Взглянув на Сабрину, Харт подумал о том, рассказывал ли ей
об этом отец. Наверняка рассказывал...
– Я знаю... – тут же подтвердила его мысль Сабрина. –
Он говорил, какое потрясение испытал тогда. – Ее голос прошелестел, как легкий
ветерок, и Харт с удовольствием посмотрел в глаза девушки.
Она была сильной, умной, решительной, и все это он прочитал
в ее глазах. Более того, он почувствовал, что она как будто ищет его взгляд, и
задумался о ее возрасте. Нет, ей не могло быть больше восемнадцати лет. Видимо,
Терстон женился уже после смерти Матильды и детей, то есть лет двадцать назад.
– Я никогда не забуду, как он поддержал меня тогда... Я
слишком мало его знал, – вздохнул он. – Мы не были близкими друзьями, но я
всегда восхищался им. Думаю, что и его люди тоже. Жители этой долины могут
сказать об Иеремии Терстоне только хорошее.
Слова Харта разрывали ей сердце, и глаза Сабрины вновь
наполнились слезами. Она отвернулась и стала вытирать тонкими пальцами свои
мокрые щеки.
– Извините... Мне не следовало...
– Ничего, – улыбнулась она сквозь слезы и глубоко
вздохнула.
Нет, невозможно поверить в то, что отец умер. Как он мог это
сделать? Ведь она так любила его... При мысли об этом она вновь зарыдала.
Через несколько мгновений, вспомнив о том, что она не одна,
Сабрина вновь обернулась к Джону Харту. Он был одного роста с ее отцом, и у
него так же пробивалась седина в волосах. Однако ему было всего сорок шесть
лет, и он был красив.
– Не хотите ли кофе, мистер Харт? – взяв себя в руки,
поинтересовалась Сабрина. – У Ханны все готово. – И она направилась к двери.
– Нет, вам пора отдохнуть. Я знаю, что вы приехали из
Сан-Франциско только сегодня. Там действительно так скверно, как об этом
говорят?
– Даже хуже. Всюду очереди, улицы в развалинах,
пепелище... – Слезы снова стали подступать к горлу, и она покачала головой, не
в состоянии продолжать. – Все было просто ужасно. А мой отец... – Она сделала
над собой усилие и продолжила, ощущая на себе сочувственный взгляд Харта: – Он
был в «Комитете пятидесяти» и пытался спасти город... но взвалил на себя
слишком тяжелую ношу... Сердце... вы понимаете. – Она и сама не знала, зачем
рассказывает все это человеку, с которым едва знакома.
Видимо, ей просто нужно было выговориться.
– Извините...
Он обнял ее за плечи.
– Вам нужно отдохнуть. Мне известно, что вам еще
предстоит испытать. Когда-то я сам прошел через это. Тогда я довел себя до
такого истощения, что едва не сошел с ума. И вам не стоит повторять моих
ошибок, мисс Терстон. Отдохните. Вам нужно набраться сил перед завтрашним днем.
Она кивнула, и слезы вновь потекли по ее щекам. Он был прав.
Она уже полностью измотана и находится на грани истерики. Сабрина не могла
поверить в смерть отца, но когда она смотрела в глаза Джона Харта, то видела
там нечто обнадеживающее. Он был прекрасным человеком, несмотря на то, что о
нем говорили. Да, он был высокомерен, горд, известен своим распутством, ибо
открыто жил со своей любовницей-индианкой. Может быть, именно поэтому отец
избегал его общества.
– Извините, мистер Харт. Боюсь, что вы правы. Эти
несколько дней были просто ужасны. – Ей действительно нужно набраться сил для
предстоящих похорон.
– Смогу я завтра чем-нибудь быть вам полезен?
– Нет, благодарю вас. Наш управляющий взял все на себя.
– Он отличный малый. Я хорошо знаю Дэна Ричфилда.
– Мой отец очень ценил его. Дэн работал у него с
одиннадцати лет.
Джон Харт печально улыбнулся. Теперь в ее жизни должно
настать столько перемен. Ему бы надо поговорить об этом с безутешной дочерью
Терстона, однако пока не время. Он уже сказал об этом Дэну, и тот согласился с
Хартом в том, что следует подождать неделю-другую. Сабрина пока просто не в
состоянии думать о рудниках.
– Если бы я мог для вас что-то сделать, мисс Терстон...
– Спасибо, мистер Харт. – Она вновь пожала его руку, он
вышел из дома, сел на большого черного жеребца и поскакал на рудник, к своей
любовнице.
После его отъезда Сабрина продолжала думать о Харте и
вспоминать, как выглядит его индианка. Кажется, у нее блестящие черные волосы и
благородное темно-коричневое лицо, окруженное белым меховым капюшоном, – они
встретились зимой. Тогда Сабрина была очень заинтригована, но ее отец поспешил
уехать, обменявшись короткими приветствиями с Джоном Хартом и полностью
проигнорировав индианку. Сабрина даже вспомнила, о чем она тогда спрашивала
отца.
– Кто это, папа?
– Никто... Какая-то скво...
– Она такая красивая...
Сабрина была буквально очарована индианкой, хотя и знала,
что местное общество осуждало эту связь Харта. А тот и не думал ничего
скрывать, поскольку привык делать все, что пожелает. Она была его женщиной, он
был свободным человеком, и пусть все остальное катится к чертям!
– Она такая красивая, папа...
– Не знаю... Не заметил.
– Нет, ты заметил! Я видела, как ты посмотрел на нее.
– Сабрина! – Он притворился рассерженным, но она прекрасно
знала, что это не так.
– Ну хорошо, но я-то ее видела. Она очень красивая
женщина. Так что во всем этом плохого?
– Две вещи, детка. Во-первых, они не женаты, во-вторых,
она цветная. Поэтому мы вынуждены притворяться, что она просто не существует, а
если и существует, то не стоит того, чтобы обращать на нее внимание. Но на
самом деле она чертовски красива, и если она подходит Джону Харту, то тем лучше
для него. В конце концов, это не мое дело, с кем он спит.
– А ты пригласишь их к нам в гости? – Сабрина была
заинтригована.
– Не могу. – Он произнес это спокойно, но твердо.
– Почему?
– Из-за тебя, детка. Если бы я жил один, то мог бы это
сделать, поскольку он мне всегда нравился. Он хороший человек и умеет содержать
рудник в порядке, хотя, разумеется, и не так здорово, как это делаем мы. – Он
усмехнулся, а она засмеялась.
– Ты полагаешь, она сильная? – Сабрина никак не могла
забыть индианку.
– Не имею ни малейшего представления. – И тут он вдруг
засмеялся над наивностью дочери и потрепал ее по щеке. – Я думаю, он любит ее
не за это, Сабрина. Не все женщины сильные, да им это и не нужно.
– Но я думаю, что они хотя бы пытаются, не так ли? –
Она спрашивала об этом абсолютно серьезно, поскольку ее всегда волновала эта
тема.
– Возможно.
Все-таки имелось в ней что-то и от Камиллы. Та тоже была
чертовски сильной и очень интересовалась бизнесом. Она хотела знать как можно
больше о его руднике. Однако он не считал, что жене следует заниматься такими
делами. А вот с Сабриной он уже вел себя совсем иначе – сам учил ее всему, что
знал, показывал все, что умел, как будто она была его сыном. Более того, он
даже гордился тем, как хорошо она разбирается в делах рудников и проблемах
западных штатов. Казалось, она способна понять абсолютно все, а потому не
проходило и дня без того, чтобы он чему-нибудь ее не научил. Но шло время, он
старел и без Камиллы чувствовал себя совсем одиноким.