Дикие орхидеи - читать онлайн книгу. Автор: Джуд Деверо cтр.№ 60

Но что, если...

— А с кем ты разговаривала?

На пороге стояла Тесса. Забавный человечек, который очень мало говорит. Разве что с Фордом... Кажется, эти двое на одной волне. И находят общий язык по любым вопросам. Элли шепнула мне, что никогда не видела ничего подобного. Она всегда печалилась из-за того, что дочь растет замкнутой и молчаливой, не идет на контакт ни со взрослыми, ни со сверстниками. Однако с Фордом Тесса пропадала часами.

— С мужчиной, — ответила я Тессе.

Больше вопросов она не задавала, но в тот день я пару раз замечала, что она как-то странно на меня смотрит. Я не обращала на эти взгляды внимания. По опыту я знала, что, спросив Тессу о чем-то, нарвусь только на молчание и отсутствующий взгляд.

Как-то раз, наблюдая, как ноги Форда исчезают в какой-то «зеленой крепости», которую они соорудили вместе с Тессой и куда ему приходилось заползать на животе, Элли вздохнула:

— Моей дочке явно не хватает мужского воспитания.

Я ухватилась за возможность расспросить о ее браке. В конце концов, я-то про Керка ей рассказала. По сути дела, Элли первая женщина, которая услышала от меня больше, чем рассказала сама.

— А с отцом Тесса часто видится? — спросила я.

— Редко, — поспешно ответила Элли, развернулась и ушла. Вот и все, что мне удалось вытащить из нее.

Так что я проигнорировала странные взгляды, которые Тесса кидала на меня во вторник, и пригласила ее позировать. Она согласилась — по крайней мере после того, как Форд сказал, что она должна это сделать.

Хотела бы я описать, какие чудесные фотографии у меня получились, — но я не в силах. Наверное, будь я в тот день собой, они бы не были и вполовину так хороши. Обычно я невероятно щепетильно отношусь к просчитыванию глубины резкости и уровня освещенности, но тогда я пребывала в такой рассеянности, что даже не задумалась о том, чтобы настраивать каждую функцию на фотоаппарате. Сделав минимальные приготовления, я принялась снимать.

Я усадила Тессу на старый стул у окна, дала ей книжку почитать и принялась щелкать фотоаппаратом. Я отсняла не очень много кадров и не очень быстро — сегодня я соображала и двигалась медленно. Вместо того чтобы суетиться и поправлять каждый рефлектор и каждый волосок у нее на голове, я оставила все как есть.

За три часа, что я снимала Тессу, мы едва ли перемолвились парой слов. В другой раз я бы за час сделала в шесть раз больше снимков, но сегодня я из-за своей мечтательности двигалась медленно, и в результате фотографий получилось меньше, а времени ушло больше.

Через какое-то время мы с Тессой перебрались на улицу. Она растянулась на траве в резной тени дерева, разглядывая листья над головой. Будь я собой, я бы дала ей тысячу указаний: как смотреть, куда смотреть и даже о чем думать. Но так как привычный командирский настрой покинул меня, я позволила Тессе делать все, что ей вздумается, и доверилась фотоаппарату.

В этот вечер Форд засиделся в кабинете допоздна, поэтому я пошла в студию и занялась проявкой черно-белых фотографий Тессы. Когда изображение проявилось на первой, я поняла, что это что-то. С большой буквы Ч — Что-то. Мне хватило трезвости ума понять, что наконец-то у меня получилось то, о чем я всегда мечтала: я поймала настроение. Я запечатлела на бумаге характер человека. Не просто лицо, а личность.

Глядя на эти мокрые фотографии, я в одно мгновение поняла очень многое. Раньше, когда я снимала детей, я делала это очень быстро, потому что они много двигаются и быстро устают. «Посмотри на меня! На меня!» — повторяла я как заведенная и отщелкивала рулоны фотопленки со всей скоростью, на какую была способна.

Может, с какими-то детьми этот фокус и пройдет, но есть ведь и такие дети, как Тесса, — замкнутые, с изменчивым настроением. Сегодня я совершенно случайно оказалась в том же настроении, что и она, и мне удалось запечатлеть это настроение на пленку.

Фотографии были хороши. Очень-очень хороши. Может, даже заслуживали награды. Несколько снимков крупным планом получились такими красивыми, что у меня слезы навернулись на глаза. Глядя на эти фотографии, я поняла, почему мы с Элли получаем от Тессы молчание, а Форд — приглашение в тайное убежище.

Мы с Элли похожи. Мы из тех, кто все время что-то делает и никогда не стоит на месте. Форд может просидеть на стуле двенадцать часов подряд, а я удерживаю себя на одном месте от силы полчаса. По мне, так читать лучше всего на беговой дорожке. А у Тессы в голове — целый мир, и Форд его видит. Сегодня мне удалось запечатлеть ее внутренний мир на пленке.

Я оставила фотографии сохнуть в студии и побрела в дом спать. Улыбка не сходила с моего лица. Очевидно, Рассел хорошо на меня влияет. Его появление сделало меня такой тихой и медлительной, что я сумела «услышать» Тессу фотоаппаратом.

Только ложась спать, я вспомнила слова Рассела о том, что Амарису посещали видения. Я вспомнила, как сильно он напугал меня, рассказав, что она видела зло в людских умах. Я снова задалась вопросом: а что я буду делать, если то же самое случится со мной?

Переодеваясь в ночную рубашку, я подумала, что, возможно, если у меня снова случится видение, я расскажу о нем Расселу. Может быть, я нарушу свое железное правило, позвоню и расскажу, что увидела. Может, он поймет. Может, это свяжет нас? Свяжет навсегда.

Улыбаясь, я забралась под одеяло и заснула.

В среду я все еще витала в облаках. Не помню точно, что я делала в этот день, но все занимало в два раза больше времени, чем обычно.

— Что, черт возьми, с тобой происходит? — спросил Форд.

М не хватило самообладания ответить:

- ПМС.

Мое предположение о том, что подобное заявление остудит его пыл, оказалось верным. Больше он не делал замечаний по поводу моего состояния.

Я не стала показывать Форду фотографии Тессы. Когда они высохли, я вложила их в большую папку. Я хотела сначала показать их Расселу. В конце концов, мы оба любим фотографию, разве нет?

После обеда я сделала несколько снимков Нейта в саду — на маленький цифровой фотоаппарат. Он обливался потом, к лицу его пристали травинки, и он щурился на солнце, так что я была уверена, что фото получатся из рук вон плохо. Пока я готовила ужин, Форд распечатал их на маленьком принтере Рассела.

Я вынимала из духовки блюло со сладким картофелем (тушенном в сладком сиропе под корочкой коричневого сахара — Форд ел его исключительно в этом виде), когда он сунул мне под нос одну из фотографий. Да, в это невозможно поверить, но Нейт получился на фото еще лучше, чем в жизни. Он выглядел лет на тридцать, и от его красоты захватывало дух.

Я отложила батат и принялась разглядывать фото. Форд печатал остальные. Когда получилась целая стопка — и каждая фотография в ней была великолепна! — Форд сказал, что пошлет эти фото арт-директору своего издательского дома.

Но на следующее утро, когда Форд показал фотографии Нейту и сказал, что, возможно, его ждет карьера модели, Нейт ответил, что не может уехать из Коул-Крик. В его устах это прозвучало как нечто такое, что измениться просто не может. Он включил газонокосилку и стал стричь газон.