Предисловие к книге "Матрица жизни на земле" - читать онлайн книгу. Автор: Эрнст Мулдашев cтр.№ 35

Мы согласились. А что нет-то? Приятно же после рыбалки грязь болотную в бане отмыть, чтобы наши жены по приезду домой хоть раз увидели нас чистыми и розовощекими. Да и гуся поесть неплохо.

Рыбалка получилась тяжелой. К мокрому снегу добавился еще и ураганный ветер. Палатку нашу ночью свалило, и мы с Венером в кромешной тьме отыскивали в снегу вылетевшие колышки. Промокли, в общем, почти до нитки и замерзли как собаки. А утром мы к тому же обнаружили, что нашу резиновую лодку унесло ветром, и ее, лодку, мы, чертыхаясь, вытаскивали из камышей, набрав в болотные сапоги воды. Да к тому же рыбы не поймали. Совсем. Ни одной.

Когда мы подъехали на «уазике» к пригласившему нас знакомому Венера, то несмотря на то что у нас зуб на зуб не попадал, мы отметили, что его дача и вправду похожа на дворец из красного кирпича.

— О-о! — сказали мы почти хором.

— Вот так вот! — сказал встретивший нас хозяин дачи.

В прекрасной деревянной бане мы с Венером стали снимать мокрые и грязные болотные сапоги. Сняв после этого не менее мокрые и грязные шерстяные носки, мы сделали попытку выжать их в щель между досок деревянного пола бани.

— Нет! Нет! — вскричал хозяин дачи. — Носки надо выжиматьна улице.

Мы с Венером Габдрахимовичем Гафаровым вышли на улицу босиком на снег и выжали эти проклятые носки. Зато, когда хозяин дачи ушел поддавать пару в парную, мы втихаря выжали мокрые штаны в щель между половицами и растерли мокрые пятна по полу ногами.

Попарились мы с Венером хорошо. Даже хозяина выжили из парной… температурой. Не выдержал.

Носки к тому времени немного подсохли, но чище от этого не стали. Мы брезгливо натянули носки на свои чистые распаренные ноги (а что делать-то?), засунули их в свои волглые сменные остроконечные татарские галоши, и пошли в дом кушать гуся. А есть хотелось — ой-ой как! Просто жрать хотелось!

Мы, сняв галоши, и оставляя на прекрасном паркетном полу зала мокрые пятна от волглых грязных носков, сели за стол, видимо тоже оставляя на стульях мокрые пятна от тайно выжатых в щель штанов.

На столе стояло блюдо с картошкой, в котором были видны коричневые пятна — гусиное мясо. Я, поскольку не люблю картошку, сразу, после рюмки, взялся за кусок гусиного мяса, но обнаружил, что это был кусок кости с кожей. Следующий кусок оказался таким же. Третий — таким же.

Венер Гафаров тоже, хотя и любит картошку, выбирал гусиное мясо. Придирчиво выбирал.

А когда хозяин дачи пошел на кухню, Венер нагнулся к моему уху и прошептал:

— Он сварил спинку гуся… с шеей. Хотя, вообще-то, он… м-м-м… малый олигарх. Мог бы… и грудь…

Честно говоря, с голодухи, да и на халяву, спинка гуся шла хорошо. Я прямо-таки обсасывал каждую косточку от порубленных спинки и шеи. Но как-то грустно было.

Вскоре хозяин ушел прибираться за нами в бане. Приятно было, что олигарх, хоть и малый, за нами прибирается. А в это время Венер заглянул в его холодильник, но поделиться наблюдениями не успел. Хозяин вернулся.

Мы распрощались. Надели сырые остроконечные галоши и сели в «уазик». Хозяин благодарил нас за то, что мы почтили своим приходом его дом, и говорил о том, что в жизни у него есть все, да вот… только друзей не хватает. Напоследок он взял с нас обещание, что мы будем чаще бывать у него дома.

Когда мы отъехали, Венер наклонился к моему уху и тихо сказал:

— В холодильнике я видел аккуратно вырезанные грудь и ноги гуся.

— Шеф! Хочешь, я тебе расскажу хохму! Ну, просто умереть можно! — послышался голос завхоза.

— Давай! — встрепенулся я.

— Олег-то, сантехник, привязанный за две ноги к двум дырам, в туалет захотел.

— Ну… это естественно.

— Вся хохма, шеф, состоит в том, что он, Олег-то, отказался ходить в туалет в привязанном виде. Отказался напрочь. Отвязывайте меня, говорит, чтобы я в туалет по-человечески сходил на унитаз, с туалетной бумагой, а не в подвале как…

— А что, у него там туалетной бумаги нет, что ли? — поинтересовался я.

— Ну… туалетной бумаги нет, зато газета есть… какая разница? Ведь среди дерьма стоит… подвязанный! Ну и гадь в дерьмо… не на много прибавится! Грамм этак на сто! Ну… газета там будет валяться… так она же не лощеная бумага… размокнет… Да и люфта у Олега достаточно, чтобы свободу процесса в этом деле иметь, — оценил ситуацию завхоз.

— И что же?

— Категорически затребовал Олег, чтобы ему, Олегу, развязали ноги и позволили по-человечески в туалет сходить… на унитаз. Не хочу, говорит, в подвале, как сволочь, ходить в… Да! Хочу я тебе доложить, шеф, что в каждом туалете сейчас у нас не газета, а туалетная бумага есть. Все как ты велел, шеф, — как сопрут ее, туалетную бумагу-то, то сразу надо восполнять. Вот и восполняем, шеф, постоянно восполняем. Снабженница, Дамира Касимовна, ее, туалетную бумагу-то, с запасом на воровство покупает; четко рассчитала, сколько крадут — всегда тютелька в тютельку хватает. Да и наблюдение такое я сделал, шеф, как завхоз, что как мы воровскую туалетную бумагу стали класть в туалеты, то и воровать перестали.

— Какую такую воровскую туалетную бумагу?

— Ну… запас, воровской.

— Какой такой — воровской?

— Объясняю, шеф! Туалетную бумагу, как ты знаешь, воруют.

— Да, воруют.

— А что сделать, чтобы не воровали?

— Что?

— Класть ее с запасом на воровство. А не охранять.

— Туалетную бумагу, что ли, охранять? — я недоумевающе поднял брови.

— Скажу тебе честно, шеф, что я первое время санитарок на охрану туалетной бумаги ставил. Говорил им, что шеф, то есть ты, требуешь, чтобы туалетная бумага во всех туалетах была, чтобы ты в любой туалет мог зайти и с удовольствием… того. Они, санитарки-то, боялись очень, что ты, шеф, придешь в их туалет… того, и не обнаружишь там туалетной бумаги. Я даже, шеф, говорил, что ты рейд по всем туалетам хочешь совершить и определить, в каком туалете приятнее… того самого… делать, — отчитался завхоз.

— Так где же я для этого… рейда… столько того самого наберу?

— Шеф! Среди санитарок умного народа мало. Верят они в тебя. Они знают, что ты все могешь.

— М-да.

— Удивляюсь тебе, шеф! Откуда ты туалетную психологию знаешь? Как щас помню, что ты мне велел запас туалетной бумаги на воровство завести и освободить санитарок от охраны туалетной бумаги. Вот я и завел его, шеф, воровской запас-то. Вначале думал, что чем больше кладешь ее, туалетную бумагу-то, тем больше воровать будут. А оказалось, шеф… сам не поверишь!

— Что?

— Оказалось, шеф, что чем больше кладешь, тем меньше воруют. Полгода за этим наблюдал, даже диссертацию на эту тему по криминалистике хотел написать… Получается так, шеф, что чем больше для воровства кладешь, тем меньше воруют. У них, воров туалетных-то, получается, азарт есть — самое дефицитное спереть… А когда дефицита нет то и красть-то лень. Отсюда, шеф, я вывод сделал, что воровство не есть средство материального обеспечения самого себя, а есть азартная игра. Чо, туалетная бумага дорого стоит что ли? Недорого — копейки стоит! А чо воруют-то? Ради азарта. Из этого я, шеф, еще один вывод сделал, что в России надо сеть игорных учреждений увеличивать, — чем больше людей играет в азартные игры, да хотя бы в дурака, тем они меньше воруют. Надо прямо-таки заставлять людей играть в азартные игры, чтобы они свой пыл в казино сбросили, отдав деньги в бюджет… за азарт. Чтобы они, люди-то, не в воровстве азарт ловили. А то воруют — будто в азартные игры играют: один накопил миллиард долларов, другому его хочется обогнать — два накопить, третий — уже три миллиарда копит, четвертый — четыре и так далее. А я бы, шеф, предложил бы людям на рулоны туалетной бумаги играть в казино вместо денег; ну и хохотал бы народ, когда один бизнесмен у другого выиграл бы миллиард рулонов туалетной бумаги, уср…ся можно. Все дерьмо бы из него, бизнесмена, вышло бы, когда он представил бы, что у него подтирочного материала на миллион жизней вперед, — вывел мораль завхоз.