Мелькнул чулок - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Гейдж cтр.№ 161

Кармине быстро приобрел известность; точность его ударов была потрясающей, а быстрота действий и острота рефлексов совершенствовались в упорных упражнениях и спортивных играх, которыми постоянно занимался Кармине.

Но однажды произошел несчастный случай. Кармине помогал приятелю ремонтировать лимузин, принадлежавший мафии, когда средний палец левой руки попал под металлический пресс.

Доктора детройтского «Дженерал Хоспитл» смогли сохранить палец, но после двух операций связки срослись, и палец перестал сгибаться. Он вызывающе торчал, словно непристойный символ, даже когда Кармине сжимал кулак.

Но это только забавляло Кармине. Наконец у него родилась идея. Он начал тренировать негнущийся палец, намереваясь пользоваться им как оружием – отжимался одной рукой, сосредоточив вес всего тела на пальце, пробивал им доски, крушил кирпичи. Сухожилия стали словно каменные. Кармине изобрел удар, направленный вверх подобно кинжальному, ставший его персональной меткой. Он мог ткнуть жертву в пах, живот или бедро, наблюдая, как человек, корчась в агонии, медленно оседает на землю. Чтобы мгновенно убить человека, достаточно было ударить в дыхательное горло или глаз. Палец превратился в нечто вроде орудия пытки, опасного или сокрушительного, в зависимости от силы и траектории удара.

Слава Кармине все росла. «Палец» стал знаменитостью. Самый вид этого корявого непристойного отростка часто заставлял врагов пятиться в ужасе и мгновенно подчиняться.

Кармине, человек, лишенный воображения, обладал тем не менее немалым умом и при полном отсутствии жалости гордился своими достижениями и отточенностью мастерства. Ему нравилось демонстрировать жестокое презрение ко всему на свете и вызывать почтительное отношение со стороны коллег. Именно такое отношение сейчас ему выказывал человек с портфелем из кожи аллигатора в темном костюме-тройке, стоявший перед ним. Кармине был польщен таким вниманием к своей персоне. Несомненно, что только неотложное и важное дело вынудило Сэма Корону «ссудить» его этому человеку и несомненно за большую цену.

Кармине улыбнулся и вежливо-вопрошающе поднял брови.

– Рад, что вы смогли найти время, Кармине, – начал Тони Петранера. – Никто, кроме вас, не сможет выполнить это дело, как надо.

– Ну, что вы, – с притворной скромностью пробормотал Кармине, поднимая левой рукой стакан с вином; ужасающий палец показывал прямо на собеседника.

– Работа очень деликатная, – продолжал Тони. – Нужно вернуть женщину. Когда-то она работала на меня. Много задолжала и скрылась. Нельзя ее калечить. Мне она нужна в целости и сохранности. Но рисковать тоже нельзя. Она не из обычных девушек.

Кармине бесстрастно глядел на Тони, которого знал как мелкого мафиози, не пользующегося достаточным влиянием или уважением – так, мелкая сошка. Но положение обязывало! Нужно скрывать презрение и ради Сэма выслушать этого человека со всем вниманием.

– Поверьте, – настаивал Тони, неверно истолковав ничего не выражающий взгляд Кармине, – если я пошлю какого-нибудь безмозглого боевика притащить ее за волосы, она отрежет ему яйца и пришлет мне в коробочке, перевязанной ленточкой. Умна, как бес, и опасна. Уже убила нескольких.

Тони откашлялся.

– Мне нужна твердая рука, Кармине. Привезите ее ко мне так, чтобы девчонка поняла: никаких обид, пока она будет выполнять свои обязанности. Никакой неприятности не случилось, я просто просил Сэма об одолжении: мне необходимы именно вы – с вами можно рассчитывать на абсолютную точность и надежность, и, кроме того, вам действительно нет равных.

Тони снова откашлялся, на этот раз более нервно. Он по-настоящему боялся Кармине. Среднего роста, мощный Кармине был словно вытесан из камня. В пустых черных глазах не было ни капли жалости, ни даже показного внимания. Ясно, что он убивал не ради удовольствия или денег – нет, в нем говорила гордость; гордость хищника, подстерегающего добычу.

Несмотря на неловкость, смешанную со страхом, которую он испытывал в присутствии этого животного, Тони почувствовал, что ярость, вызванная исчезновением Кристин, улеглась, а щупальцы ревности разжались. Теперь он получил оружие. Он больше не одинок. Само могущество и безжалостная сила организации, воплощенная в образе Кармине, была сейчас перед ним. Никакие уловки Кристин не смогут ее поколебать.

Благодаря семейству Корона и их связям стало известно, где Кристин. Когда Кармине доставит ее, Тони даст понять, что она останется с ним до конца. Он простит и забудет все, если Кристин вернется к выполнению прежних обязанностей.

Сердце тревожно забилось при мысли, что он скоро увидит Кристин. Неважно, что принесет будущее, не имеет значения, будут ли когда-нибудь рассеяны смертельные чары, которыми она его опутала.

Тони сознавал одно: Кристин скоро вернется.

– Адрес правильный? – спросил Кармине, показывая листок бумаги.

Тони кивнул.

– Живет в доме известного человека. Думаю, необходимо увезти ее оттуда без суматохи. Не вспугните этих людей. Рис, хозяин дома, – влиятельная шишка, у него много друзей, заставьте ее исчезнуть без шума. Прощальная записка – несколько вежливых слов – и все.

Кармине кивнул; черные глаза, словно два уголька, были пусты и холодны.

– И что бы вы ни сделали, не спускайте с нее глаз. Ни на секунду, хорошо?

– О'кей, – улыбнулся Кармине.

Планы Уолли Дугаса были сорваны. Благодаря его собственным усилиям, прошлое, так интересовавшее Хармона Керта, поднялось из могилы, чтобы уничтожить его. Нападавший был сражен. Но теперь, когда Керта больше не существовало, у Уолли не осталось причин вести наблюдение за Энни Хэвиленд. У него появились новые клиенты, два сложных запутанных дела. Пора было забывать старое. Но настойчивые сомнения относительно кровного родства Энни и Кристин не давали покоя. Уолли был уверен, что ключом ко всей истории служила разгадка тайны отцовства. Уолли долго пытался убедить себя, что если даже он найдет Элис, то вряд ли узнает от нее, какой из многочисленных любовников зачал Кристин, но наконец он сдался. Она наверняка знала. Или подозревала, иначе бы не старалась доносить ребенка. И что она увидела в глазах, волосах и личике маленькой Кристин, проникшее даже сквозь броню жестокости, сковавшей сердце, и убедившее сохранить ребенка?

Что именно решило судьбу Кристин в родильном отделении неизвестной больницы двадцать четыре года назад? Интересовалась ли сама Кристин подобными вещами? Думала ли о неизвестном Гарри Хэвиленде и дочери, оставшейся с ним в Ричлэнде? Спрашивала ли себя, какие черты его характера побудили мать после побега принести в этот мир второго ребенка, из чисто злобного любопытства сохранить младенца и скорее уничтожить его, чем оставить на чужом пороге?

Проклинала ли Кристин свою мать за это решение, давшее ей жизнь, но и разрушившее ее, не думала ли она о том, что ей лучше бы вообще не рождаться?