Алхимик - читать онлайн книгу. Автор: Питер Джеймс cтр.№ 172

Правильное положение. Теперь он вспомнил и его. Далее дыхание рот-в-рот. О господи, успеет ли он совершить шесть необходимых действий. Откинуть назад ее голову, освободить дыхательные пути, прижаться к ее рту, наглухо закупорить его губами, плотно защемить ноздри и три раза с силой вдуть ей воздух в легкие. Сделав это, он тут же оторвался от нее, нащупал местечко на груди сразу же под диафрагмой и обеими руками с силой нажал на него три раза. Дорогая, вернись, не умирай, прошу тебя, не умирай.

Когда Коннор в четвертый раз собирался приникнуть к ее губам, чтобы повторить процедуру, он заметил, что дрогнуло ее левое веко, и от радости у него чуть сердце не выскочило из груди.

— Монти? Монти, дорогая?

Она медленно, еле заметно моргнула. Чуть заметно шевельнулись ресницы; задрожав, они опустились и поднялись снова.

Теплый воздух. Он идет у нее изо рта. Она опустила ресницы. Она дышит. Она жива!

Продолжать массаж грудной клетки. В комнату вбежала его мать. Посмотрев на нее, он крикнул:

— Где скорая помощь? Ты ее вызвала? Где же они?

Мать встала на колени рядом с ним, вглядываясь в лицо Монти.

— Она была повешена, — сказал он. — На электрошнуре, она не дышала. Ради бога, подгони скорую помощь. Пожалуйста.

Табита Донахью внимательно посмотрела на девушку:

— С ней все будет в порядке. Продолжай. Продолжай делать то же самое. Не останавливайся.

Коннор то непрерывно сжимал ей грудную клетку, то повторял процедуру «рот-в-рот», пока дыхание Монти заметно усилилось. На лицо начали возвращаться нормальные краски. Затем заботу о ней взяла на себя мать Коннора. Она опустилась на пол на колени, вытянула руки ладонями книзу, остановив их в нескольких дюймах над грудью Монти; руки Табиты стали совершать медленные округлые движения над шеей и лицом Монти.

— С тобой все будет в порядке, Монти, — тихо сказала она, продолжая ровные округлые движения рук. — Теперь ты с нами, просто расслабься, теперь ты в безопасности.

Монти открыла глаза и уставилась на них. Первоначальное бессмысленное выражение сменилось смущением. Ее сжатые пальцы распрямились, как у новорожденного ребенка.

Коннор взял ее правую руку, поцеловал ладонь и тихонько сжал ее и тут же почувствовал еле заметное ответное пожатие. Она отвечает, понял он. Она тоже пытается сжать его руку! От радости он закрыл глаза.

— Где мой отец?

Коннор, дернувшись, посмотрел на нее. Последние два часа, пока Монти спала, он не вставая сидел рядом с ней, снова и снова перебирая в памяти последние дни, строя планы. Наклонившись, он поцеловал ее.

— Как ты себя чувствуешь?

Она с трудом подняла руку и коснулась ярко-красной ссадины на шее.

— Не знаю, — сказала она. — Я… я… — Она снова закрыла глаза. — Что произошло, Коннор? Пожалуйста, расскажи мне, что случилось.

— Постарайся заснуть. Теперь тебе больше не о чем беспокоиться. Просто отдыхай. — Он с тревогой смотрел на нее. После того как Монти очнулась, ее следовало бы прямиком отправить в больницу, но это было слишком рискованно — она нуждалась в защите.

— Где доктор Кроу? — прошептала она.

— Все в порядке. Его здесь нет. Он не вернется. Моя мама позаботилась об этом. Он больше не причинит тебе вреда.

Она покачала головой:

— Снаружи… Он был там. Я была как в бреду, и это было ужасно. Он смотрел из-за окна. Он хотел, чтобы я встала на стол и попробовала… он хотел…

Коннор сжал ей руку и кивнул на тяжелые цветастые драпировки:

— Они плотно задернуты, к тебе сюда никто не заглянет. Мы будем с тобой всю ночь, так что тебе не о чем беспокоиться.

— Моя сумочка. В ней диктофон. Прокрути запись.

— Постарайся уснуть, дорогая.

— Прошу тебя, прослушай запись.

Коннор нашел ее сумку и увидел в ней маленький диктофон «Сони». Он вынул его, нажал «Play» и, едва услышав первые слова, подрегулировал громкость.

«…Мы хотели бы получить от вас объяснение, доктор Баннерман, что вы делали с „Матерноксом“, принадлежащим компании».

«Вы предпочитаете, чтобы объяснение прозвучало в суде или перед Комитетом по безопасности медицины?»

— Прокрути назад, — сказала Монти. — Прослушай с самого начала.

Открылась дверь, и вошла Табита Донахью, держа дымящуюся чашку. Она осторожно переступила через полоску соли, которая пересекала порог и опоясывала спальню.

— Я принесла вам то, что поможет обрести силы. Сможете выпить, Монти?

— Я… я сомневаюсь.

Табита села на постель.

— Пусть остынет, и потом попробуйте, хорошо?

Коннор отмотал ленту к самому началу, и их троица в молчании выслушала запись. Когда она закончилась, порозовевшая было Монти снова побелела.

— Я прошу вас, — сказала она. — Мы должны найти моего отца. Не можем ли мы связаться с британским послом? Или доктор Кроу пойдет на… — Внезапно она содрогнулась, не в силах от страха произнести то, что пришло ей в голову.

— При вас есть что-нибудь из вещей вашего отца? — спросила Табита. — Что-то личное… вещь, которую он недавно надевал или к которой прикасался?

— Нет… у меня ничего нет, во всяком случае не здесь. — И вдруг она спохватилась. — Я… а как насчет… есть диктофон! Это его, он всегда был при нем.

Коннор протянул его матери. Она положила его на ладонь, а другой рукой стала легко водить над нею. Дверь чуть приоткрылась, и один из котов вошел в комнату в сопровождении другого, они присоединились к троице людей.

Закрыв глаза, Табита начала собираться с силами.

— Хочешь поработать с маятником, мама? — спросил Коннор.

— Нет необходимости, — ответила она, не открывая глаз. — Я очень остро чувствую его, я знаю, где он, мысленно я четко вижу его. Он очень симпатичный человек, на макушке у него очень мало волос, но длинные волосы цвета соли с перцем закрывают уши и затылок.

Монти изумленно замерла. Затем она осознала, что фотографии отца часто появлялись в международной прессе и, вполне возможно, мать Коннора видела их и запомнила его внешний вид. Разве что она отнюдь не выглядела как женщина, которой нужно врать.

— Да, — сказала она. — Он так и выглядит.

По-прежнему сидя с закрытыми глазами, Табита Донахью продолжала:

— Он жив, но в таком состоянии… словно жизнь покинула его. Я не совсем понимаю…

Монти обеспокоенно смотрела на нее.

— Он лежит плашмя, у него во рту что-то вроде дыхательной трубки, но он в сознании, и мозги у него настороже.

— Он парализован? — встревожилась Монти.

— Он в маленькой комнатке, вокруг него электронная аппаратура.