Корова? Она назвала меня коровой? Ну что ж! Я стала
вспоминать французские ругательства. Но самое плохое, которое я смогла
вспомнить, означало в переводе, что ее речь была хуже, чем у торговки рыбой на
базаре. Я подумала, что смогла бы использовать такое лишь в крайнем случае.
– Отлично! Я не могу себе представить причину, по которой согласилась бы
работать рядом с тобой, – сказала я, двигаясь вперед и мягко отодвигая Рокси. –
Не в этой и не в любой другой жизни. – La putain de ta m?re
[39]
, –
выкрикнула она. – Разбежалась, малышка! – ответила я, разозленная ее
продолжительными нападками, не говоря уж о том, что она сейчас сказала про мою
мать. – Вы собираетесь внести свои споры в развлекательную часть вечерней
программы? – Спросил голос позади меня. – Если да, я хотел бы, чтобы вы
предупредили об этом меня. У нас есть окно перед магическим шоу, как раз после
декламации стихов, так что это вполне вписывается в тему. Возможно, мы могли бы
устроить тотализатор на то, кто одержит верх.
Ариэль стояла позади Рафаэля, который первым залетел в
палатку. Как только я его увидела, мое сердце затрепыхалось – это было похоже
на то, что делает рыба, которую выбросили из воды. Внезапно на меня нахлынула
волна вожделения, заставляя изнемогать от желания оказаться к нему ближе,
почувствовать его запах, скользнуть руками под рубашку, ощутить твердость
груди. Это казалось таким важным – дотронуться до него – что я даже сделала
пару шагов в его сторону, прежде чем напомнила себе, что были вещи и поважнее,
чем мои непристойные желания.
Что именно, я не могла вспомнить, но была уверена, что такое
было.
Таня повернулась к Рафаэлю и стала говорить разъяренным
голосом на языке, которого я не понимала, указывая на меня, и без сомненья,
проклиная, включая моих предков и, вполне возможно, моих потомков. Я поймала
его взгляд, и послала улыбку, говорящую: «что я могла сделать, когда просто
стояла здесь, а она пришла и начала ссору, и я действительно ни в чем не
виновата». Он изогнул бровь, а взгляд стал таким обжигающим, соблазняющим и
гипнотическим, и снова я почувствовала потребность в прикосновении, чтобы
сделать все те вещи, из-за которых, я уверена, его бровь поднялась бы еще выше
– не говоря о других частях тела – выше и выше. – Хватит, – приказал Рафаэль,
подняв руку, чтобы остановить поток яда, льющегося из Таниных губ. – Ты
начинаешь привлекать внимание, а я сомневаюсь, что Доминик обрадуется тому, как
именно ты это делаешь. Почему ты не у себя? – У нее закончились яйца
летучих мышей и анусы зайчиков, – высказалась я. Уголок его губ дернулся, из-за
чего у меня подогнулись колени. Я была готова послать к черту всю сдержанность
и наброситься на него, когда внезапно поняла, что он жульничает. Он использовал
на мне свои уловки, делая сексуально озабоченной, на расстоянии соблазнял
своими вампирскими штучками, объединял свой разум с моим, и, черт возьми, я не
собиралась терпеть все это! Я еще могла принять тот факт, что единственный
парень, понравившийся мне, оказался бездушным вампиром, который живет во тьме и
балуется нестандартным напитком, но, будь я проклята, если позволю ему с
легкостью проникать в мое сознание и представлять все так, словно у меня в
трусах пожар. Нет уж! Если он хочет соблазнить меня, ему придется применить
старые проверенные методы. – Как ты поняла про зайчиков? – озадаченно
спросила Рокси. – Кстати, может быть лучше сказать не анусы, а задние проходы?
– Ничего у меня не закончилось! – крикнула Таня. – Я решила проверить, как
идут дела у Ариэль, и обнаружила здесь эту ведьму, возомнившую себя гадалкой.
– Хороший вопрос, – ответила я Рокси, наслаждаясь разъяренным взглядом
Тани, которым она прожигала нас обеих. Я повернулась к Кристиану. – Как ты
считаешь, задние проходы или анусы?
Он было открыл рот, чтобы ответить, но Таня прервала его
своим воплем, от которого бы и молоко свернулось: – Вы смеетесь надо мной!
Ты видишь, как она насмехается надо мной? Я не потерплю этого! Я настаиваю,
чтобы ее немедленно вышвырнули отсюда. – Нет, – ответил Рафаэль, а его
глаза сузились, когда он послал ей бескомпромиссный твердый взгляд. – Я
предлагаю тебе вернуться на свое место и попытаться больше не разговаривать с
ней.
Я одарила Таню самодовольной улыбкой, но тут он обернулся
все с тем же взглядом и ко мне: – А ты могла бы помочь и держаться подальше
от тех участников ярмарки, которые испытывают к тебе ненависть.
– Возможно, было бы разумнее перейти к следующему аттракциону, – предложил
Кристиан, но, прежде чем мы смогли пошевелиться, мы все услышали слащавый
голос: – Ненависть? Кто-то ненавидит mon ange? Я не могу в это поверить.
Кто мог пожелать зла Джой, которая пленила мое сердце?
Я закатила глаза, пока Доминик проходил между Кристианом и
Рокси, где он помедлил, чтобы одарить ее своей клыкастой ухмылкой. А за ним
следовал низкий темноволосый мужчина с самыми глупыми и невыразительными
глазами, какие я когда-либо видела. Я бросила на него беглый взгляд, задаваясь
вопросом, кто же это такой, пока он не взглянул на меня этими жуткими глазами
серийного убийцы. – Доминик! – Таня схватилась его за руку и стала
смотреть на него взглядом, настолько переполненным боли, что я непроизвольно
вздрогнула. – Как ты можешь меня так оскорблять? Как ты можешь говорить такие
вещи об этой vache? – Знаете, – сказала я, не обращаясь ни к кому
конкретно, – я устала от того, что меня обзывают коровой.
Рафаэль поднял обе брови, награждая меня долгим взглядом. Я
опять подумала о том, чтобы сорвать всю его одежду и начать домогаться прямо
здесь и сейчас, но вовремя вспомнила, что это были не мои мысли, а мысли,
которые он проецировал в моей голове. Так что, я просто уставилась на него в
ответ. – Ты злишься на меня, – продолжила Таня, словно я ничего и не
говорила. – Ты не мог иметь ввиду то, что сказал. Я прощу тебя на этот раз, но
ты не должен поддаваться ее попыткам пробудить твой интерес.
Пробудить – о да, какое милое слово. Я посмотрела на
Рафаэля. Он ответил мне тем же. Несколько частей моего тела, которые не были на
виду, схватили помпоны и пустились в пляс
[40]
. – Ты начинаешь меня утомлять,
ma petite
[41]
, – ответил Доминик Тане, отпихивая от себя ее руку. После чего он
обернулся к своему спутнику. – Поскольку я больше не желаю ею пользоваться, она
твоя, если конечно захочешь, Милос.
Так это был пропавший компаньон Доминика? Я запомнила это и
сделала шаг к Рафаэлю. Его мышцы напряглись, словно бы он тоже хотел
придвинуться ко мне ближе, но сдерживал себя. Я сжала свои бедра и приказала
ногам не слушаться его соблазнительного приглашения. – Ты в порядке? –
спросил Кристиан тихим голосом, который ощущался словно теплый бархат, скользнувший
по голой коже. – Все прекрасно, – прошептала я. – У меня только небольшая
проблема с вампиром, который пытается затащить меня в свои брюки. Не о чем
беспокоиться.