Антихрист - читать онлайн книгу. Автор: Питер Джеймс cтр.№ 51

Она вбила один гвоздь в стену, в центр нарисованного карандашом креста, и в этот момент дверь позади нее с грохотом распахнулась. Она в испуге обернулась. Второй гвоздь, бывший у нее во рту, выпал и со звоном упал на голые доски пола.

В дверном проеме стоял Джон. Выражение его лица испугало ее. От него несло спиртным и табаком. Его шатало, взгляд был расфокусирован. «Он же в таком состоянии вел машину!» – испуганно подумала она. Этот человек не был Джоном Картером, за которого она вышла замуж, который был ее опорой в жизни. Этого человека она не знала.

– Привет, – сказала она с опаской, потому что в последнее время его выводило из себя абсолютно все, что она говорила.

Он молча смотрел на нее, и от его взгляда у нее подгибались колени. Она увидела в нем – хотя надеялась, что это ей показалось, – неприкрытую ненависть.

Джон смотрел на совершенно незнакомую ему суку, которую он обнаружил в своем доме. Он думал о том, что, если он опрокинет лестницу, прямо сейчас, она упадет на пол, и это, возможно, приведет к выкидышу. Это нетрудно. Она балансировала на самой верхней ступеньке, с молотком в руке, крючок для картины косо висел на единственном вбитом в стену гвозде. Он подойдет и заденет лестницу плечом. Она не поймет, что это было намеренно.

А если она сломает руку? Или шею?

И вдруг она повернула голову, и Джон увидел, что это его жена, что это Сьюзан стоит на верхней ступеньке лестницы. И она выглядит такой счастливой. Она живет в доме, который любит, и делает то, что ей нравится: украшает свой дом, делает его таким, каким он виделся им в мечтах.

Он глубоко вздохнул, проглотил всю ненависть, которая росла в нем последние три недели, и заставил себя вспомнить.

Господи, всего семь месяцев.

И все кончится.

Девять месяцев – это немного. Она уже на восьмой неделе, так что остается всего семь, да, семь месяцев. Они справятся, они будут держать закрытым сундук с ненавистью и раздражением – и пошел Сароцини куда подальше.

– Как у тебя прошел день? – спросил он.

– Ездила к Майлзу Ванроу. Очередное сканирование. – Не зная, как он к этому отнесется, она решила умолчать о том, что слушала, как бьется у ребенка сердце. – Потом приехала домой, поработала над рукописью Фергюса. Затем решила повесить пару картин, одну с Суффолкской гаванью – помнишь, она тебе нравится. Она будет хорошо здесь смотреться, как ты думаешь?

– Думаю, хорошо. Я получу свой поцелуй?

Чувствуя, что настроение у мужа улучшается, она поддразнила его:

– Подними гвоздь, который я уронила, и я подарю тебе такой поцелуй, что ты закачаешься!

Джон нашел гвоздь, и Сьюзан вбила его в стену. Затем он подал ей картину, блеклый закат в морском порту, пейзаж, который они купили несколько лет назад на уличной распродаже.

– Может, посмотрим кино? Сегодня по телевизору есть несколько стоящих фильмов.

– Если хочешь. – Перспектива провести так вечер не вызвала у нее особого вопроса.

– А ты не хочешь?

– Просто сегодня такая хорошая погода, а скоро похолодает, и в саду уже не посидишь. Почему бы не устроить барбекю? Мы уже долго его не делали.

Джон рассудил, что она права. Уже конец сентября – лето прошло, будто и не бывало.

– Погода была хреновая, – сказал он, – потому и не делали.

Сьюзан повесила картину и выровняла ее. Когда она спускалась вниз, Джон придержал лестницу, а когда спустилась – заключил в объятия. Она прижалась к нему, уткнулась лицом в плечо. Он ощутил аромат ее волос, смешанный со сладким кокосовым запахом ее шампуня.

– Я люблю тебя, – сказал он.

Из-за алкоголя и табака он пах очень по-мужски. Когда Сьюзан только начала с ним встречаться, от него всегда пахло табаком, и это нравилось ей, так как напоминало о детстве – так всегда пахло от отца.

– И я люблю тебя, – ответила она. – Больше всего на свете.

Вместо барбекю, они поднялись в спальню и занялись любовью. После Джон уснул и проснулся через пару часов от шелеста бумаги – Сьюзан читала переписанную Фергюсом Донлеви рукопись. Джон обратил внимание, что за последние недели ее грудь стала немного больше. Это его возбудило.

Он нежно отследил контур груди пальцем, особо отметив сосок. Сьюзан выгнула спину и тихонько застонала.

– Ты не голодный? – спросила она.

– Голодный. Что приготовим?

– Не знаю. Что-нибудь легкое. Яичницу?

– Хорошо. Я сделаю. – Джон поцеловал ее и выбрался из кровати.

– Господи, он снова твердый! – сказала она.

Он улыбнулся.

– Да. С тобой эта проблема возникает у меня постоянно. – Он обернул талию полотенцем и направился на кухню.

«По крайней мере, сегодня мы вернули нашу жизнь назад», – подумал он.

Два с половиной месяца. Теперь, когда доктор Ванроу указывал на ребенка, у Сьюзан не возникало сомнений, туда ли она смотрит. Она могла ясно различить даже на дрожащем серо-белом экране ручки, ножки и даже, если Ванроу показывал пальцем, крохотные ступни.

«Невероятно, – думала она. – Живой ребенок. Во мне».

Ребенок двинул ножкой, затем другой. Сьюзан хотелось смотреть еще, но гинеколог отнял датчик от живота, и изображение исчезло с экрана.

Майлз Ванроу посмотрел на Сьюзан и улыбнулся:

– Сьюзан, я могу подтвердить жизнеспособность плода. Визуально все в норме, он здоров, степень сформированности мышц в пределах нормы, синдром Дауна исключен. Период наибольшей вероятности выкидыша позади.

– А что, вы не исключали возможности того, что у него может быть синдром Дауна? – Сьюзан заволновалась.

Он успокоил ее бархатным голосом:

– Дело не в этом. Просто до сегодняшнего дня еще рано было производить проверку. Тест на синдром Дауна – рутинная процедура, а вам еще далеко до опасного в этом отношении возраста.

Сьюзан знала, что чем старше родители, тем большей будет вероятность произвести на свет ребенка с синдромом Дауна, но не имела понятия, имеется ли при этом в виду только возраст матери или обоих родителей. Неожиданно для самой себя она вздрогнула, и Ванроу бросил на нее обеспокоенный взгляд:

– Сьюзан, с вами все в порядке?

Она кивнула. Она вздрогнула оттого, что вдруг с отвращением вспомнила, что внутри нее растет ребенок не от Джона, а от мистера Сароцини – плоть от плоти его. Это происходило уже не в первый раз: несколько дней все было как будто спокойно, а затем на нее накатывал внезапный ужас от осознания того, что она носит в себе чужого ребенка.

«Но этот ребенок не только мистера Сароцини, но и мой», – напомнила она себе, попыталась она убедить себя.