Учитель танцев (третья скрижаль завета) - читать онлайн книгу. Автор: Анхель де Куатьэ cтр.№ 13

При этом сама Аня находится в отчаянном положении. Она любит Максима, как никогда и никого в своей жизни не любила. Но Максим в категорической форме требует от нее прекратить всякие отношения с ним. Сама Аня никогда на это не пойдет. Но он настаивает, и ей теперь кажется, что он просто ее не любит.

В реанимацию к нему Аню не пускают. Максим наотрез отказывается от ее визитов. С каждым днем его состояние только ухудшается, уже начались галлюцинации. Врачи полагают, что болезнь приняла злокачественное течение и уже затронула жизненно важные мозговые центры.

Максим утверждает, что его зовут Максимилиан, что он сенатор в Риме и что император Нерон приговорил его к смертной казни. Ему кажется, что если он умрет, то это спасет жизнь какой-то женщине. Поэтому он просит, чтобы врачи помогли ему поскорее умереть. В разговорах с Аней психиатр разводит руками и сыпет маловразумительными научными терминами.

Услышав про психиатра, Данила поморщился. А я вышел, наконец, из своей прострации и понял, что теперь моему другу никакие таблетки не нужны. Все, что с ним происходило сегодня, – просто новый вид его прежних видений. Нечто подобное он уже переживал, когда мы искали первые две Скрижали Завета.

* * *

– Аня плакала и плакала – казалось, этому не будет конца. Данила посмотрел на меня, потом подсел к Ане и обнял ее. Она уткнулась ему в плечо, продолжая что-то бормотать:

– Зачем… Зачем я вас встретила?.. Зачем вы не дали мне умереть?.. Я так хочу умереть… Я так хочу умереть…

– Зачем? – тихо и нежно спросил ее Данила.

– Просто так! – чуть не крикнула Аня, отняла заплаканное лицо от его плеча и утерла слезы. – Просто не могу больше! Не могу, и все.

– Человек ничего не делает просто так, он все делает зачем-то… – Данила убрал с ее лица растрепавшиеся волосы. – Просто он не всегда понимает смысл того, что он делает. И это плохо, потому что, когда ты чего-то не понимаешь, ты можешь наделать глупостей.

Аня уставилась на Данилу. Было видно, что эти его слова заставили ее задуматься.

– Наделать глупостей, – протянула она. – Да, я делаю глупости. Ведь я не знаю… Не знаю, что мне делать.

– Ты не знаешь, зачем ты что-то дела ешь, поправил ее Данила. – Тебе кажется, что ты видишь цель. Но ведь это не цель, это просто мираж, фантазия. Сейчас ты фантазируешь, что смерть избавит тебя от страдания. И, как ни странно, где-то глубоко внутри ты уверена, что это принесет тебе счастье. Странное, но счастье. А это неправильно, смерть принесет с собой только смерть. Да и избавление от страдания – это вовсе не счастье. Счастье лежит совсем в другой плоскости.

Аня смотрела на Данилу заворожено, как на человека, который знает о ней всю правду. Всю, до конца, без остатка.

– А мои мечты? – спросила она вдруг. – Я рисую себе разные картинки. Я вижу, как я счастлива с Максимом. Мы живем вместе, у нас красивый дом, много друзей. Он танцует, а я нянчусь с его ребенком. То есть с нашим ребенком…

Аня залилась румянцем и опустила глаза.

– Тебе кажется, ты думаешь о чем-то конкретном, но на самом деле ты думаешь об абстрактных вещах, – продолжил Данила. – Ведь важно не то, что будет происходить. Мы не можем контролировать жизнь, и неизвестно, как она сложится. Важно то, что у тебя внутри. И хотя ты думаешь о счастье, внутри тебя страдание. И пока оно у тебя внутри, ты не будешь счастлива.

– Так значит, все-таки я должна как-то избавиться от страдания? – спросила Аня.

– Тут подвох… – Данила оперся на руку, и я заметил, как какая-то странная тень скользнула по его лицу.

– Подвох? – мы с Аней произнесли это почти хором.

– Подвох. Нельзя хотеть, чтобы у тебя чего-то не было. Это как «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что». С таким планом ничего не найдешь. Нельзя хотеть избавиться от страдания. Если ты ищешь избавления от страдания – ты бежишь от страдания, а оно тебя догоняет. Вы с ним словно в салки играете.

Повисла долгая пауза. Все мы втроем решали сейчас одну задачу. Мы думали о страдании и о том, как оно связано со счастьем. И связано ли? Данила сформулировал очень важные отправные точки, казалось, решение где-то совсем рядом. Но где? Не хватало какого-то одного элемента. Какого?

– Я думаю, что страдание, – сказал Данила через какое-то время, – это препятствие на пути к самому себе. Оно словно бы говорит: «Не смотри на себя, смотри на меня. Борись со мной, ведь я – твое несчастье». И это правда, страдание – это наше несчастье. Но счастье – это не отсутствие страдания, это что-то совсем другое…

– Второе препятствие, – прошептала Аня.

– В каком смысле? – не понял Данила.

– Первое – зависть. Второе – страдание, – «пояснила» Аня.

– Зависть – это тоже страдание, – по думал я вслух.

Аня и Данила уставились на меня.

– А вообще, что тогда не страдание, кроме счастья? – Данила, казалось, удивился этой своей мысли.

– Вот и ответ, – сказала вдруг Аня, и на глазах ее лицо озарилолось удивительным, завораживающим внутренним светом. – Это просто две разные дороги. Совсем разные! Все правильно! Остается только выбрать, по какой идти…

Наступили неслыханно знойные дни и такие душные ночи, каких в Риме еще никогда не было.

Чудилось, что сам его воздух насыщен безумием, кровью и насилием. Многие тысячи христиан были арестованы.

Тюрьмы переполнились, и в них свирепствовала лихорадка. Игры, учрежденные императором, еще не начались, а общие могилы, в которых обычно хоронили рабов, уже стали переполняться.

Народ, переживший ужас пожара, жаждал отмщения и благодарил императора за готовящееся справедливое возмездие. «Смерть христианам – поджигателям Рима!» – гулким эхом катилось по городу.

Предстоящие игры должны были затмить своим великолепием и числом жертв все прежние.

Секст был в отчаянии

его ближайший друг, его учитель, человек, которого он любил всем своим сердцем и боготворил, приговорен к смерти. Это сделано предательски, зло, низко – как и все, к чему прикасается император. Максимилиан умрет.

Спасения нет. Все способы проверены, и ни один из них не дал результата – ни дворцовые интриги с заступничеством за Максимилиана любимцев императора, ни подкупы охраны, ни готовившийся Секстом, но так и не осуществленный штурм здания тюрьмы. Все бесполезно. Бессилие.

И вот, ко всему этому ужасу, самое страшное – капля, переполнившая чашу с ядом. Анития – любимица, воспитанница Максимилиана, дочь его погибшего друга – сенатора Ауция, схвачена, обвинена в пособничестве христианам, заключена под стражу и ждет казни в куникуле нового императорского амфитеатра.

Несмотря на все усилия, Секст так и не смог встретиться с Анитией. По случайности, один из его хороших знакомых был свой человек из числа служителей этого амфитеатра. Через него Сексту удалось передать девушке записку. Она ответила маленьким письмом, адресованным Максимилиану.