За сумеречным порогом - читать онлайн книгу. Автор: Питер Джеймс cтр.№ 18

Тридцати лет от роду, крепкий и жилистый, с несколькими рябинками от оспы, которой он переболел в детстве, Патрик имел вид человека, прошедшего бури и шквалы; серьезный, но добрый взгляд, искорки смеха в цепких зеленых глазах выдавали его ирландское происхождение. На нем было поношенное пальто, похожее на шинель, поверх такого же поношенного твидового пиджака и полосатого синего свитера, вельветовые брюки и стоптанные грубые башмаки. В руке – мобильный телефон. Он больше напоминал демобилизованного солдата, чем газетного репортера.

В ту первую неделю Патрик отнесся к Кэт по-доброму, даже отложил какие-то свои дела, чтобы помочь ей, с тех пор она пару раз с ним сталкивалась: один раз, когда вела репортаж из зала суда, а другой – на партийной конференции премьер-министра. В нем был бунтарский дух и озорная детскость, которые задевали тайные струны ее души и привлекали ее к нему. Сейчас он выглядел чуть получше, чем когда она видела его в последний раз.

Послышалась резкая трель, и Патрик приложил телефонную трубку к уху.

– Донахью, – сказал он, прикрывая свободной рукой другое ухо, и стал вертеться, пытаясь улучшить слышимость. – Забери меня приблизительно через час, – продолжал он. – Если я поеду сейчас… Нет, не настолько. – Он внимательно посмотрел на Кэт. – Да, возможно, удастся что-нибудь разузнать. Верно, Джон Пасмор еще не вернулся с обеда? Нет, все в порядке. Я поговорю с ним позже. – Он нажал кнопку «отбой» и опустил телефон. – Труба зовет.

Кэт, немного разочарованная, подняла брови, поддразнивая его.

– Что-нибудь получше?

Патрик слегка откинул голову.

– «Есть многое на свете, друг Горацио», [2] а не одни мокрые кладбища.

– Особенно если на этих кладбищах торчит за тебя кто-нибудь другой?

– Естественно, к этому-то я и клоню. Не можешь ли ты дать мне знать, если обнаружится что-нибудь стоящее?

– Мне придется быть поосторожнее, – сказала она. – В газете подняли шумиху насчет утечки информации.

– Не беспокойся об этом. Обычная сделка. Это хорошие деньги.

Кэт улыбнулась:

– Конечно.

– Это поможет тебе завоевать известность в Лондоне. Ты же не хочешь всю жизнь носиться как пожарная лошадь по Суссексу?

– В то время как я могу носиться как пожарная лошадь в Лондоне.

– Ну, там пожаров побольше. – Патрик усмехнулся. – Позвони мне, если тут что-нибудь произойдет.

– А как насчет того лучшего репортажа, на который ты отправляешься?

– Это за пределами Суссекса. На юге Лондона.

– Так! – воскликнула Кэт негодующе. – Мы тут не в деревне. Мне разрешается делать репортажи из южного Лондона, если новость того стоит.

– Да ничего такого, просто кошка застряла на крыше. – Патрик подмигнул и был таков.

Кэт зашла в церковь, чтобы укрыться от холода и дождя.

Церковный служитель протирал потиры для причастия. Это был человек лет под семьдесят, с поредевшими волосами. Когда-то, по-видимому, очень полный, он теперь сильно усох и съежился.

Он был рад поговорить. Да-да, он полагает, что слышал что-то вроде ударов вечером во вторник, после похорон Салли Дональдсон, но ничего никому не сказал, пока через несколько дней ему не стало известно, что и другие тоже что-то слышали. Он знал Салли всю ее жизнь и вкратце рассказал Кэт ее биографию, назвал имена некоторых ее родственников и даже дал несколько адресов.

Когда Кэт вернулась к ораве репортеров, неожиданно пронесся оживленный шепоток – подкатил синий «воксхолл», из которого выбрался Деннис Фолк, представитель полиции по связям с общественностью. Не успел он прикрыть дверцу машины, как репортеры бросились к нему, словно мотыльки на огонь. У Фолка был довольно лукавый взгляд и редкие прилизанные волосы, новенький синий макинтош плотно облегал его плечи. Деннис Фолк картинно вытянул руку вперед.

– О'кей, – сказал он и вынул из кармана пиджака свернутый лист бумаги. – У меня есть заявление.

Сам бывший репортер, он был знаком с большинством журналистов. Фолк стал зачитывать с листа:

«В связи с сообщением об относительно необычных стуках, доносившихся из могилы покойной, а также на основании запроса мужа покойной коронер Восточного Суссекса, доктор Стэнли Гибсон, дал разрешение на эксгумацию останков миссис Салли Дональдсон, погребенной 16 октября сего года. В соответствии с параграфом двадцать пятым Акта о погребении от 1857 года министерство внутренних дел выдало лицензию на эксгумацию, которая будет проведена после наступления темноты сегодня вечером, в понедельник 22 октября, и до завтрашнего рассвета – вторник 23 октября».

Он сложил листок и запихнул его в карман.

Последовало короткое молчание. Полицейская машина съехала с холма и запарковалась напротив.

– Вы не могли бы пояснить нам, почему эксгумация будет проводиться после наступления темноты, мистер Фолк? – спросила Кэт.

Фолк одарил девушку ласковой, покровительственной улыбкой, которая привела ее в бешенство. Казалось, он упивался своей осведомленностью.

– Все эксгумации в нашей стране проводятся после наступления темноты, чтобы сохранить секретность и свести до минимума неприятное впечатление.

– Но, мистер Фолк, из могилы слышались звуки. Разве это не говорит о том, что дело не терпит отлагательств? Почему нельзя начать раскапывать могилу сразу же, если есть хоть малейшая надежда, что погребенная еще жива?

– Насколько я понимаю, коронер изучил медицинское заключение, выслушал свидетелей и пришел к соответствующим выводам. По его мнению, нет никаких доказательств, свидетельствующих о преждевременном захоронении, и, конечно, никакой надежды, что миссис Салли Дональдсон до сих пор жива.

– Пресса будет допущена? – спросил Джим Барнхоуп.

Фолк скрестил руки за спиной, выставил вперед свою цыплячью грудь и слегка отклонился назад, раскачиваясь на каблуках.

– С наступлением темноты кладбище будет закрыто для посторонних, а прессу попросят не фотографировать то, что будет происходить за ширмой.

– Мистер Фолк, – почтительно произнес Родни Спарроу, – мы располагаем информацией, что мистер Кевин Дональдсон, супруг покойной, в данный момент находится на кладбище. Нам хотелось бы услышать его комментарии.

– Мистер Дональдсон находится в состоянии сильного эмоционального стресса. Он дал понять, что в настоящее время не желает ни с кем разговаривать.

Показалась машина – «вольво» белого цвета, за ней – зеленый фургон. Двое угрюмых мужчин в черных костюмах вышли из «вольво», их лица застыли, как гипсовые маски. Из фургона выбрались трое мужчин в комбинезонах, открыли заднюю дверь и начали выгружать тяжелые пластиковые мешки.