Я не боюсь - читать онлайн книгу. Автор: Никколо Амманити cтр.№ 40

– Я принесла вам поесть, – сказала она уставшим тихим голосом. Под глазами были темные круги, волосы в беспорядке, она выглядела постаревшей. – Покушайте и постарайтесь заснуть.

– Мама?.. – начала Мария. Мама поставила тарелку на колени.

– Что, дочка?

– Что-то случилось?

– Ничего не случилось. – Мама попыталась отрезать сыр, но руки у нее дрожали. Она не умела притворяться. – Давайте ешьте, а потом… – Она нагнулась, поставила тарелку на пол, сжала голову руками и тихо заплакала.

– Мама… мама… Почему ты плачешь? – зашмыгала носом Мария.

Я тоже почувствовал комок в горле.

– Мама?

Она подняла голову и посмотрела на меня опухшими покрасневшими глазами:

– Что тебе?

– Он умер, да?

Она залепила мне пощечину.

– Никто не умер! Никто не умер! – Боль исказила ее лицо, и она прошептала: – Ты еще слишком маленький… – Она всхлипнула и прижала меня к груди.

Я заплакал.

Сейчас плакали все.

А за дверью орал старик.

Мама услышала крик и оторвалась от меня.

– Ну хватит! – Вытерла слезы. Протянула нам хлеб и сыр: – Ешьте.

Мария вцепилась зубами в бутерброд, но глотать ей мешали рыдания. Мама взяла его из ее руки.

– Вы не голодны? Ну ничего. – Она забрала тарелку. – Оставайтесь в постели. – Она схватила подушки и выключила свет. – Если вам будет мешать шум, накройтесь подушками. – И положила их нам на головы.

Я попытался скинуть подушку.

– Мама, ну пожалуйста, не надо. Нечем дышать.

– Слушайся меня! – взорвалась она и нажала на подушку.

Мария зашлась в плаче, словно ее резали.

– Прекрати! – Мама закричала так громко, что на мгновенье за стеной прекратили ругаться.

Я испугался, что она сейчас ударит Марию. Мария умолкла.

Если мы двигались или подавали голос, мама, как заезженная пластинка, повторяла:

– Тс-с-с! Молчите!

Я притворился спящим и надеялся, что Мария сделает так же. Скоро успокоилась и она.

Мама еще немного посидела с нами, я надеялся, что она будет здесь всю ночь, но она поднялась. Видимо, подумала, что мы уснули, и вышла, плотно прикрыв дверь.

Мы сбросили подушки. Было темно, но свет уличных фонарей проникал в комнату. Я встал.

Мария села на кровати и, нацепив очки, спросила:

– Ты чего?

Я поднял палец к губам:

– Тш-ш-ш!

И приложил ухо к двери.

Они продолжали спорить, на этот раз тихо. Я слышал голос Феличе и голос старика, но слов разобрать не мог. Я посмотрел в замочную скважину, но увидел только стену.

Я нажал на ручку.

Мария замахала руками:

– Ты что, с ума сошел?

Тихо! – И приоткрыл дверь.

Феличе стоял рядом с кухней. На нем был зеленый комбинезон, застегнутый до самого подбородка. Взгляд был пристальный, губы сжаты. Волосы он подстриг под ноль.

– Я?! – взвыл он, ткнув себя в грудь.

– Да, ты, – ответил старик. Он сидел за столом, положив ногу на ногу, с сигаретой в руках и жесткой улыбкой на губах.

– Это я – пидор?!

– Именно так, – подтвердил старик.

Феличе потряс головой.

– И с чего ты это взял?

– По всему видно. Пидор он и есть пидор. Этого не скроешь. И знаешь, что хуже всего? – посмотрел ему в глаза старик.

– Нет. И что же? – заинтересованно поднял брови Феличе.

Они казались друзьями, обменивающимися секретами.

Старик погасил окурок о тарелку.

– То, что ты так ничего о себе и не понял. В этом твоя проблема. Ты родился пидором и не понимаешь этого и ведешь себя так, как ведут только педерасты, везде, где можешь, зад подставляешь, треплешься без умолку, и все, что делаешь или говоришь, фальшиво, как у истинного педераста. А ты уже взрослый парень, в постель не ссышься. Задумайся над тем, как ты

ведешь себя, недоносок.

Папа, казалось, прислушивался к разговору, но был где-то в другом месте. Парикмахер стоял, подперев дверь, словно дом вот-вот должен был завалиться. Мама с отсутствующим взглядом сидела на диване. Телевизор перед ней работал с убранным звуком. Вокруг лампочки роились мошки и, обжегшись, падали в белые тарелки.

– Слушайте, а давайте отдадим ему его, – произнес неожиданно папа.

Старик посмотрел на папу и ухмыльнулся:

– Тебе бы лучше помолчать, понял?

Феличе тоже посмотрел на папу, а потом подошел к старику.

– Ладно, я педераст, а ты, ты – кусок дерьма, за это и получи! – И врезал ему кулаком прямо в зубы.

Старик рухнул на пол.

Я сделал два шага назад и схватился за голову. Феличе колотил старика. Я задрожал, не осмеливаясь подойти к двери и посмотреть.

На кухне закричал папа:

– Ты что, совсем охренел? Крыша съехала? – Схватил Феличе за руку, пытаясь оттащить от старика.

– Этот ублюдок назвал меня пидором. – Феличе вырывался из папиных рук. – Я убью его…

Старик лежал на полу. Мне стало жаль его. Я хотел бы ему помочь, но не мог. Он старался подняться, но ноги у него скользили по полу, а руки не держали. Изо рта шла кровь. Его очки валялись под столом. Штанины задрались, и я не мог оторвать глаз от его белых безволосых икр. Наконец старику удалось ухватиться за край стола, и он, с усилием подтянувшись, медленно встал на ноги. Взял салфетку и прижал ее к губам.

Мама плакала на диване. Брадобрей, словно прибитый гвоздями к двери, стоял с выражением ужаса в глазах.

Феличе сделал два шага к старику, несмотря на то что папа пытался удержать его…

– Ну как? По-твоему, это удар пидора, да? Только скажи еще раз, что я пидор, и клянусь, с земли никогда больше не встанешь.

Старик уселся на стул, промокая салфеткой огромную трещину на губе. Затем поднял голову, пристально посмотрел на Феличе и сказал твердым голосом:

– Если ты мужчина, докажи нам это, сейчас. – Ненависть читалась в его взгляде. – Ты сказал, что это по твоей вине, что ты не исполнил того, что должен был. Как ты сказал? Я вспорю его, как барана, мне раз плюнуть. Я десантник. Я то, я се. Болтун, вот ты кто на самом деле. Ты хуже собаки, ты был не способен даже караулить пацана. – Капля крови упала на стол.

– Дерьмо! – взвыл Феличе, оттаскиваемый папой. – Не буду я этого делать! Почему я должен, почему? – По его бритым щекам покатились слезы.