– Хорошо, что твоего отца нет в живых и он не видит,
чем ты тут занимаешься.
– Если бы он был жив, то гордился бы мной.
Во всяком случае, она надеялась на это. Вопрос был спорный.
Ведь если бы отец был жив, он бы не допустил такого.
– Я делаю все, что могу, Дэн.
– Получается совсем неплохо. Я думал, тебе потребуется
больше времени, чтобы развалить все к чертям, а ты уложилась всего в два дня.
Какого дьявола ты собираешься делать с таким количеством рабочих, Сабрина?
– Пока закрою два прииска. Здесь скоро будет множество
людей, умоляющих меня взять их на работу. – Она выглядела взволнованной, но
решительной, и отец мог гордиться ею.
– Поздравляю, детка. Ты ухитрилась превратить
богатейший рудник Запада в маленькое городское шоу. С кем, интересно, ты
собираешь работать? У тебя осталось несколько стариков, которых Иеремия держал
из жалости, да и то потому, что у него были сотни других, здоровых молодых
парней, несколько трусов, которые не могут позволить себе уйти, поскольку им
надо кормить кучу детей...
– Ты имеешь в виду и себя, Дэн? Ты остался только
поэтому? Мне кажется, сейчас самое время внести ясность.
Он покраснел и злобно посмотрел на нее.
– Я кое-что еще должен твоему старику.
– Так представь себе, что этот долг уже выплачен. Ты
двадцать три года работал на него. Этого времени достаточно, чтобы выплатить
любые долги. Я освобождаю тебя, как Линкольн освободил рабов. Хочешь уйти? Ты
можешь прямо сейчас выйти в эту дверь и никогда больше не возвращаться.
В комнате воцарилось тягостное молчание. Сабрина ждала его
решения, а потом добавила:
– Но если ты останешься, я буду рассчитывать на твою
поддержку и помощь в управлении рудниками. Мне тем более понадобится твоя
помощь, когда придет время открывать закрытые рудники. Но я бы не хотела, чтобы
ты остался лишь затем, чтобы бороться со мной.
Вот теперь ему все стало ясно. Нет смысла играть с ней в
какую-то игру. Она никогда не позволит ему управлять рудниками самостоятельно.
Эта проклятая дура так же упряма и жадна до власти, как и ее отец. За последние
два дня он отчетливо понял, что она собой представляет. Он проработал здесь
свыше двадцати лет и надеялся в один прекрасный день стать управляющим. А эта
дура вздумала сорвать все его планы! Нет, она обязательно должна продать
рудники. Джон Харт обещал сделать его своим управляющим, но только в том
случае, если он сумеет уговорить дочь Терстона.
– Продай рудники Харту, Сабрина. Они никогда не
позволят тебе стать настоящей хозяйкой. Ты просто потеряешь все, что имеешь.
– Нет, не продам. Отец научил меня работать, и ты
просто не хочешь этого признавать. Мне жаль, что все так получилось. Я думала,
мы сможем работать вместе. Так же, как ты работал с моим отцом.
– Почему ты решила, что я соглашусь на это, дуреха?
Из-за любви к твоему отцу? Черт побери, я ведь надеялся, что в один прекрасный
день сам буду здесь распоряжаться. Я сам, а не ты! – Теперь он уже не выбирал
слов, потому что ненавидел ее, и ненавидел прежде всего за силу.
В конце концов, кто она такая? Дочь какой-то шлюхи, которая
сбежала от мужа семнадцать лет назад. Правда, говорили, что она умерла, но он
никогда в это не верил. В свое время до него доходили слухи о том, что у нее
был любовник, но тогда он еще сам был ребенком и его это мало интересовало. Дэн
злобно посмотрел на Сабрину.
– Мне очень жаль, что я тебя разочаровала, Дэн.
– Ты проклятая дура. Продай рудники Джону Харту.
– Ты уже говорил это и помнишь, что я ответила. Я не
продам их никому. Я буду управлять рудниками самостоятельно, а если
понадобится, то и спускаться в шахты. Пока хватит сил, я стану продолжать дело
своего отца. И я буду заботиться о рабочих так же, как это делал он. Рудники
Терстона просуществуют еще сотни лет, до тех пор, пока в них не истощатся
запасы ртути. Я не позволю никому себя запугать, ничего не продам Джону Харту и
не уступлю тем ублюдкам, которые решили уволиться. Ты можешь делать все, что
тебе хочется, Дэн, черт бы тебя побрал, но я останусь здесь.
Она была так похожа на своего отца, что Дэну вдруг
захотелось дать ей пощечину. Он надеялся сохранить спокойствие и попробовать
вежливо уговорить ее продать рудники, но своими словами она буквально выбила
почву у него из-под ног. Эта стерва лишила его всех надежд, показав всем и
каждому, что он только наемный работник, но он никогда с этим не примирится. В
сгустившейся темноте они стояли и смотрели друг на друга, и вдруг он, утратив
контроль над собой, бросился на Сабрину и схватил ее за волосы. Он тряс девушку
с такой силой, что у нее стучали зубы, но она не кричала. Тогда, намотав ее
волосы на кулак, он заставил Сабрину упасть на колени.
– Ты... потаскушка!.. Шлюха... ты никогда не будешь
управлять рудниками...
И только схватив ее за горло, он вдруг осознал, чего ему
хочется. Запустив пальцы за воротник ее блузки, он одним рывком разорвал ее на
спине Сабрины. Она осталась в одном корсете, юбке, чулках, панталонах и
башмачках. С хищной ухмылкой глядя ей прямо в глаза, управляющий принялся одной
рукой ощупывать груди девушки, а другой крепко держал ее за длинные темные
волосы.
– Отпусти меня, Дэн. – Голос Сабрины не выражал всех ее
чувств.
В глубине души она была потрясена его поведением. И не было
никого, кто мог бы прийти на помощь. Рудник пуст! Последние рабочие уже ушли, а
ночной сторож находился слишком далеко, чтобы услышать ее крики. Да она бы и не
стала кричать, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь увидел ее в таком
состоянии. Ей нужно заслужить уважение своих рабочих, а если они увидят ее
изнасилованной Дэном, все будет кончено.
– Если ты не уберешь свои грязные лапы, то проведешь в
тюрьме всю оставшуюся жизнь... а если убьешь меня, то тебя повесят.
– Сабрина, детка, а что ты скажешь, если я все-таки не
уберу свои лапы?
Он походил на сумасшедшего, но при этом прекрасно понимал
все, что она думает. Действительно, что она будет делать, если он ее
изнасилует? Ведь тогда со стороны рабочих ни о каком уважении и речи быть не
может... и это будет ее вина... а потом кто-нибудь еще попытается совершить
это...
Эта мысль так ужаснула Сабрину, что она рванулась изо всех
сил, оттолкнула Дэна, стремительно пересекла комнату и открыла ящик стола. Они
оба знали, что хранил там ее отец. Дэн снова бросился на девушку и успел
перехватить ее руку с револьвером, прежде чем она успела прицелиться. Какое-то
время они яростно боролись, до тех пор, пока револьвер вдруг не выпалил в пол.
И тут, словно впервые осознав, что происходит, они застыли на месте и с
недоумением посмотрели друг на друга. Его взгляд выражал ужас, а она смотрела
на него со стыдом и отвращением. Всего неделю назад они были друзьями, а сейчас
он пытался изнасиловать ее, а она – убить его! Ее дрожащая рука все еще держала
револьвер.