– Все отлично, сэр.
– Все на месте? – Он спрашивал его о Сирине, но не
осмеливался произнести вслух ее имя.
– Все до единого. Хотя с тех пор, как вы уехали, мы
что-то не видим племянницы Марчеллы, сэр. Марчелла говорит, что она приболела и
через несколько дней поправится.
О Боже праведный! Это могло означать все, что угодно, но
прежде, чем Брэд успел по-настоящему испугаться, вновь раздался голос
секретаря:
– Подошла Марчелла, сэр. Надеюсь, вы сможете поговорить
с ней, или мне пригласить кого-нибудь помочь с переводом?
– Нет, мы поймем друг друга.
Интересно, сколько из его подчиненных знали о его отношениях
с Сириной? Как бы осмотрительно они себя ни вели, но каким-то непонятным
образом подобные вещи становятся всеобщим достоянием Несомненно, этот слух
долетел и до Парижа.
– Спасибо, Палмерс, был рад поговорить с тобой.
– И я с вами, сэр. Передаю трубку.
– Майор? – Голос старой женщины долетел до него,
как глоток свежего воздуха.
– Да, Марчелла. Как дела? Как Сирина?
В ответ на него обрушился водопад быстрой итальянской речи,
из которого он почти ничего не разобрал, кроме слов «есть», «пить» и «спать»,
но он не совсем понял, кто именно ел, пил и спал и почему Марчелла была этим
так обеспокоена.
– Погоди минуточку, Марчелла! Остановись! Пьяно!
Медленнее! Не понимаю! Медленнее! Это Сирина?
– Да.
– Больна?
В ответ зазвучала еще более быстрая итальянская речь, и он
опять принялся умолять старую женщину говорить медленнее. На этот раз она
послушала его.
– Она ничего не ест, ничего не пьет, не спит и не
встает с постели. Она только плачет, плачет и плачет… – всхлипывала
Марчелла. – Она так умрет, майор, я знаю. Я видела, как точно так же
умерла моя мать.
– Ей девятнадцать, Марчелла. Она не умрет. – «Я ей
не позволю», – подумал он про себя. – Ты пыталась заставить ее
подняться?
– Да. Чуть не каждый час. Но она не хочет подниматься,
она меня не слушает. Она ничего не делает. Ей очень плохо. Она больна.
– Ты вызывала врача?
– У нее совсем другая болезнь. Она больна вами, майор.
Эта сумасшедшая девчонка отказалась выйти за него замуж,
считая, что таким образом спасает его, а теперь они оба находились на грани
нервного срыва!
Глаза его сузились, и он пристально посмотрел на декабрьский
дождь.
– Позови ее к телефону. Я хочу поговорить с ней.
– Она не подойдет. – Голос Марчеллы вновь зазвучал
взволнованно. – Вчера, когда вы звонили, она не стала подходить.
– В таком случае сегодня вечером, когда я позвоню, ты
заставишь ее подойти к телефону, даже если тебе придется тащить ее до
него. – Он беззвучно выругался по поводу того, что в комнате для слуг не
было телефонного аппарата. – Я хочу с ней поговорить.
– Ясно, все поняла.
– Ты сможешь?
– Я сделаю. Вы ездили за ней в Умбрию, теперь я притащу
ее к телефону. Мы сотворим чудо. – Старуха улыбнулась своей беззубой
улыбкой. Действительно, потребуется чудо, чтобы вытащить Сирину из постели.
– Проследи, чтобы она сначала походила хоть несколько
минут. Иначе у нее не будет сил идти. Погоди минуточку… – Он на мгновение
задумался. – У меня есть мысль. Кто-нибудь занимает сейчас гостевую
комнату?
Марчелла миг раздумывала, затем ответила:
– Никто, майор.
– Отлично. Об остальном я позабочусь.
– Вы собираетесь перевести ее туда? – Марчелла
оторопела. Каким бы ни было ее прошлое и титул, но все же Сирина была лишь
работницей в этом дворце, причем самого низкого статуса. Не важно, что все эти
месяцы она спала в одной постели с майором, – разве это могло быть
основанием, чтобы ее перевели в одну из гостевых комнат, как почетную гостью?
Марчелла опасалась, что могут возникнуть неприятности.
– Я переведу ее туда, нравится это ей или нет, дай мне
Палмерса. Он перенесет ее туда тотчас же, как она будет готова. А ровно через
час… – он посмотрел на часы, – я перезвоню.
– Что я скажу сержанту Палмерсу? – спросила
Марчелла.
– Мы ему скажем, что она очень больна, что там у вас
слишком влажно и мы опасаемся воспаления легких.
– Что нам делать, когда приедет новый майор?
– Марчелла… не думай об этом. Дай мне Палмерса, хочу
поговорить с ним. А ты отправляйся к Сирине и приготовь ее.
– Да, майор. – Марчелла чмокнула его в
трубку. – Я люблю вас, майор. Если она не выйдет за вас замуж, то я – с
удовольствием.
Брэд рассмеялся:
– Марчелла, ты бесподобна!
Теперь он знал, как должен поступить. Сирина причиняла вред
не только ему, но и самой себе, а он не собирался позволять ей вредить им
обоим. Отдавая приказания Палмерсу, Брэд был настроен самым решительным
образом. И если не удастся убедить ее по телефону, то он сам отправится в Рим,
даже если ему не дадут разрешения. Но прежде чем идти на такие крайние меры,
час спустя он позвонил на телефонную станцию, и его соединили с Римом. До этого
он договорился с Палмерсом, что тот перенесет телефон в гостевую комнату, и
когда прозвучал звонок, то первым ответил Палмерс, затем Брэд услышал какой-то
шум, приглушенные голоса, хлопанье двери и, наконец, едва различимый, почти как
шепот, ее слабый голос:
– Брэд? Что случилось? Они перенесли меня из моей
комнаты.
– Отлично. Именно это я и приказал им сделать. А теперь
я хочу, чтобы ты меня выслушала, Сирина. Я больше не намерен тебя слушать. Я
люблю тебя! Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Своим упрямством ты убиваешь
нас обоих. Ты хочешь умереть, а я, уехав из Рима, чувствую себя так, словно уже
умер. Это глупо… глупо, ты меня слышишь? Я люблю тебя. Теперь, во имя всего
святого, придешь ли ты в себя и приедешь ли в Париж, чтобы выйти за меня замуж,
или же мне придется вернуться назад и вытащить тебя оттуда?
В трубке повисла тишина. Он словно видел, как она
размышляет. Чего он не мог видеть – это того, что Сирина откинулась на подушки,
слезы струились из ее глаз, руки, державшие телефонную трубку дрожали, а сама
она силилась сдержать себя и не сказать того, что само рвалось с языка.
Внезапно с большим усилием она проговорила:
– Да…
Ее ответ прозвучал едва слышно, как шепот, и он не был
уверен, правильно ли расслышал то, что она сказала.
– Что ты сказала? – Он затаил дыхание.
– Я сказала, что выйду за тебя замуж, майор.
– Черт подери, вот это верно! – Он пытался сказать
это уверенным тоном, но руки его дрожали сильнее, чем у нее, внезапно к горлу
подкатил ком, мешавший говорить. – Прямо сейчас займусь документами,
дорогая, и постараюсь вытащить тебя сюда как можно быстрее.