За сумеречным порогом - читать онлайн книгу. Автор: Питер Джеймс cтр.№ 39

– Ты не должна ни с кем разговаривать. Понятно?

– Вы передаете эту тему кому-нибудь другому?

– Нет. Все это – сплошная чепуха. Я собираюсь забыть об этом.

– А если расследование покажет, что я была права?

– Это будет великолепно. Тогда иди и разговаривай с кем угодно. Но накрепко запомни: ты окажешься по уши в дерьме, если выяснится, что ты не права. – Брент порылся у себя на столе и вручил Кэт листок бумаги. – Если уж тебе так нравятся истории об оживших мертвецах, сегодня вечером можешь сделать об этом еще один репортаж.

Это был пресс-релиз.

«ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНЫЙ МЕДИУМ ПОСЕТИЛА ХОУВ

Дора Ранкорн проведет сеанс ясновидения в зале городской ратуши в Хоуве во вторник 23 октября в 19.00. Дора, автор пяти всемирно известных бестселлеров, включая „Свет в конце туннеля“, продемонстрирует свою удивительную силу ясновидения, способности к исцелению и связи с потусторонним миром…»

– Вы хотите, чтобы я написала об этом? – спросила Кэт.

– Ага. Пиши все, что тебе вздумается. Можешь высмеять ее, если захочется, все они – шарлатаны. Я не буду возражать.

Обида и беспокойство терзали Кэт, когда она покинула кабинет Терри Брента. Неужели она ошиблась с Салли Дональдсон? Неужели дело стараются замять? Ей не давали покоя ногти. И тот факт, что вскрытие не было произведено сразу. Она вернулась на свое рабочее место и позвонила Марти Моргану, ведущему медицинскую колонку в газете, с которым разговаривала рано утром. Она спросила его о том, что ей хотелось узнать. После этого он как-то сразу притих и задумался.

– У меня на этот счет была статейка, – сказал он, помолчав. – Разыскать и послать вам?

Кэт спросила, не может ли она заехать и забрать ее немедленно.

Доктор Айан Катби, заведующий отделением анатомии клинки при Куинз-Колледже, стоял на кафедре. Крепкий коротышка с аккуратно причесанными волосами песочного цвета и хорошо натренированной улыбкой, он строил фразы с хирургической точностью, при этом руки его рассекали воздух.

Триста шестьдесят студентов, одетых в белые халаты, сидели в зале, конспектируя за ним и ожидая конца лекции с нездоровым любопытством и волнением. Большинство из них никогда прежде не видели мертвого тела.

За четырьмя студентами закреплялся один труп. Он будет принадлежать им, неделя за неделей в течение следующих двенадцати месяцев они будут анатомировать его. Листки с машинописным текстом на доске объявлений указывали, кому какое тело предназначено, и давали краткие биографические данные умершего. Харви Суайру достался номер пятьдесят два. В пояснении говорилось, что это мужчина семидесяти шести лет, умерший от ишемической болезни сердца. Он был государственным служащим и проживал в Восточной Англии. Вот и все.

Лекция шла к концу. Доктор Катби повысил голос, чтобы прекратить шумок, который пробежал по залу.

– Хочу еще раз напомнить вам то, о чем говорил раньше. – Его шотландское «эр» раскатилось по аудитории. – Эти люди отдали свои тела в дар медицинской науке. Отдали добровольно, по собственному желанию. Но помните, это были люди, человеческие существа, когда-то они были такими же живыми, как мы с вами. Относитесь к ним с уважением, так, как вы отнеслись бы к умершему члену вашей семьи.

Наступила полная тишина.

– Надеюсь, вам понятно, что с трупом должно быть все в порядке. Я не допущу, чтобы вы брали конечности или половые органы для каких-либо шуток. К концу года, когда вы закончите работать с ними, останки будут кремированы или же захоронены в земле – в соответствии с завещаниями.

Отделение анатомии располагалось в дальнем конце колледжа, позади кухонь, прачечной и морга. Харви шел чуть ли не в первых рядах студентов, по унылым коридорам, изгибающимся то налево, то направо; вдоль стен тянулись укрытые асбестом трубы. Казалось, будто идешь по трюмам корабля.

У Харви побаливала голова – как после легкого похмелья, теперь он каждое утро просыпался с этим ощущением и знал, что придется к этому привыкать. В правой руке он держал зачитанное до дыр руководство по вскрытию, прижимая его к свертку с набором инструментов для анатомирования. Он прекрасно себя чувствовал в белом халате – уверенно.

На бледно-голубых двустворчатых дверях в конце коридора висела табличка «Вход только в белых халатах». Правая половинка двери беспрестанно открывалась и закрывалась перед стекающимся туда потоком студентов. Харви встретил знакомый запах формалина; по мере того как он приближался к двери, запах усиливался.

Несколько студентов переминались перед дверями, как будто ожидая решительного толчка. Он презрительно прошел мимо них и замер, испытывая благоговейный трепет перед тем, что открылось его глазам.

В помещении стояла глубокая тишина. Трупы лежали рядами, под белыми простынями на металлических столах, под каждым было подвешено коричневое пластиковое ведерко. Пульс Харви бешено забился. Полное отсутствие какого-либо движения. Как в соборе или в храме. Стены между высокими арочными окнами выкрашены в цвет консервированных бобов. Доски с плохо нарисованными анатомическими схемами. На подоконниках и на полках на подставках – деревянные и пластмассовые копии внутренних органов. Пол покрывал потрескавшийся коричневый линолеум. Вдоль правой стены зала тянулся ряд металлических раковин с изогнутыми кранами и держателями бумажных полотенец. Над каждым трупом, над кипенно-белыми простынями были подвешены на цепях лампы дневного света.

Разговоры смолки, слышался только звук шагов, потом шарканье ног, потом – тишина. Будто каждый, кто вошел сюда, тоже на какое-то мгновение умер.

Номер пятьдесят второй находился в дальнем конце зала. Позади него был свален какой-то хлам: несколько пустых столов, тележка, как у носильщика, с рассыпавшимся скелетом и большой стеклянный сосуд с человеческими органами в формалине.

Харви не отрываясь смотрел на неподвижную белую простыню, под которой угадывались очертания головы, тела и приподнятой ноги, и с нетерпением ожидал, когда три его сокурсника присоединятся к нему. В нем росло возбуждение. Ему хотелось увидеть лицо трупа, прикоснуться к нему. Ощутить разницу между мертвой и живой материей.

Первым пришел Гордон Клиффорд, легкомысленный парень, на которого Харви не обращал внимания, следом за ним – серьезный малый по имени Томас Пайпер, и наконец, задержавшись на несколько минут и извиняясь за опоздание, появился чудак со слабовольным подбородком, именуемый Хедли Уинз, отец которого был президентом – как говорил он – Королевского хирургического колледжа.

Харви по очереди оглядел их. Вид у них был неуверенный, и смотрели они на простыню так, будто боялись, что тот, под простыней, вдруг оживет. Харви решительно шагнул вперед и начал стягивать простыню.

От вырвавшихся паров формалина у него защипало глаза. Лицо трупа было накрыто влажной миткалевой маской, там, где она кончалась, виднелась шея, серо-коричневая, как кожа рептилии. Харви снял маску, вздрогнув от ощущения холода и влаги под пальцами.