Мелькнул чулок - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Гейдж cтр.№ 126

И, конечно, он не мог ничего прочесть в этих глядевших в сторону глазах.

«Керт, – думала Энни, – решил узнать, сильно ли несчастный случай со мной опустошит бюджет компании».

За столь внезапным всплеском внимания администрации студии, без сомнения, кроется боязнь Керта, но Энни придет в голову подать в суд на кого-нибудь – больницу, страховую компанию, даже на «Интернешнл», если она посчитает, что ее не так лечат или плохо обращаются. Этот парень, Фрэнк, возможно, просто шпион, посланный Кертом с целью убедиться, что у Энни нет оснований для подачи жалобы. Ну что ж, Энни не собирается разуверять его, особенно сейчас, когда она в таком состоянии.

Энни закрыла глаза и притворилась, что спит. И через несколько секунд благодаря лекарствам она впала в глубокий наркотический сон.

Проснувшись, она, к своему удивлению, обнаружила, что незнакомец по-прежнему здесь. Он скованно сидел у окна, глядя на Энни. Девушка раздраженно вздохнула. Мужчина встал и подошел к ней. Ему было явно неловко за вынужденное пребывание в палате больной. Но тем не менее, спокойное достоинство, с которым Маккенна держал себя, произвело впечатление на Энни. Она почувствовала в нем странное качество: чисто мужскую непосредственность, которую не сумела скрыть даже неуверенная манера держать себя. Особенно привлекли девушку глаза – сдержанные, чуть настороженные, обладавшие свойством не выдавать ни единой мысли, только разве объявлявшие миру о существовании Фрэнка Маккенны. Выражение этих глаз говорило об отдаленности от остальных людей, полной свободе суждений, хотя было слишком бесстрастным, чтобы выказать малейшую агрессивность. Взгляд его был настолько нейтрален и прям, что мог бы успокоить Энни словно беседа с мудрым врачом, которому известны все беды и проблемы пациента, если бы не тот факт, что незнакомца послал Керт.

Сознание этого привело Энни в ярость. С губ сами собой сорвались гневные слова.

– Незачем вам тратить время, болтаться здесь! – выпалила она в бешенстве оттого, что проволока и бинты мешают говорить связно. – Доктора дадут вам знать, когда мне станет хуже. Уверена, у вас на студии много работы.

Фрэнк покачал головой:

– Я не работаю на «Интернешнл Пикчерз», – пояснил он. – Я поверенный, служу в фирме, которая выполняет поручения для студии.

«Тогда возвращайся к своим законам и оставь меня в покое», – вертелось на языке Энни, но волна усталости и годами вколачиваемые правила вежливости помешали высказаться.

Вместо ответа девушка чуть приподняла левую руку и со вздохом уронила. Ее смирение казалось бездонным.

– Не отчаивайтесь, – услышала она голос Маккенны, отдаленное эхо в пустом пространстве ее существования. – Попытайтесь набраться терпения.

Но его сочувствие не тронуло девушку.

– Постараюсь изо всех сил, – прошептала почти неслышно Энни, глядя в сторону.

Некоторое время спустя она услышала, как открылась и закрылась дверь. Он ушел.

Незнакомец по имени Фрэнк появился снова. Он навещал Энни раз в две недели весь следующий месяц. Как только появлялся Фрэнк, Дэймон тут же отходил от окна, и мужчины обменивались несколькими словами в коридоре.

Энни не могла ничего возразить против его появления, поскольку Дэймон, очевидно, одобрял посещения Фрэнка. И действительно, мужчины быстро подружились, и Фрэнк, по-видимому, не собирался в обозримом будущем прекратить свои визиты.

Энни решила терпеть его и старалась отделываться односложными ответами и расспросами о лечении, здоровье и уходе сиделок. Но любые замечания, выходившие за рамки этих тем, оставались без ответа. Энни вовсе не собиралась развлекать его рассказами о постигшем ее несчастье.

Фрэнк никогда не стремился уйти, обменявшись с Энни двумя-тремя фразами, а просиживал несколько неловких минут у окна, тщетно ожидая возобновления разговора. Энни доставляло удовольствие наказывать его молчанием, таким упорным, что у молодого адвоката не было иного выбора, кроме как уйти. Но при этом Энни обычно краем глаза наблюдала за Фрэнком. Высок. Одет с безупречным вкусом, в строгие деловые костюмы, придававшие ему официальный вид. Квадратная челюсть, довольно большой нос. Совсем нельзя назвать красивым, разве что жена восхищается тем, как идеально сидит на этом большом теле одежда хорошего покроя.

Правда, что-то подсказывало Энни, что Фрэнк не женат. Она решила, что в любом случае женщины должны считать его сексуальным – из-за внушительной фигуры, длинных ног, больших рук, сложенных на коленях, и из-за этих, казалось, таких спокойных, ласкающих собеседницу глаз, в которых нельзя было прочесть мысли их обладателя.

Но физическая привлекательность только усиливала острую неприязнь, питаемую Энни к Фрэнку, особенно когда девушка вспоминала, что он приходит сюда по поручению студии. Для него она не больше чем испорченный товар, еще одна расходная статья в бюджете «Интернешнл». Энни разглядела за природной сдержанностью стремление выманить ее из раковины и чувство неловкости, вызванное ее упорным и мрачным нежеланием общаться с ним. Будь Энни в нормальном состоянии, она могла бы даже посочувствовать Фрэнку и захотела бы побольше узнать о нем. Откуда он? Что заставило его принять решение стать адвокатом? Почему столь привлекательный молодой мужчина с хорошей профессией еще не женат? Или интуиция обманула Энни?

Но сейчас ей было не до этого, и обычное человеческое любопытство осталось далеко, за стеной боли. Пусть Фрэнк страдает из-за ее несчастья, как мучается она сама!

Поэтому молчаливые встречи продолжались. Фрэнк уже почти не вступал в разговор, только внимательно, напряженно следил за неподвижной фигурой на постели. Энни ощущала его взгляд, настойчивый, неотступный, бесивший ее, потому что заставлял чувствовать себя еще более слабой – ведь сам Фрэнк был таким широкоплечим, мускулистым, такая спокойная сила исходила от него, а Энни… бледный призрак, несчастная, беспомощная, забинтованная калека.

Она чувствовала себя странно-обнаженной под этим пристальным, пронизывающим взглядом, хотя, казалось, в ее состоянии должна была испытывать нечто совершенно противоположное. Почему же все в этом человеке казалось таким вызывающим? Он был попросту слишком вежлив, слишком осторожен, слишком молчалив, слишком силен, слишком… Фрэнк.

Энни раздраженно перевела глаза на погасший экран телевизора и позволила Фрэнку оккупировать территорию у окна, пока скука и смущение не вынудят его уйди. Но в каком-то дальнем уголке души она не желала, чтоб его посещения прекратились. Аура почти автоматической надежности, без капли юмора, без грамма притворства, казалась такой несовместимой с жизнерадостной неискренностью обитателей Голливуда, заполнивших бы эту палату, если бы Энни им позволила.

Немногословная серьезность Фрэнка действовала как транквилизатор, несмотря на раздражение, вызванное настойчивым вторжением в жизнь Энни. И поскольку враг, пожирающий ее жизнь, невидим и недосягаем, хорошо иметь рядом человека, которого можно ненавидеть.