По стопам Господа - читать онлайн книгу. Автор: Грег Айлс cтр.№ 30

– Вы что-то хотите добавить, Питер? – спросил Скоу.

Годин неторопливо потер пальцами правой руки почти лысую макушку. Потом руку уронил и долго молчал. Неподвижный, буддоподобный, он только поводил своими блекло-голубыми глазами. Годин говорил редко, но когда он говорил, весь мир слушал.

– Не время препираться из-за пустяков, – сказал он. – Вчера мы потеряли гиганта мысли. Мы с Эндрю Филдингом расходились во многих вопросах, но я уважал его больше, чем любого ученого, с которым мне когда-либо доводилось работать.

Я не мог скрыть своего удивления. Все присутствующие подались вперед и ловили каждое тихо сказанное слово Година. Опять гипнотический взгляд прошелся по всем нам – слева направо. Годин заговорил снова, так же негромко, но голосом не стариковским, а глубоким и властным:

– От начала истории и до наших дней потребности войны – главная движущая сила науки. Присутствуй здесь сегодня Филдинг, он бы тут же заспорил. Дескать, к расцвету науки ведет врожденное любопытство человечества. Однако говорить так – значит, принимать желаемое за действительное. Именно конфликты между людьми подхлестывают изобретательность и делают возможными технологические прорывы. Истина прискорбная, и все-таки действительность именно такова – разумный человек не должен закрывать на это глаза. Мы живем в царстве фактов, а не в вымышленном мире философов. Философы подвергают сомнению реальное существование Вселенной – и делают круглые глаза, когда им наподдают коленом в зад и спрашивают: ну как, ощущаете реальность или по-прежнему в ней сомневаетесь?

Рави Нара хихикнул. Годин ожег его яростным взглядом.

– Энди Филдинг благодушным идеалистом не был. Он был как они. – Годин кивнул в сторону черно-белой фотографии на стене. – Подобно Роберту Оппенгеймеру, Энди грешил некоторым мистицизмом. Но при этом был одаренным теоретиком с практической жилкой.

Годин забросил прядь седых волос за ухо, обвел всех нас на этот раз быстрым взглядом и продолжал:

– Наука на службе у войны всегда приносит дивные подарки мирному времени. Сверхчеловеческие усилия Оппенгеймера в кратчайшие сроки создать ядерную бомбу ускорили завершение Второй мировой войны и дали миру безопасную ядерную энергию. Перед нами – теперь нас осталось только пятеро – стоят задачи не меньшей важности. Мы не примеряем на себя тогу Господа, как нас частенько упрекал Филдинг. Бог – всего лишь продукт человеческого мышления. «Бог» выработан в процессе эволюции как защитный механизм против осознания нашей смертности. Когда мы наконец успешно загрузим первый нейрослепок в компьютер, нам придется иметь дело и с той частью мозга, где сидят наши тысячелетиями выработанные представления о Боге. Для тех, кому по душе антропоморфные выражения, можно сформулировать так: нам придется иметь дело с Ним. Но Бог, предсказываю я, доставит нам не больше хлопот, чем прочие атавизмы нашего сознания. Потому что успешная реализация проекта «Тринити» сделает ненужным защитный механизм по имени «Бог». Итогом нашей работы будет уничтожение смерти – она перестанет быть нашей владычицей. И конечно, нет задачи выше и благородней, чем дать человечеству бессмертие.

Годин положил свои руки с изуродованными артритом пальцами на стол.

– А сегодня… сегодня мы скорбим по человеку, который имел мужество отстаивать свои убеждения. Пока мы в силу мрачной необходимости были сосредоточены на военном и шпионском потенциале грядущего опытного образца «Тринити», Филдинг прозревал день, когда он сможет сесть перед нашим компьютером и задать ему вечные вопросы: "С чего началась жизнь на Земле?", "Почему и зачем мы здесь?", "Каков будет конец Вселенной?" В шестьдесят три года Энди Филдинг обладал энтузиазмом ребенка – и не стыдился этого. Да и чего тут стыдиться?

Годин печально мотнул головой.

– Мне будет его страшно не хватать.

Мое лицо горело. Я ожидал, что все ограничится парой крокодильих слез Джона Скоу, а затем будет провозглашено немедленное возвращение к полномасштабной работе над проектом: разбегаемся по лабораториям и засучиваем рукава! Но Питер Годин показал класс. Его слова подтверждали, что он отлично знал своего противника.

– После того, как причина неврологических расстройств будет найдена, – сказал в завершение Годин, – мы возобновим работу над проектом. Если нам понадобится квантовый физик – мы наймем подходящего. Чего мы определенно делать не будем – так это идти напролом, невзирая на выявленные опасности. Филдинг преподал мне важный урок благоразумия.

Годин несколько секунд молчал, осторожно массируя суставы правой руки. В конференц-зале стояла мертвая тишина.

– Мы все перенесли серьезный психологический шок. Я предлагаю каждому отдохнуть три дня – после ленча все свободны. Встретимся в этом же зале во вторник утром. Разумеется, на этот период времени обычные меры безопасности вне территории проекта остаются в силе.

Он замолчал, но никто не шелохнулся и не издал ни звука. Мы были поражены: человек, который обычно вкалывал вдвое больше остальных, без выходных и передышек, и нещадно заставлял нас работать быстрее и больше, – этот человек вдруг предлагает сделать паузу. То, что он сейчас сказал, настолько расходилось с его натурой, что мы не знали, как реагировать.

Скоу первым осмелился подать голос.

– Вот и замечательно. Небольшой отпуск очень кстати. А то дома меня почти не видят. Жена даже разводом грозит.

Годин только насупился и снова закрыл глаза.

Скоу вопросительно покосился на него и спросил:

– Стало быть, собрание заканчиваем?

Старик открыл глаза, неуклюже встал и молча захромал прочь из конференц-зала.

– Ну, в общем, все все поняли, – сказал Скоу.

Но его уже никто не слушал.

Я вышел в коридор и медленно направился в сторону своего кабинета, глядя в спину ковыляющего впереди Питера Година. Собрание прошло совсем не так, как я ожидал. Совсем не так.

Годин стал сворачивать в перпендикулярный коридор – и вдруг остановился и повернулся ко мне лицом. Наши глаза встретились. Он явно поджидал меня. Ничего не оставалось, как подойти к нему.

– Вы ведь с Филдингом были очень близки, да? – спросил Годин.

– Я любил его. И безмерно им восхищался.

Годин понимающе кивнул.

– Два вечера назад я прочел вашу книгу. Оказывается, вы больший реалист, чем я предполагал. Мне понравилась ваша позиция по отношению к абортам, к использованию ткани эмбрионов для научных исследований и клонирования, к непомерным расходам на обреченных больных и к эвтаназии. Я согласен с вами по всем пунктам – по всем.

Мне было трудно представить, что только сейчас, после двух лет совместной работы, Питер Годин удосужился пролистать книгу, которая стала причиной моего прикомандирования к проекту "Тринити".

Годин несколько секунд молча смотрел куда-то за мое плечо, затем взглянул мне прямо в глаза.

– Во время собрания меня осенила одна мысль… Знаете игру в гипотезы? Если б вы могли на машине времени перенестись в прошлое и прикончить Гитлера до всех его преступлений – вы бы убили его?