от нее, но и от прежнего своего «я». У него порой даже складывалось впечатление, что это не он так мучает ее, а кто-то другой. Сам Тим любил воспринимать себя в этой ситуации как стороннего наблюдателя.

Но кто же тогда постоянно отталкивал ее, заставляя чувствовать себя виноватой, недостойной, запятнанной и непрощенной?..

Какая странная способность воздвигать невидимые барьеры, создавать атмосферу отчуждения и угнетенности… Тим никогда прежде не думал, что обладает этой способностью. И может использовать ее настолько эффективно.

На самом же деле она была заложена в нем от природы, просто сначала в несколько иной, «детской» форме, которая потом развилась и дополнилась некоторыми новыми гранями. Еще будучи мальчишкой, Тим умел хоронить в себе мысли и переживания. Он относился к особой породе людей. Ему так было удобнее. Обиды и огорчения он задвигал в самые укромные уголки своей души, чтобы они не мешали ему жить дальше, не смущали. Конечно, у такой способности бывают и свои побочные эффекты. Например, порой груз задвинутого на самый задний план становится невыносимо тяжел. Его уже невозможно носить внутри себя. И он вырывается на свободу неудержимыми припадками ярости. Впрочем, такое случалось редко. В основном же способность быть «человеком в себе» помогала Тиму в жизни, позволила выработать крепкий, уравновешенный характер и достичь многого в бизнесе.

Теперь же он просто продвинул свою природную наклонность на шажок вперед. Он настолько далеко спрятал все свои чувства и эмоции, что уже сам потерял связь с ними. Он смотрел на то, что делает с Лаурой, без сочувствия, без жалости.

Сущность Тима была скрыта далеко-далеко. Он ничего не чувствовал. Он не знал даже, чего всем этим хочет добиться.

В этот вечер пришла пора узнать, наконец…

Он заметил, что торжественная церемония в «Уолдорфе» кое-что значила для его жены. Ее слова очень тронули его. Она выбрала удачный момент: стоя перед всеми этими людьми и нисколько их не стесняясь, она обращалась непосредственно к нему, делала отчаянную попытку вернуть прежнего Тима признанием в своей любви, обещанием того, что у них все опять наладится.

Домой они поехали на такси. Он нацепил себе на лицо вежливую улыбку, когда они поднимались по лестнице в свою квартиру. Он был любезен, но холоден. Ровно настолько, чтобы дать ей понять, что ее выступление ничего не изменило в его отношении к ней.

Но тон, каким она говорила по дороге домой, убеждал его в том, что она не собирается так просто сдаваться. Она постоянно касалась своей ногой его ноги. В такси и в кабине лифта она держала его за руку. В ее голосе была бархатная нежность, в нем звучали манящие, соблазняющие нотки, которые так возбуждали его в старые времена, когда они занимались любовью каждый раз, когда у кого-нибудь из них случалось что-то приятное на работе. Они устраивали себе маленькие семейные праздники.

На церемонии вручения ей премии он немного выпил. Кажется, два бокала. Он не относился к тем людям, которые любят пить помногу. Однако тепло спиртного вызвало приятные ощущения. Он с удовольствием подумал, что еще отчетливее может показать ей свою отчужденность, еще тоньше и изощреннее. Поэтому, придя домой, он первым делом налил себе еще стакан, – выбрал что-то покрепче, – затем удобно расположился в гостиной на диване. Синий костюм снимать было лень. Тим не стал даже развязывать галстук. Ему показалось, что так будет лучше.

Лаура прошла сначала в спальню.

Ожидая ее, Тим пригубил стакан. Вкус напитка был превосходен, чувство собственного могущества переполняло Тима, он осушил стакан залпом, поднялся, налил себе еще один и вновь вернулся на диван.

Наконец она вышла в гостиную. Медленно сняв с себя великолепное черное платье, в котором была на церемонии, она осталась в одном нижнем белье. Ее волосы, – вьющиеся и такие естественные, – делали ее похожей на девочку. Она присела на диван рядом с Тимом. Он вновь отметил про себя прелестную форму ее ножек и особенно икр. Ее руки были так белы, так изящны…

Она что-то говорила ему. Он не мог понять, что именно. Стена отчуждения, воздвигнутая вокруг него, глушила все звуки, доносящиеся извне. Но он был уверен, что она болтает о премии, о работе… Болтает не потому, что ей это интересно, а просто для того, чтобы он услышал ее нежный голос, любовные нотки в нем. Наверное, в нем можно было уловить и тень тревоги. Ведь она хорошо ощущала дистанцию между ними. Это ее пугало. Но она сегодня решилась собраться с силами и попытаться разрушить стену…

Он услышал, – скорее даже, понял по движению ее губ, – она произнесла его имя. Затем она легла, поджав ноги и положив свою голову ему на колени. Она зачарованно смотрела на то, как он поднес к своим губам стакан и сделал глоток. В следующую минуту он почувствовал, как она прикоснулась к его ягодице. Ее пальцы нежно гладили ткань его брюк.

Он позволил своей руке опуститься ей на плечо. Его пальцы передвинулись к спине. Она такая хрупкая, а его рука такая большая… Какая она хрупкая! После выкидыша она сильно похудела и до сих пор не восстановила свой вес. Слишком много работы, слишком много тревог…

Его рука быстро пробежала по ее телу до бедра. Лаура поднялась рядом с ним на колени. Он видел, как приближается ее лицо. Она поцеловала его в щеку один раз, затем другой.

Потом ее губы скользнули к его губам. Она была настойчива, раскрывая его бесстрастный рот. Он благосклонно позволял ей целовать себя. Он кожей ощущал ее желание, ее одиночество, с которым она страстно желала расстаться. В его полуоткрытый рот проник ее юркий маленький язычок. Он стал ласкать его язык, дразнить, щекотать. Он почувствовал, как она всем телом подалась к нему. Всем своим маленьким, хрупким тельцем… Тепло исходило от ее потайных местечек, и Тим ощущал это тепло.