Хорош в постели - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Уайнер cтр.№ 41

– Подожди, пока не начнутся души и солевой массаж. – Она закрыла глаза. – Я так устала. Мне хочется только одного – поспать.

– Я не могу спать, – поведала я ей. – То есть засыпаю, но потом просыпаюсь...

– ...и кровать такая пустая.

– Вообще-то у меня есть маленький песик, так что кровать не пустая.

– О, мне так хочется завести собаку! Но я не могу. Слишком много разъездов.

– Ты можешь в любое время погулять с Нифкином, – предложила я, прекрасно понимая, что едва ли Макси удастся заглянуть ко мне на капуччино со льдом и прогуляться по заваленному собачьим дерьмом Южному парку. Но когда Рикардо мягко перевернул меня и начал намазывать грязью мои грудь и живот, подумала, что такие вот манипуляции с моим телом я бы еще утром отнесла к жанру фантастики. – И что дальше? – спросила я. – Наплюешь на все намеченные планы?

– Пожалуй, да, – ответила Макси. – Хочу хотя бы один день и вечер пожить как нормальный человек.

Конечно же, в тот момент я сочла излишним указывать, что нормальный человек не выкидывает тысячу долларов на один поход в салон красоты.

– Так чего же тебе хочется? Макси задумалась.

– Даже не знаю. Я уже так давно... Слушай, а что бы сделала ты, если б у тебя выдался свободный день в Нью-Йорке?

– В этом сценарии я – это я или я – это ты?

– А в чем разница?

– Ну, то ли у меня неограниченные возможности и меня все знают, то ли я – никому не известная я.

– Давай начнем с того, что ты – это ты.

– Гм-м. Я бы пошла в билетную кассу на Таймс-сквер и попыталась купить билет на один из бродвейских спектаклей за полцены. Потом поехала бы в «Стив Мэдден» в Челси и посмотрела, какая там распродажа. Заглянула бы во все галереи, купила бы шестидолларовые береты на блошином рынке на Колумбус-авеню, пообедала бы в «Вергилии» и пошла на спектакль.

– Отличный план! Поехали! – Макси села, голая, вся в грязи, с волосами, забранными в пластиковый мешок, сняла с глаз ломтики огурца. – Где мои туфли? – Она посмотрела на себя. – Где моя одежда?

– Ложись, – рассмеялась я. Макси легла.

– Что такое «Стив Мэдден»?

– Большой обувной магазин. Однажды я забрела туда, когда распродавалась обувь больших размеров. Начиная с десятого все шло за полцены. Думаю, это был самый счастливый день для моих ног.

– До чего же хочется попасть туда, – в голосе Макси слышались мечтательные нотки. – А что такое «Вергилий»?

– Барбекю. Там потрясающе жарят свиные отбивные и курицу, бисквиты подают с кленовым сиропом... но ты ведь вегетарианка?

– Только для официальных пресс-релизов, – ответила Макси. – Я люблю отбивные.

– Так ты думаешь, мы сможем там побывать? Я хочу сказать, а если тебя узнают? И как насчет Эприл? – Я застенчиво посмотрела на Макси. – И... ты уж не подумай, что я такая назойливая, но если бы мы хоть немного поговорили о твоем фильме... чтобы я могла привезти интервью и редактор не убила бы меня.

– Ну разумеется, – величественно ответила Макси. – Спрашивай о чем хочешь.

– Позже. Не хочу ловить тебя на слове.

– Да перестань! – Она радостно рассмеялась и начала диктовать текст статьи; – Обнаженная Макси Райдер в салоне красоты в центре Нью-Йорка вдыхала ароматические экстракты, грустя о потерянной любви.

Я приподнялась на локте, посмотрела на нее.

– Ты действительно хочешь коснуться потерянной любви? Я хочу сказать, Эприл строго-настрого запретила даже заикаться об этом. Она хотела, чтобы репортеры спрашивали тебя исключительно о работе.

– Мастерство актера и заключается в том, чтобы заставить работать на себя всю свою жизнь... всю боль. – Она шумно выдохнула. – Я знаю, если придется сыграть женщину, которую отвергли... бросили публично во время ток-шоу... я буду готова к этой роли.

– Ты думаешь, это плохо? Мой бывший бойфренд ведет в «Мокси» мужскую секс-рубрику.

– Правда? – спросила она. – Прошлой осенью в «Мокси» писали обо мне. «Макси в «Мокси»«. Глупо, конечно. Твой бывший пишет о тебе?

Я печально вздохнула.

– Я его любимая тема. И мне не до смеха.

– А что такое? – спросила Макси. – Он пишет о чем-то личном?

– Да. Скажем, о моем весе.

Макси вновь села.

– «Любить толстушку»? Так это о тебе?

Черт. Неужто весь мир читал эту глупую заметку?

– Обо мне.

– Bay! – Макси посмотрела на меня, надеюсь, не для того, чтобы прикинуть, сколько я вешу и действительно ли Брюс может весить меньше меня. – Я прочитала ее в самолете. – В голосе Макси слышались извиняющиеся нотки. – Обычно я «Мокси» не читаю, но перелет выдался очень уж длинным, мне стало скучно, вот я и прочитала три номера...

– Не надо извиняться, – ответила я. – Я уверена, что опус Брюса прочитали многие.

Она вновь легла.

– Так это ты назвала его «человеческое биде»? Я покраснела даже под грязью.

– Не в лицо.

– Да, это было бы хуже. Меня вот бросили на ток-шоу Барбары Уолтере.

– Я знаю, – ответила я. – Видела.

Мы молча лежали, пока сотрудники из дюжины шлангов смывали с нас грязь. Я казалась себе очень изнеженным, очень экзотическим домашним любимцем... или куском ну очень дорогого мяса. Потом нас засыпали солью грубого помола, втерли ее в нас, вновь вымыли, одели в теплые халаты и направили на процедуры для лица.

– Я думаю, тебе пришлось хуже, чем мне, – заметила я, когда мы сидели под подсыхающими грязевыми масками. – Я хочу сказать, когда Кевин говорил о завершении длительных отношений, каждый, кто смотрел передачу, знал, что речь идет о тебе. А вот относительно статьи, о том, что К. – это я, знали только...

– ...все твои знакомые, – закончила за меня Макси.

– Да. Именно так.

Со всеми этими грязями, водорослями, солью, музыкой и теплыми, мягкими, в миндальном масле, руками массажиста Шарля у меня создалось ощущение, будто я окутана каким-то удивительным облаком и парю над миром, вдали от телефонов, которые не звонят, завистливых коллег по работе и наглых менеджеров рекламных агентств. Даже мой вес не имел на такой высоте ровно никакого значения... во всяком случае, меня не волновало, что думали Шарль и К» о моих телесах, растирая, умасливая и переворачивая меня. Я каталась на облаке на пару с печалью, но и она уже не так давила на меня. Да, конечно, никуда не делась, была со мной, как мой нос или шрам над пупком от ветрянки, которой я переболела в шесть лет. Часть меня, ничего больше.

Макси схватила меня за руку.

– Мы подруги, да?

На мгновение я подумала, что она говорит это не всерьез, рассматривает происходящее как обычный вариант киношной, шестинедельной, съемочной дружбы. Но в тот момент меня это не волновало.