И я учился новым явлениям, ряд которых был очень
своеобразен. Например, когда в ночном лагере появился тот человек, закутанный в
плащ, я задрожал от волнения. Словно легкий бриз пробежал внутри меня; низкий
звенящий звук заполнил меня и я увидел сияние сотен мерцающих огней. Затем все,
включая караульного, уснули. Переливы огней стали ярче, низкий звук снова
прокатился по окрестностям. Зная понятие «субъективность», я с всей
уверенностью могу заявить, что это была не галлюцинация, а именно то, что я
видел и слышал. Затем я с большим интересом наблюдал, как незнакомец изымал из
памяти спящих все воспоминания, связанные с Полем. Прислушиваясь к своим
ощущениям и анализируя все то, что я усвоил из дуэли Поля с другим колдуном в
Рондовале, я понял, что я очень чувствителен к любым проявлениям магии и легко
обучаюсь. Я чувствовал, что сам могу сделать подобные изменения. Но у меня не
было причин вмешиваться, поэтому я просто наблюдал за происходящим. Несмотря на
свои скудные знания о подобных вещах, мне показалось, что этот малый обладает
весьма необычной манерой передвижения энергий в разных плоскостях. Да. Внезапно
я вспомнил о боли, и это только усилило мои подозрения. Он был необычен и
непонятен, но я внимательно следил за всем, что он делал.
Затем он долгое время стоял около Поля, я не знаю, что
происходило за внешним бездействием. Теперь он воздействовал совсем другими
силами, не такими как мгновение назад, поэтому я не мог понять, что
происходило. Что-то спазматически дернулось во мне, когда он прикоснулся к
плечу Поля. Я не мог объяснить, что заставило меня, но я придвинулся ближе. Я
слышал каждое слово их разговора и видел, как он изменял внешность Поля. Когда
он укрывал родимое пятно, я хотел закричать: «Нет! Не смей!» Но, конечно, у
меня нет голоса. Процесс маскировки пятна раздражал и злил меня, хотя я и
понимал, что оно оставалось в целости под покровом заклинаний, и Поль в любой
момент мог избавиться от защитного покрова. Что значила эта моя реакция, почему
я вел себя так, я не знал.
А потом, когда Поль поднялся на ноги, и между мужчинами
возникло короткое противоборство сил, я бросился к Полю, проник в его тело и
тщательно обследовал, не угрожает ли что ему. Я выяснил, что ничто не причиняет
ему страдания, и поскольку они воздали друг другу должное, я не стал
вмешиваться в ход событий.
Покинув оболочку Поля, я отправился проследить за
незнакомцем. Я не понимал, что заставило меня это сделать, и чтобы я стал
делать, обнаружив его. Но он слишком быстро исчез, не оставив следов, так что
вопрос попросту остался открытым.
Это случилось, когда я проходил сквозь кроликов,
одновременно захватывая куст, где они скрывались. Внезапно я почувствовал
прилив сил. Я ломал голову над собственным поведением и теми вопросами, которые
лежали за моими поступками — все было очень удивительным и слишком
необъяснимым, так или иначе, я действительно был создан для такой бесплодной,
бесполезной деятельности как самоанализ.
* * *
Казалось никто из путешественников, включая самого Ибала, не
замечал перемен внешности Поля. Никто не обращался к нему по имени. Будто все
забыли его и стеснялись признаться в этом. Лишь изредка те, кто заговаривал с
ним, пользовались обращением «Одержимый Магией», поэтому Полю даже не
понадобилось выдумывать новое имя. Помня о том, что подобная маскировка может
оказаться полезной в сохранении безопасности, Поль, тем не менее, был очень
озабочен, что Ибал забыл о своем намерении рассказать кое-что о Рондовале. Не
зная на сколько сильно было воздействие незнакомца на память путешественников,
его очень тревожила мысль, что его принадлежность к Рондовалу внезапно
откроется сама по себе.
Это случилось, спустя два вечера, во время ужина, когда Ибал
начал очень интересный разговор.
— Эй, Одержимый, поделись своими планами, — начал
Ибал, хлебая что-то мягкое и кашеобразное, налипающее на зубы. — Что ты
намерен делать на нашем собрании?
— Учиться, — ответил Поль. — Мне бы хотелось
познакомиться с учениками и учителями, я хотел бы кое-чему научиться, стать
более профессиональным в Великом Искусстве.
Ибал довольно гавкнул.
— Почему ты сразу не сказал, что ищешь спонсора,
учителя, который бы поручился за тебя? — спросил он.
— А я гожусь, могу я надеяться? — осторожно
осведомился Поль.
— Ну, если наставник представит и поддержит тебя.
— И что это даст?
Ибал покачал головой.
— С трудом верится, что ты такой наивный. Где ты
воспитывался?
— Там где вообще не задают вопросов. Они просто не
возникают.
— Я думаю, я верю, что могу попытаться, поскольку ты
настоящий Одержимый Магией. Ладно. Время от времени, я нахожу, что в незнании
тоже есть свои преимущества, оно вносит новую струю. Ритуал обряда посвящения
может способствовать укреплению и упорядочиванию твоих способностей. Это
позволит тебе управлять огромным количеством энергий, исходящих от разных
вещей. Ты станешь сильнее и искуснее, подобное могущество вряд ли можно
получить иначе.
— Посвящение будет происходить на Балкине, во время
праздника?
— Да, я рассчитываю, что Нарф будет посвящен, а вот
Шахай, я чувствую, не совсем готов.
Он указал на высокого ученика, крупного юношу с темными
глазами и светлыми волосами. Шахай отвернулся и посмотрел в сторону.
— Когда ученик проходит обряд посвящения, он становится
самостоятельным?
— Да, хотя иногда новоявленные колдуны остаются при
учителе еще некоторое время, чтобы изучить детали и тонкости Магии, которые
возможно были упущены в ходе освоения основ Искусства.
— Ага, а если мне удастся заручиться поддержкой
спонсора, я полагаю, что и сам могу довести дело до конца.
— Если ты знаешь об опасностях посвящения…
— Нет, не знаю.
— Смерть и потеря рассудка — главные опасности. Каждый
знает об этом. Они спокойно и твердо идут навстречу опасности, кроме тех, кто не
совсем готов.
— Вы не могли бы проинструктировать меня, чтобы я не
был неподготовленным?
— Что ж, договорились.
— Мне очень хочется проверить себя.
— В таком случае, я помогу тебе в твоих начинаниях,
ради будущих добрых отношений. Всегда приятно приобретать новых друзей и
соратников по ремеслу.