– А что вы поделываете в эти дни? – спросил я у Пуаро и
добавил, бросив взгляд на скопище книг: – Как будто занимаетесь научной
работой?
Пуаро тяжело вздохнул:
– Ну что ж, можно назвать и так. Да, в некотором роде это
правда. Последнее время я испытывал острую нужду в деятельности – безразлично,
какой именно. Совсем как славный Шерлок Холмс, выяснявший, на какую глубину
петрушка погружается в масло. Дайте мне любую проблему! Мне нужно тренировать
не мускулы, а клетки мозга.
– То есть поддерживать форму?
– Вот именно, – подтвердил Пуаро. – Но проблему, mon
cher
[13]
, не так-то легко найти. Правда, в прошлый четверг мне кое-что
подвернулось. Необъяснимое появление трех кусков засохшей апельсиновой кожуры в
моей подставке для зонта. Как они там оказались? Я никогда не ем апельсины, а
Джордж ни за что не выбросил бы кожуру в такое неподходящее место. Столь же
маловероятно, чтобы ее принес какой-нибудь посетитель. Да, это была неплохая
задачка.
– И вы ее решили?
– Да, решил, – ответил Пуаро, однако в его голосе было
больше меланхолии, чем гордости. – Разгадка оказалась не слишком интересной.
Произошла remplacement
[14]
уборщицы, и новая, вопреки всем правилам, привела с
собой своего ребенка. Конечно, это не звучит вдохновляюще, но все же я приложил
немало усилий, чтобы распутать сеть лжи. Да, мой успех принес мне
удовлетворение, но~
– Вы разочарованы, – подсказал я.
– Enfin
[15]
, – подтвердил Пуаро. – Я скромен. Но ведь никто
не станет разрезать рапирой тесемку на свертке.
Я кивнул с серьезным видом.
– Последнее время, – продолжал Пуаро, – я занимался чтением
о давно происшедших событиях, тайна которых до сих пор не разгадана, и пытался
найти свое решение.
– Вы имеете в виду дела Браво, Аделаиды Бартлетт и тому
подобные?
– Вот именно. Но это довольно простые случаи. Не может быть
никаких сомнений, по крайней мере для меня, в том, кто убил Чарлза Браво.
Возможно, компаньонка и была замешана, но она, безусловно, не являлась
непосредственным убийцей. Затем, дело этой несчастной девушки, Констанс Кент.
Мотивы, побудившие ее задушить своего маленького брата, которого она,
несомненно, любила, могли поставить в тупик кого угодно, но не меня. Как только
я прочитал об этой истории, мне все стало ясно. Что же касается дела Лиззи
Борден, то я уверен, что сразу бы его раскрыл, задав несколько вопросов людям,
замешанным в эти события. Но боюсь, они успели умереть.
Я в который раз отметил про себя, что скромность не принадлежит
к добродетелям моего друга.
– Как вы думаете, чем я занялся в дальнейшем? – осведомился
Пуаро.
Я понимал, что ему уже давно не представлялось возможности
поболтать от души и сейчас он наслаждается звуками своего голоса.
– От реальности я перешел к вымыслу. Как вы уже, наверное,
заметили, вокруг меня лежат различные образцы криминального жанра в литературе.
Начал я издалека. Это, – Пуаро указал на книгу, которую отложил, когда я вошел,
– это, мой дорогой Колин, «Левенуортское дело»
[16]
. – Он протянул мне книгу.
– Да, далековато вы забрались, – заметил я. – Кажется, отец
говорил, что читал этот роман в детстве. Я тоже его читал. Теперь он, наверное,
выглядит старомодным.
– Что вы, он восхитителен, – возразил Пуаро. – Конечно, это
мелодрама, но как здесь ощущается дух времени! А колоритные описания солнечной
красоты Элинор и лунной красоты Мэри!
– Надо будет его перечитать, – сказал я. – А то я уже
позабыл главы, где описываются эти девушки.
– А служанка Ханна – какой великолепный типаж! К тому же там
отлично представлено психологическое раскрытие образа убийцы.
Я почувствовал, что попал на лекцию, и приготовился слушать.
– Теперь возьмем «Приключения Арсена Люпена»
[17]
, –
продолжал Пуаро. – Как фантастично, как нереально! И все же сколько здесь силы,
энергии, оптимизма! Несмотря на всю нелепость сюжета, в нем так и брызжет юмор!
Отложив «Арсена Люпена», Пуаро взял другую книгу:
– «Тайна желтой комнаты»
[18]
. Да, это настоящая классика!
Одобряю ее с начала до конца. Какой изумительный логический подход! А ведь
помню, многие критики находили здесь ошибки. Но они были не правы, мой славный
Колин. Нет, нет! Возможно, кое-где автор ходит по жердочке, но он знает меру,
тщательно и хитроумно маскируя истину, которая должна выясниться в критический
момент, на перекрестке трех коридоров. – Он с благоговением положил книгу на
место. – Подлинный шедевр – и почти забыт в наши дни!
Перескочив лет двадцать, Пуаро перешел к произведениям более
поздних авторов:
– Недавно я перечитал некоторые ранние опусы миссис Ариадны
Оливер. Кстати, она моя приятельница и ваша, кажется, тоже. Должен заметить,
что я не вполне одобряю ее сочинения. Их сюжеты весьма неправдоподобны.
Совпадения эксплуатируются поистине нещадно. К тому же, будучи тогда молодой,
она имела глупость сделать своего сыщика финном, безусловно ничего не зная ни о
финнах, ни о Финляндии, кроме, может быть, музыки Сибелиуса. Все же иногда
миссис Оливер делает проницательные выводы и за последние годы изучила многое,
о чем раньше понятия не имела. Например, различные полицейские процедуры и типы
огнестрельного оружия. Возможно, ей удалось раздобыть какого-нибудь стряпчего
или адвоката, который объясняет ей юридические вопросы, в чем она всегда
нуждалась.
Покончив с миссис Ариадной Оливер, Пуаро приступил к
следующему автору:
– А вот мистер Сирил Куэйн
[19]
. О, это великий мастер алиби!
– Насколько мне помнится, он удручающе нудный писатель, –
заметил я.
– Разумеется, в его книгах не происходит никаких бросающих в
дрожь событий. Конечно, там имеется труп – иногда даже не один. Но в центре
всегда находится алиби, расписания поездов, автобусные маршруты, схемы
автомобильных дорог. Сознаюсь, что я нередко наслаждался тщательно
разработанным и запутанным использованием алиби, стараясь разгадать замысел
мистера Куэйна.