Предисловие к книге "Матрица жизни на земле" - читать онлайн книгу. Автор: Эрнст Мулдашев cтр.№ 33

Стержень энергии Всеобщей Любви проявляется тогда, когда в горящих глазах прорисовывается слово «Честь». И поэтому так важно не запятнать ее; ведь мы все равно окажемся на Том Свете, и там, на Том Свете, главным принципом оценки нас выступят Честь и связанная с ней Совесть. И поэтому, если Вы встретите на улице старушку с сиреневой авоськой, — посмотрите на нее с любовью, пожалуйста; если Вы способны на это, то в Вас не угасла Всеобщая Любовь, которая выражается простым словом — Честь.

— Шеф! — раздался голос завхоза. — Докладываю, что вторую дыру в трубах нашли. Из тебя бы, шеф, еще раз повторяю, хороший сантехник получился бы. Ты как чуял, что вторая дыра должна быть.

— Молодцы! Веревку-то ко второй дыре привязали, чтобы не потерять?

— Конечно, шеф. Я отмотал еще один длинный кусок веревки от того мотка, который дала снабженница Дамира Касимовна, дал задание Олегу сунуть обе руки в жижу и привязать один конец ко второй дыре, а другой конец собственноручно привязал к левой ноге Олега.

— А почему именно к левой?

— А к правой-то ноге, веревка от первой дыры привязана. Чтобы не перепутать.

— А-а…

— Одно только плохо, шеф, что после того, как веревки привязали к обеим ногам Олега, движения у него ограничились.

— Как так?

— Да дело в том, что одна веревка тянется от одного конца подвала, а вторая — от другого. Олег с двух сторон оказался подвязанным. Пойдет направо — веревка слева тянет, пойдет налево — справа тянет. Противно, говорит, в таком состоянии находиться. Скучно.

— А что, не догадались веревки подлиннее привязать? — слегка возмутился я.

— Правая нога… ой, веревка… длиннее намного, а вот левая… тут мы маху дали, — сконфузился завхоз.

— А почему не добавить кусок веревки-то к левой ноге?

— Олег говорит, что не надо этого делать, — узлы, говорит, могут развязаться. Жижа, говорит, свойствами солидола обладает, скользкость веревке придает. А-а…

— Ты не беспокойся, шеф! Олег приличный люфт для движений имеет, не как вкопанный стоит. Курит в подвязанном состоянии. Даже рюмочку опрокинул… мозолистой… и… не первой свежести… рукой.

— М-да. А жижу-то еще хоть немного удалось откачать помпой?

— Удалось, шеф, удалось. Бутылочка подействовала. Взялись за дело помписты.

— Кто?

— Ну те, кто на помпе работают. Малые обороты включили. Жижа пошла. Правда, тяжело шла, с хлюпаньем. Даже белую мышь выплюнуло, сам видел.

— Сколько жижи в подвале осталось?

— Да сантиметров десять-двадцать, шеф. Но густая. Совковыми лопатами ее надо убирать сейчас.

— А с Любкиным поясом что стало? — поинтересовался я.

— Я, короче говоря, собственноручно отвязал Любкин пояс от первой дыры… Олегу люфт не позволял. А потом забрал у Олега пряжку от него, пояса-то, сходил наверх, помыл пояс и пряжку под краном с мылом и повесил сушить там же в туалете, — отчитался завхоз.

— Не украдут?

— Да кому он нужен, из дерьма вынутый!

— М-да.

— Шеф! Прямо скажу, что к квартальному сантехнику должен Олег идти. У него авторитет… подвальный. Ему, тем более с бутылкой, точно совковые лопаты дадут. А он, Олег-то, подвязанным стоит. Чо делать?

— Сам подвяжись на то время, пока Олег ходит. Хоть прогуляется, парень-то.

— Как скажешь, шеф.

— Вот так.

— Да вот еще, шеф, проблема одна. Ведь надо, кроме совковых лопат, еще и носилки для выноса гущи попросить у квартального сантехника. Из алюминия они сделаны, сразу ведер десять гущи вмещают.

— Знаю… А в чем проблема?

— Надо бы, шеф, еще одну бутылочку водки, — носилки же к совковым лопатам приплюсовываются.

Я встал и пошел к своему другу, заместителю директора по науке, профессору Рафику Талгатовичу Нигматуллину, великолепному ученому-теоретику, обладающему феноменальной памятью и эрудицией, тому самому, который прославился в Америке историей о 48 презервативах.

Я знал, что он так же, как и я, работает допоздна. Кроме того, я знал, что у него всегда в заначке есть бутылка.

— Вот еще одна бутылка, — сказал я, вернувшись от Рафика Талгатовича.

— Спасибо, шеф! Сейчас начнем гущу выносить. Можно я еще людей для этого дела привлеку? Скажу, что твой приказ?

— Привлекай.

Завхоз ушел. Я снова взял в руки свою желтую неказистую авторучку.

И тут с какой-то обидой в душе всплыл вчерашний эпизод, связанный с одним банкиром.

Дело было, короче говоря, так.

Привели ко мне по блату одного банкира из Москвы, чтобы я ему глаза качественно посмотрел и при необходимости прооперировал его наиболее больной глаз.

Я, конечно же (из-за блата!) согласился, хотя банкиров недолюбливаю по причине того, что они пару раз ткнув пальцами в клавиши компьютера, отстегивают от каждой финансовой сделки такой процент, от которого волосы встают дыбом. Куда уж тут за ипотечное кредитование твоей квартиры расплатиться, когда ты за этот тычок в клавишу банковского компьютера должен заплатить одну треть стоимости всей квартиры! Если бы простой работяга, возящийся в подвальной жиже, и ничего не понимающий в банковских процентных ставках по причине своей неразвитости, узнал бы реальную цену «тычка» в рублях, то от его возмущения вся жижа в подвале засохла бы.

А тут еще этот банкир из Москвы говорит, что его банк обслуживает газовиков, то есть имеет прямое отношение к газовикам, да и название этого банка начинается со слова «газ».

Газовиков я, конечно же, уважаю, поскольку они работают в условиях Севера и обеспечивают нас голубым топливом. Но уважаю… как-то не очень. А это «не очень» связано с тем, что они, газовики, по причине своей дури считают, что газ создал не Бог, а они — газовики. Их бы, газовиков, лучше было бы назвать «откачивателями газа», чем газовиками; тогда бы они, возможно, перестали считать себя богоподобными гениями, которым положены особые льготы в виде, например, «газовой пенсии» в размере 75 тысяч рублей (3 тысячи долларов) в месяц или зарплаты в размере 1 миллиона рублей (30 тысяч долларов) в месяц, не говоря уж о побочных доходах, которые многократно превышают их зарплату. Им, газовикам (Петрову, Сидорову или Голубеву), с дурости кажется, что если бы не было их (Петрова, Сидорова или Голубева), то газ так и лежал бы в недрах Сибири и никто и никогда бы не смог его добыть, а скорее всего им (Петрову, Сидорову или Голу-беву) кажется, что газ в недрах Сибири создали они (Петров, Сидоров или Голубев), материализовав его там силой своего гения.