Будуар напоминал комнату девочки-подростка,
никак не желавшей расстаться с детством. Повсюду – на диване, креслах и
комодиках сидели плюшевые игрушки: мягкие собачки, кошечки, слоники… Да и
обстановка сильно смахивала на домик Барби. Розовые занавески с рюшечками,
ковер цвета молочного поросенка, мебель, обитая ярко-красным бархатом, и куча
позолоченных статуэток, изображающих псевдогреческих богов и богинь. В общем,
мрак. Да еще повсюду торчали плошки с ароматическими свечами, и запах в будуаре
стоял соответственный, меня чуть не стошнило от сладко-приторного аромата. Но
Олег Яковлевич принюхался, грустно сказал:
– Детка так любила эту комнату, сама
обставляла, украшала…
Из будуара дверь вела в супружескую спальню.
Она была обставлена более скромно. Из мебели лишь огромная кровать с резной
дубовой спинкой и две тумбочки. Но покрывало опять цвета закатного солнца и все
усеяно бантиками. Подушки вдеты в чехлы. Очевидно, справа было место Олега
Яковлевича, потому что там на тумбочке стоял пузырек с валокордином, лежали
очки и стопочка детективов Незнанского. Слева же, на такой же тумбочке валялся
новый «Космополитен» и пульт от телевизора. Большой «Филипс» был повернут
влево, около него видик, внизу батарея видеокассет. В основном комедии,
мелодрамы и порнуха. Ни шкафа, ни комода, ни трюмо…
– Где ее носильные вещи?
– В гардеробной.
Мы вновь вышли в коридор, и Олег Яковлевич
толкнул небольшую дверку. Сказать, что я обомлела, это значит не сказать
ничего.
Почти десятиметровое пространство было просто
забито вещами. От стены к стене тянулись ряды полок, вешалок. Платья, костюмы,
юбки, брюки, пальто, полушубки, дубленки, шубы…
Сбоку на специальных подставках устроилась
обувь, просто целый магазин! Здесь же был комодик, под завязку заполненный
бельем и колготками. И лифчики, и трусики неожиданно оказались простыми и даже
элегантными. Никакого синтетического кружева, ленточек, завязочек, не было и
сексуальных боди, поясов с резинками, чулок с подвязками. Отличное белье
дорогой немецкой фирмы «Триумф». Такое носят добропорядочные бюргерши, матери
семейства – чистый хлопок, абсолютно закрытое, без прибамбасов. Странный выбор для
девочки, выскочившей замуж за человека в два раза себя старше и сбежавшей с
любовником…
– Где она хранит драгоценности?
Мы вернулись в кабинет, и хозяин открыл
небольшой сейф, скрытый за чудовищной картиной с мордастым оленем.
– Вот, – вздохнул Писемский, вынимая
на свет «золотой запас».
Я осторожно перебирала вещицы. В основном это
были дорогие кольца с брилиантами и изумрудами. «Новодел» – так презрительно
называют ювелиры подобную продукцию. Ничего оригинального или просто привлекающего
взгляд. Дорого, но неинтересно, скорей вложение денег.
– Она ничего не взяла с собой?
– Нет, – покачал головой
Писемский, – даже обручальное кольцо оставила.
– Да? – удивилась я.
– Вот оно – показал Олег Яковлевич на
довольно широкий золотой ободок с россыпью мелких алмазиков.
– И вас не удивило, что жена, собираясь в
театр, не надела украшений?
– Да нет, – пробормотал обманутый
муж, – на ней было вечернее платье от Юдашкина, глухой воротник и почти
голая спина. К такому наряду ни цепочки, ни кулоны, ни ожерелья не подходят.
Спереди грудь украшает обильная вышивка из стразов.
Да, это логично.
– А серьги, кольца, браслеты?
– Ну браслеты она не любила, говорила,
будто они похожи на наручники. Серег просто не заметил, у Ксюши волосы
закрывают уши, а кольца… Она еще вчера жаловалась на боль в суставах, все
вздыхала: «Старею, артрит начинается».
Вот и не надела ничего на пальцы, наоборот,
все сняла, говорила, мешают очень и руки сильней болят.
Я вздохнула, похоже, взбалмошная дама и впрямь
ушла голая и нищая.
– Ладно, давайте телефоны ее родителей и
ближайших подруг.
– У меня их нет, – сказал Писемский.
– Как это? – обалдела я.
– Ксюша не москвичка, – принялся
бестолково объяснять мужик, – родители у нее умерли, вроде есть тетка в
Подмосковье, сейчас посмотрю.
Он порылся в бумажках и радостно сообщил:
– Точно, тетя, Раиса Константиновна
Федина, проживает в Селихове, улица Космонавтов, девять, телефона нет.
– Тогда давайте номера подруг.
– Да она ни с кем не дружила…
Молоденькая девчонка не имела подружек?
Студентка, живущая в общежитии, не бегала на дискотеки и вечеринки? Днями
сидела на лекциях, а вечера проводила в библиотеке, чтобы в один прекрасный
день упасть под колеса шикарного «Мерседеса», а потом завести любовника и
убежать от богатого мужа? Чем больше я думала об этой истории, тем невероятней
она мне казалась.
Глава 6
На следующее утро, выгнав домашних, кого на
учебу, кого на работу, я поехала в экономическую академию.
Все-таки нельзя разрешать любому учебному
заведению гордо именовать себя университетом или академией. Большинство из них
и на звание института не тянет, кафедрами заведуют кандидаты наук, иностранного
языка нет и в помине, а профилирующие предметы читают древние старушки,
поминутно теряющие нить рассказа.
Экономическая академия, где обучалась Ксюша,
была как раз из таких. Грязные, обшарпанные стены, тесные аудитории с
поломанной мебелью и безвозрастные преподаватели в кургузых пиджаках.
Интересно, как угораздило Ксюшу подать сюда заявление! Хотя, если подумать,
небось в аттестате теснились тройки, навряд ли в этом Селихове в школе давали
отличные знания. Ну не в МГУ же поступать, там проходной балл о-го-го! Не
всякий медалист преодолеет порог вступительных экзаменов. А в эту богом забытую
«академию» скорей всего принимали всех.
Я толкнула заляпанную дверь с надписью
«Канцелярия» и оказалась в довольно просторной комнате, заставленной желтыми
шкафами. У окна, за письменным столом, мирно пила чай закутанная в платок
тетка. Сегодня было холодно, противный северный ветер так и обжигал лицо, лучше
всего сидеть в тепле и вкушать ароматный напиток. Причем, судя по
отвратительному запаху, это был персиковый «Пиквик». И как только людям не жаль
свои желудки?
– Вы ко мне? – довольно приветливо
спросила служащая, отставляя дымящуюся чашку.
Я кивнула.
– Здесь учится моя племянница, Ксения
Федина. Приехала навестить, пошла в общежитие, а девочки сказали, вроде она на
занятиях. Подскажите, в какую группу податься?