Муравьиный мед - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Малицкий cтр.№ 66

– На корчу я хромоту поменял, Яриг, – ответил Зиди через плечо, нож за голенище заправляя, да выпрямился тут же, – вот только зеркальце в той мене не числилось.

– А я-то думал, что у тебя память отшибло! – усмехнулся трактирщик, похлопав себя по груди. – У меня зеркальце. Древняя штучка. Я бальским клятвам верю, не сомневайся, да ведь и дело тебе нелегкое предстоит. А ну как не осилишь ты твердыни Креча? Должен же я хоть какую-то плату за старания получить? Ты не бойся, зеркальце твое ждать тебе в Деште будет. Что бы ни случилось, до весны его в оборот не пущу, а вернешься, вместе с мехом лучшего вина верну!

– Вот так они и богатеют, торговые души, – пробурчал баль и шагнул в лес, морщась от того, что вновь поклясться пришлось.

Не маловато ли одной жизни на четыре клятвы будет? Трактирщику одноглазому. Девчонке, что сохранить не сумел. Оборванцу, что еще в Скире в один день с прибытием плененного Эмучи появился в его клетушке, тенью проскользнул и напомнил о старом долге – о первой клятве, данной колдуну баль. О том и вспоминать не следует, пока бочонок с медом да Рич вернуть не получится. А то ведь так и придется клятвоотступником помирать. Есть ли горше доля, есть ли страшней позор для воина?

Понятия Зиди не имел, как будет девчонку из крепости бывшего хозяина вызволять. Ни разу с тех пор, как привез его Седд в Скир, не покидал Зиди проклятого города. Хотя и знал, что устроили себе многие скирские таны замки в древних бальских крепостях. Так ведь камни не деревья, к ним ключей и присказок даже у бальских колдунов нет. Куда уж рваться старому воину, кожа которого потрескалась, как голенище на ветхом пересушенном сапоге? Да что рассуждать, тут даже скулить поздно! Открыл рот – говори или ешь, по-другому рот не открывается.

Дорога не дорога, так, тропа узкая к замку Креча в стороне осталась. Едва Яриг повозку дальше тронул, Зиди к земле мерзлой припал, только что не обнюхал ее. Дня три как отряд прошел к замку. Пять всадников, не меньше, да и в самом замке, как слышал Зиди, Седд Креча всегда два-три десятка воинов держал. Никогда не доверяли скирские таны бальскому лесу, даже захватив древние крепости. Пять всадников к замку прошли, не с ними ли Рич? Ладно, не гадать, а идти надо. Десятка три лиг до замка, дорога прямая, так что можно и в чаще укрыться. Ушел Зиди в сторону, да вот едва отшагал за десяток, как на заразу эту древесную напоролся. Хорошо еще, зимний лес чуток. Летом, может, и не услышал бы, как страшные когти по ветвям клацают.

Потянул баль с плеча лук. Сколько лет-то уж стрелку не приходилось на ладонь класть, но умение растерять только вместе с рукой можно, а рука у него даром что не кожей, а коростой покрыта, не дрожит пока. Скользнула стрелка по большому пальцу левой руки, скрипнул тугой лук, задрожала тетива у щеки. Замер баль, подождал, пока в морозном небе за спиной из-за тучи яркая Селенга выползет, и застонал, как голутва стонет, когда линяет да шерсть о колючки иччи счесывает. Тут искры в кроне и вспыхнули. Открыла глаза белка, лакомый звук услышав, не удержалась. Вспыхнули искры и погасли, да только стрелка уже умчалась в темную крону, а уж звук особенный не обманул баль, нашла она цель. Затрещали ветки, и в мерзлую, едва припорошенную снегом хвою упало тяжелое тело. Вот уж без присмотра лес остался! Видано ли такое, чтобы белка древесная до четырех локтей вытягивалась? Ничего, для ворожбы лесной, что баль задумал, рост зверя значения не имеет. Теперь главное одежду с себя стянуть да осторожнее руками махать – раны гноем исходят, по живому отдирать придется.

Давно ли вот так же Зиди в зимнем лесу снимал шкуру с убитой зеленой белки? Двадцать лет прошло, не меньше. Та белка помельче была, и зима тогда выдалась снежной, да и сам Зиди не четой себе нынешнему казался. Тогда ему сила не требовалась, выше макушки она захлестывала. Тогда молодой бальский воин, победитель осеннего турнира в упражнениях с мечом и луком, новых ощущений искал. Могучее дерево хотел разбудить да собственную кровь с соками древесными смешать. Не успел. Гонец от Эмучи прибыл, призвал парня к храму. Только в храме колдуна не оказалось. Молодые жрецы Исс поклонились Зиди как равному и на узкую тропу направили.

Колдун сидел на стертом пороге убогой хижины, собранной из замшелых камней. За спиной у него потрескивал очаг, запахом свежего хлеба тянуло из дверей. Кивнул Эмучи молодому охотнику, который тогда столь горяч был, что просто так на месте устоять не умел. Другое дело на охоте, там он и день мог, не шелохнувшись, в засаде закончить. Присел Зиди, затаив дыхание, рядом с колдуном. Эмучи вздохнул и устало перечислил имена захваченных молодым скирским таном бальских женщин. Клан, род, возраст, количество детей каждой указал. Очередным обманом оказалось перемирие со Скиром. Взяли бесчестные воины обоз баль, что с дештской ярмарки возвращался. Мужчин перебили, женщин пленили, только молодых-то да лакомых среди них не было, или цель другая была у нахального главы дома Креча, обмен он предлагает.

– Какой обмен? – прошептал тогда Зиди, забыв о том, что и рта раскрыть не имеет права без знака колдуна.

– Воин ему нужен, – медленно проговорил Эмучи, словно и не заметив оплошности парня. – Лучший воин баль. Чтобы за дом его в каменном загоне Скира на потребу толпе сражаться, чтобы детей его, еще нерожденных, мастерству боя учить, чтобы рабскую долю в его доме влачить. Ты ему нужен, Зиди. Молод скирский тан славы пуще разума ищет, а то, что по гатям в гору не поднимаются, не соображает.

Воин возмущенно дернулся, но Эмучи поднял руку и продолжил:

– Ты не колдун, Зиди. Нет в твоих жилах ни капли крови древних владык. Ты сын леса, сын народа баль – в этом твоя сила. Сила, которая лишь от тебя и зависит, которую не смогут замутить ни жажда мести, ни жажда власти, ни страх, ни ужас. Ты как лесной зверь, который никогда не потеряет сна, потеряв лапу или хвост. Не затоскуешь, как птица, лишенная крыльев. Ты как залитый свинцом кубок. Никакой яд уже не наполнит его. Только ты сможешь выполнить мой завет.

– Стать рабом? – с болью прошептал Зиди.

– Нет, – покачал головой Эмучи. – Этого я от тебя не требую. Напротив, этого ты делать не должен, да и не сможешь. Испытать долю раба – да, но рабом ты не должен быть ни мгновения. Всякий воин мечтает о подвиге, после которого его имя певуны в баллады вплетут. Только подвиг – это миг, на миг у многих мужества да силы хватит, а вот на годы не у каждого. Если мужество тонко – тяни его не тяни, все одно лопнет.

– На какой срок мою доблесть тянуть хочешь? – стиснул тогда зубы Зиди.

– Не скажу тебе, – качнул головой колдун. – Туман пока будущее застилает, не разглядишь. Голоса различить можно, а лица нет. Кое-какие голоса из тех, что слышал, я узнал. Твой, Седда Креча этого нечестивого, еще кое-какие, собственный голос. Сойдутся наши пути однажды, значит, появление этого тана неспроста. Пойдешь с ним, Зиди. Будешь служить ему и боль от побоев его терпеть. Но служить будешь до времени. Пока срок твой не выйдет.

– Какой срок? – оторопело прошептал парень. – О каких побоях ты говоришь? А не думаешь, что я этому сайду голову сверну?