Античные хроники - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Леженда cтр.№ 24

— Стараюсь соответствовать, — смущенно буркнул в ответ Геракл, польщенный комплиментом из уст своего завистливого родственника.

Мышцы Тесея, к слову сказать, ничуть не уступали мышцам сына Зевса. Просто Тесей был значительно легче, чем тяжеловес Геракл.

Объявили второй раунд.

Царь бобриков выглядел хреново. Видно, все же переборщил сын Зевса с подзатыльником, здорово переборщил.

Первый удар во втором раунде был за Гераклом, который благоразумно промахнулся. А вот царь бобриков не промахнулся, поступив самым что ни на есть подлым образом и использовав запрещенный в кулачном бою прием.

— Какого сатира? — раньше всех заметив нарушение правил, дико заголосил Тесей.

Геракл же не сразу понял, что произошло.

Широко расставив могучие ноги, сын Зевса ошарашенно озирался по сторонам площадки, потеряв из поля зрения своего карликового противника.

«Сбежал он, что ли?» — разочарованно подумал Геракл и тут ощутил какое-то странное неудобство в паху.

Это великого героя сильно обеспокоило.

Сын Зевса осторожно зыркнул вниз на свою набедренную повязку и… наткнулся взглядом на лысую макушку противника.

Коварный мерзавец яростно работал маленькими кулачками, вымешая всю скопившуюся в нем ярость на мужском достоинстве Геракла (нет, на этот раз не на бороде! — Авт.).

— Эй?!! — продолжал громогласно возмущаться недостойным поведением царя бобриков Тесей. — Это нечестно! Ты, недомерок, это тебе не боксерская груша!

Сын Зевса грустно вздохнул.

Их поединок с царем явно затянулся. Два раунда для этого цирка было вполне достаточно. Оглянувшись на свистящих аргонавтов, Геракл с сожалением развел руками, мол, ничего не поделаешь, братцы, пора это безобразие заканчивать.

И, наклонившись, великий герой отпустил царю бобриков увесистую затрещину.

Царь ойкнул и, улетев далеко за ограждение, рухнул в толпу расступившихся мрачных сограждан…

В тот день отплыл корабль аргонавтов от берегов Вифинии с полным трюмом отличного душистого вина!

Видно, посчитали всемогущие боги, что слишком мало выпало тяжелых испытаний на непутевые головы аргонавтов.

Продолжали издеваться олимпийцы над героями. Непонятно только, по какой такой причине они над ними издевались.

Но на самом деле в те давние времена многие события шли обычным своим чередом. Да, в это трудно поверить, но несчастья и неприятности могли сыпаться на смертных и без участия всемогущих. Так, в принципе, с аргонавтами и произошло. Xоть сами герои предпочитали в своих неудачах винить исключительно несправедливых олимпийцев.

— О мой отец! — отчаянно взревел Геракл, грозя кулаками бездонному небу. — За что ты ниспосылаешь нам очередные невзгоды?

Любому другому герою за такой опрометчивый поступок всемогущие боги наверняка бы оторвали его пустую голову, но Геракл вполне мог себе позволить и более дерзкие слова и поступки. На то он и сын самого Зевса.

Что же заставило великого героя гневаться на небеса и на их непостижимых обитателей?

— Да-a-a-aL — Подняв весла, аргонавты зачарованно смотрели на узкую щель, прорезанную в высоких скалах.

Казалось, преодолеть внезапно возникшее на пути препятствие невозможно. И обогнуть тоже. Черные неприступные скалы тянулись в обе стороны, бесконечные, как песнь кифареда. Выход был всего лишь один (вернее, проход) — узкий пролив между скалами, в который едва мог втиснуться десятивесельный «Арго».

— Друг мой, — возмутился Ясон, гневно поворачиваясь к Гераклу, — суть твоих поступков остается для меня загадкой. Объясни, пожалуйста, почему ты дал приказ гребцам остановить корабль?

Сын Зевса посмотрел на Ясона таким взглядом, что юноша сразу почувствовал себя докучливым насекомым в бороде у циклопа.

— Это Симплегадские скалы! — словно читая смертный приговор, мрачно ответил Геракл.

— Чего? — Аргонавты непонимающе уставились на великого героя.

— Откуда ты знаешь, что это за скалы? — с подозрением поинтересовался Тесей.

— Знаю, — твердо гаркнул в ответ сын Зевса. — Просто знаю, и точка!

— И все-таки, — поддержал Ясон Тесея, — ответь нам, если тебе не трудно.

— Про эти скалы мне рассказывал мой отец Зевс.

— И чем же они так опасны, если ты решил остановить корабль? — продолжал недоумевать Ясон.

— Сейчас вы сами все увидите. Гребцы, подгребите еще немного к скалам! Но ни в коем случае не входите в пролив!

Гребцы покорно выполнили команду великого героя, который всем теперь казался более опытным вожаком, чем Ясон.

Вот и сейчас, похоже, Геракл снова спасал им всем жизнь.

«Apro» неподвижно застыл (или застыла? Сатир его знает, какой у этого названия род. — Авт.) рядом со входом в узкий пролив. Геракл удовлетворенно кивнул, ища взглядом на шубе предмет поувесистее. Самым увесистым предметом была, конечно, голова Тесея. Но афинянин вряд ли добровольно расстался бы с ней.

Взгляд Геракла медленно переместился с головы Тесея на золотой шлем Ясона, подаренный юноше пьяным царем долонов Кизяком (в трезвом состоянии царь вряд ли был бы столь щедр. — Авт.).

Не спросив даже элементарного разрешения, сын Зевса ловко снял с головы Ясона золотой шлем и с силой швырнул его (шлем, а не Ясона) в узкий пролив между скалами.

— Да ты что?!! — отчаянно завопил юноша, за секунду лишившийся столь ценного подарка.

Но то, что произошло вслед за совершенно (с точки зрения нормального человека) сумасшедшим поступком Геракла, заставило аргонавтов шумно уронить свои челюсти на палубу «Арго».

Как только золотой шлем Ясона плюхнулся в спокойную воду пролива, гигантские черные скалы с оглушительным грохотом сошлись, будто великан прихлопнул залетевшую в рот муху.

Мощная морская волна окатила с ног до головы застывших на палубе корабля греков. Тот сильно накренился и с трудом принял вертикальное положение.

Черные скалы медленно разошлись. О том, что случилось с золотым головным убором Ясона, можно было теперь только гадать.

— Хороший был шлем, — грустно прошептал юноша, отказываясь верить в случившееся.

Но ведь он собственными глазами только что видел, как сошлись скалы. Невероятно!

— Сатир меня побери! — Тесей мысленно представил, что с ними могло случиться, заплыви они в обманчиво спокойный пролив, и афинскому герою совсем поплохело.

— Что это такое? — принялись в ужасе вопрошать греки, благоговейно взирая на спасителя Геракла.