Соня взяла со стола письмо и подала ему. Затем тактично
протянула ему очки, но он отмахнулся.
– Мне эта проклятая штука не требуется. Я все прекрасно
вижу.
Он прищурился и поднес письмо к самым глазам. Но затем
сдался и сунул его ей.
– Пожалуй, прочитайте-ка его мне вы.
И она начала читать приятным звонким голосом.
Глава 5
I
Эркюль Пуаро несколько секунд постоял на площадке, чуть
наклонив голову набок и прислушиваясь. Внизу царила тишина. Он подошел к окну и
выглянул наружу. Мэри Рестарик вновь наклонялась над клумбой у террасы. Пуаро
удовлетворенно кивнул и, мягко ступая, пошел по коридору. Одну за другой он
открывал все двери. Ванная. Стенной шкаф с бельем. Комната для гостей с двумя
кроватями. Обитаемая спальня с одной кроватью. Женская спальня с двуспальной
кроватью (Мэри Рестарик?). Следующая дверь вела в смежную комнату – Эндрю
Рестарика, как он догадался. Он повернулся и перешел через площадку. За первой
дверью, которую он открыл, оказалась спальня с одной кроватью. Он решил, что
сейчас в ней никто не спит, но, видимо, ею пользуются в субботу и воскресенье.
На туалетном столике лежали щетки. Внимательно прислушавшись, он на цыпочках
вошел внутрь и открыл гардероб. Да, там висела одежда – в основном для
деревенских прогулок и развлечений.
На письменном столе ничего не лежало. Он осторожно открыл
ящики. Всякая мелочь, два-три письма, но самые банальные – и датированные
довольно давно. Он задвинул ящики, спустился вниз и, выйдя на террасу,
попрощался с хозяйкой дома. Он отказался от предложения выпить чаю, объяснив,
что обещал вернуться к своим друзьям пораньше, так как сегодня же он должен
уехать в Лондон.
– Так, может быть, вызвать такси? Или я могу отвезти вас на
машине.
– Нет, нет, мадам, я не стану злоупотреблять вашей
любезностью.
Пуаро вернулся в деревню и, свернув на дорогу за церковью,
перешел по мостику через ручей. В укромном месте под буком стоял большой
лимузин. Шофер распахнул дверцу, Пуаро забрался внутрь, удобно расположился на
сиденье и со вздохом облегчения снял лакированные туфли.
– Едем назад в Лондон, – сказал он.
Шофер захлопнул дверцу, сел за руль, и машина, замурлыкав
мотором, плавно тронулась. В том, что на обочине шоссе стоял молодой человек,
отчаянно сигналя, не было ничего необычного. И взгляд Пуаро равнодушно
скользнул по очередному члену братства путешествующих на чужих машинах – пестро
одетому, с длинными волнистыми волосами. На таких он успел наглядеться в
Лондоне. Но когда машина почти поравнялась с ним, Пуаро внезапно выпрямился и
сказал шоферу:
– Будьте добры, остановитесь. Да, и, если можно, подайте
немного назад… Он просит, чтобы его подвезли.
Шофер изумленно посмотрел через плечо. Подобного
распоряжения он никак не ожидал. Однако Пуаро слегка кивнул, и шофер
повиновался.
Молодой человек по имени Дэвид нагнулся к дверце.
– Я уж думал, вы проедете мимо, – сказал он весело. –
Большое спасибо.
Он влез, снял с плеч рюкзачок, спустил его на пол и
пригладил каштановые кудри, отливавшие медью.
– Значит, вы меня узнали? – сказал он.
– Ваш костюм несколько бросается в глаза.
– Неужели? Но не могу с вами согласиться. Я всего лишь один
из легиона единомышленников.
– Ван-дейковская школа. Весьма живописно.
– Хм. Это мне в голову не приходило. Да, пожалуй, в чем-то
вы правы.
– Вам следует носить широкополую шляпу со страусовым пером,
– сказал Пуаро, – и кружевной воротник на плечах.
– Ну, так далеко мы все-таки вряд ли зайдем. – Молодой
человек рассмеялся. – Миссис Рестарик даже не пытается скрывать отвращения,
которое в ней вызывает один только мой вид. Впрочем, я плачу ей тем же. И
Рестарик мне не слишком нравится. Есть что-то на редкость непривлекательное в
преуспевающих миллионерах, вы не находите?
– Все зависит от точки зрения. Насколько я понял, вы строите
куры дочке.
– Какой прелестный оборот речи! – сказал Дэвид. – Строите
куры дочке. Пожалуй, можно сказать и так. Но учтите, тут ведь полное равенство.
Она и сама строит мне куры.
– А где мадемуазель сейчас?
Дэвид резко повернулся к нему.
– Почему вас это интересует?
– Мне хотелось бы с ней познакомиться, – пожал плечами
Пуаро.
– По-моему, она не больше в вашем вкусе, чем я. Норма в
Лондоне.
– Но вы сказали ее мачехе…
– О, мы мачехам всего не говорим.
– А в Лондоне она где?
– Работает в бюро по оформлению интерьеров где-то на
Кингз-роуд в Челси. Фамилию владелицы я позабыл… Ах да, Сьюзен Фелпс, если не
ошибаюсь.
– Но, полагаю, живет она не там? У вас есть ее адрес?
– Конечно. Огромные многоквартирные корпуса. Но почему вас
это так интересует, я не понимаю.
– На свете есть столько интересного!
– Я что-то не улавливаю.
– Что привело вас сегодня в этот дом?… Как он называется? О,
«Лабиринт»!.. Что привело вас туда сегодня? Тайно привело в дом и вверх по
лестнице?
– Я вошел через заднюю дверь, не отрицаю.
– Что вы искали наверху?
– Это мое дело. Не хочу быть грубым, но не кажется ли вам,
что вы что-то слишком любопытны?
– Да, я проявляю любопытство. Мне бы хотелось узнать точно,
где сейчас мадемуазель.
– А-а! Милый Эндрю и милая Мэри (Господи сгнои их!) вас
наняли? Они пробуют ее отыскать?
– Мне кажется, – сказал Пуаро, – пока они даже не знают, что
она пропала.
– Но кто-то же вас нанял!
– Вы крайне проницательны, – сказал Пуаро и откинулся на
спинку.
– Я как раз гадал, что у вас на уме, – сказал Дэвид. –
Потому и махал вам. Надеялся, что вы остановитесь и введете меня в курс. Она
моя девочка. Полагаю, вам это известно?
– Насколько я понимаю, так оно считается, – неопределенно
ответил Пуаро. – Но если так, вы должны знать, где она. Не правда ли, мистер…
извините, по-моему, мне известно только ваше имя – Дэвид, но фамилия…
– Бейкер.