Наследница бриллиантов - читать онлайн книгу. Автор: Звева Казати Модиньяни cтр.№ 7

— Побойся бога, он еще ребенок, — попытался заступиться за племянника синьор Этторе. — Ты забыла, что у него нет ни отца, ни матери?

— А ты забыл, что его мать опозорила семью Ольдани? Помяни мое слово, он весь в твою дорогую сестричку, из него ничего путного не выйдет!

Джованни больше не мог это слушать. Он снял с вешалки плащ-накидку, тихо открыл входную дверь и вышел из квартиры. Дядя нагнал его уже на улице.

— Ты куда? — спросил он, кладя руку ему на плечо.

— В Баджо, — решительным голосом ответил Джованни.

— Мои встретили тебя не слишком гостеприимно, верно? — смущенно спросил дядя.

Джованни уже понял, что он как огня боится свою толстую сварливую жену и не смеет ей перечить.

— Вот, возьми! — Дядя порылся в кармане и вытащил несколько серебряных монет. — Это тебе на извозчика. А может, вернешься? Двери моего дома всегда для тебя открыты.

Джованни не ответил ни слова и молча зашагал прочь. Дядя еще что-то говорил ему вслед, но он уже не слышал.

Тратить деньги на извозчика было жалко, и Джованни пошел в интернат пешком, время от времени спрашивая дорогу у редких прохожих.

Было почти темно, когда он вошел в здание, показавшееся ему совершенно безлюдным. Многих воспитанников забрали на Рождество родственники, кого-то пригласили к себе благотворители — посадить за праздничный семейный стол сироту считалось богоугодным делом. Среди немногих, оставшихся в интернате, был и Анджело Джельми. Вместе с остальными он коротал время в холодной, скудно освещенной столовой.

— Ты вернулся? Почему так скоро? — бросился он навстречу другу, сияя от радости.

— Здесь лучше, — угрюмо ответил ему Джованни.

Сидящие в столовой мальчики рассматривали полученные от благотворителей подарки — молитвенник, коробочку с цветными мелками, традиционную рождественскую халву. Эти нехитрые дары казались им такими прекрасными, что они даже боялись к ним прикоснуться. Перед Анджело лежали тетрадка и карандаш, присланные ему приходским священником.

— Что будешь записывать? — спросил Джованни.

— Пока не решил, — задумчиво ответил Анджело. — А тебе что подарили? Покажи!

— Ничего, — буркнул Джованни, но вдруг вспомнил про серебряные монеты, которые ему дал на извозчика дядя. Он засунул руку в карман и позвенел ими.

— Деньги? — От удивления глаза Анджело стали круглыми. — Сколько?

— Мало, — вздохнул Джованни, — всего две лиры.

— Ты не трать их, — посоветовал Анджело, — их можно в рост пустить.

Джованни и не собирался их тратить. Горький жизненный опыт подсказывал ему, что деньги играют в жизни очень важную роль. Он только не придумал пока, куда бы их понадежнее спрятать.

— Как это, в рост? — поинтересовался он.

— Положить, например, в банк, а в конце года тебе за них премию дадут.

— Большую? — У Джованни загорелись глаза, но сразу же потухли. — Да в банке с нами и разговаривать не станут!

— Не волнуйся, — успокоил его Анджело, — я придумаю, как удвоить твой капитал.

Больше всего на свете Анджело любил считать и в классе был первым по арифметике.

— Тогда прибыль пополам, идет?

— Согласен.

Поплевав на ладони, друзья крепко пожали друг другу руки. Скрепленный таким образом договор был равносилен клятве, его ни при каких обстоятельствах нельзя было нарушить.

Проходили дни, недели, месяцы, а мальчики все ломали голову — как им попасть в банк? Для этого надо было отлучиться из интерната, но сделать это незаметно они не могли, жизнь воспитанников подчинялась строгому распорядку. Утро начиналось с молитвы, потом скудный завтрак, пять часов занятий, обед — тоже скудный, еще пять часов занятий, вечерняя молитва и, наконец, сон. Усталые воспитанники, едва дойдя до постели, засыпали как убитые. Случалось, правда, что их водили на похороны, но всегда группой и в сопровождении воспитателя. Благотворители, жертвуя при жизни на бедных сироток, хотели, чтобы те непременно провожали их в последний путь — ведь молитва невинного ребенка за душу усопшего скорее доходит до всевышнего.

Некоторое разнообразие вносили и ежемесячные дни посещений. К Анджело никто не приезжал, зато Джованни после того злополучного Рождества регулярно навещал дядя. Иной раз он давал ему немного мелочи, поэтому Джованни всегда поджидал его с нетерпением.

Но когда дядя появился в интернате в первый день летних каникул, Джованни насторожился: вдруг дядя Этторе надумал забрать его в Милан? Мальчику не хотелось встречаться с тетей и двоюродными братьями, да и сбережения, спрятанные под матрацем, страшновато было надолго оставлять без присмотра — две лиры за несколько месяцев успели превратиться в пять.

— Директор хвалит тебя, — сказал дядя, — так что можешь отдыхать с чистой совестью. Я вот что думаю… мои уезжают на дачу, так, может, поживешь у меня, пока их не будет?

Синьор Ольдани не сказал Джованни, что его самого директор пожурил за равнодушие к племяннику: «Сиротский интернат не лучшее место для такого ребенка, как Джованни. Он рос в достатке, окруженный родительской любовью, и вдруг такая резкая перемена. Представьте себя на его месте! Конечно, не мое дело давать вам советы, но мальчик нуждается в поддержке, и кто, как не вы, родной дядя, может ему помочь…»

— Ну, что скажешь? — спросил дядя. — Согласен с моим предложением?

Джованни растерянно молчал.

— Мне не хочется сидеть у вас без дела, — осторожно ответил он.

— Работа в магазине всегда найдется. Можешь помогать продавцам, подносить со склада отрезы. Или доставлять покупки клиентам. А я буду платить тебе жалованье, небольшое, конечно, но с чего-то надо начинать.

Ему было немного неловко предлагать родному племяннику работу подручного, но зато он сможет оправдаться перед женой, если она узнает, что мальчик живет у них в доме. В ожидании ответа дядя вынул из жилетного кармана черепаховую табакерку. Пока он ее открывал, брал по щепотке светлый измельченный табак и вдыхал поочередно правой и левой ноздрей, Джованни лихорадочно думал, как ему поступить. С одной стороны, он не хотел оставлять на все лето Анджело, с которым они были теперь неразлучны. У Анджело никого не было, значит, он все каникулы просидит здесь, в Баджо. Может, только четырнадцатого августа, в день Успенья Божьей Матери, какой-нибудь благотворитель пригласит его на обед. С другой стороны, глупо отказываться от заработка, ведь деньги им обоим пригодятся.

Конец его размышлениям положил дядя. Он громко чихнул и вопросительно уставился на племянника, ожидая ответа, и Джованни наконец решился:

— Я согласен.

Работая в магазине, Джованни узнал, что дядя Этторе поставляет в их интернат постельное белье, скатерти и одеяла. Товар был плохого качества, но приносил изрядные барыши. Полный брак, который нельзя было пристроить даже в интернат, пылился безо всякого порядка и учета на складе под лестницей. Он-то и натолкнул Джованни на мысль о скромном бизнесе, но ему для этого нужна была помощь Анджело.