Колесо судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Даниэла Стил cтр.№ 34

Шарон еле сдерживала рыдания, и Тана села к ней на кровать. Так продолжалось каждую ночь: Шарон не переставая говорила о маршах протеста где-то на Юге, о «живых цепочках» в их городе, о докторе Мартине Лютере Кинге; она будто помешалась на этом.

К началу семестровых экзаменов Шарон ударилась в панику: материал оказался основательно запущен, и немудрено: она почти совсем не занималась. Шарон была способная девушка, но теперь она боялась, что провалится. Тана помогала ей, как могла: давала свои конспекты, подчеркивала нужные места в книгах, но надежды все равно было мало. Между тем голова Шарон была занята другим: она готовила акцию протеста, которую предполагалось провести в Йолане на будущей неделе. Горожане уже дважды жаловались на нее декану, но, учитывая заслуги ее отца, тот ограничивался внушением. Он понимает ее состояние после… э… после «печального случая» с ее братом, но тем не менее надо держать себя в рамках. Одним словом, он не желает, чтобы она сеяла смуту в городе.

— Уймись, Шарон, так будет лучше для всех. Они могут вышвырнуть тебя из колледжа, — не раз уговаривала ее Тана, но не преуспела в этом. Шарон не имела выбора: она считала, что должна делать именно это.

Накануне решающего дня она повернулась к подруге, прежде чем они выключили свет на ночь. Выражение ее глаз было столь необычно, что Тана почти испугалась.

— Что-то случилось, Шар?

— Я хочу попросить тебя об одном одолжении. Если ты откажешься, я не обижусь, обещаю тебе. Ты вправе поступить как знаешь. Договорились?

— О'кей. Но в чем дело? — Тана молилась про себя, чтобы Шарон не попросила ее смухлевать на экзамене.

— Мы говорили сегодня с доктором Кларком и пришли к выводу, что, если в нашей завтрашней акции примут участие белые, это произведет гораздо большее впечатление. Мы хотим войти в церковь для белых.

— О господи! — Тана была потрясена услышанным. А Шарон лишь усмехнулась.

— Он недалек от истины. Его преподобие доктор Кларк обещал подумать, кого он может вовлечь, а я… не знаю, Тэн… может, я допускаю ошибку, но я хочу попросить тебя. Подумай хорошенько: если тебе не хочется, то не надо.

— Но что из того, что я войду в церковь для белых? Ведь я — белая.

— Если ты войдешь вместе с нами, все будет по-другому: ты станешь для них «белой тварью», если не хуже. Когда ты встанешь рядом с нами, между мной и доктором Кларком или другим темнокожим… все поменяется, Тэн.

— Понимаю. — Где-то внутри у нее пополз холодок страха, и в то же самое время ей захотелось помочь подруге. — Мне надо подумать, Шар.

— Что ты сейчас испытываешь? — Шарон посмотрела ей прямо в глаза; Тана ответила ей тем же:

— По правде говоря, я боюсь.

— Я тоже, мне всегда страшно. Дик тоже боялся, негромко добавила она. — Но он пошел. Я тоже пойду. Я буду ходить на каждую доступную мне акцию протеста до конца своей жизни, если не изменится положение вещей. Но это — мои проблемы, а не твои. Ты если и пойдешь, то только как моя подруга. И если откажешься, я тебя не разлюблю.

— Спасибо. Я подумаю.

Тана знала, что это может иметь серьезные последствия, если дойдет до декана: ей вовсе не улыбалось лишиться казенного содержания на следующий год. Поздно вечером она позвонила Гарри, но его не было дома. Утром она проснулась чуть свет. Она лежала и вспоминала о том, как Ходила в церковь еще совсем маленькой девочкой и как мать говорила ей, что все люди одинаковы в глазах господа: бедные и богатые, белые и цветные. Потом она подумала о Дике, брате Шарон, пятнадцатилетнем мальчике, который был зверски повешен расистами. Когда Шарон на восходе солнца повернулась в кровати, она увидела, что Тана не спит.

— Ты выспалась?

— Более или менее. — Она села на край кровати и потянулась.

— Уже встаешь? — Шарон посмотрела на нее вопросительно. Тана улыбнулась.

— Да. Ведь мы сегодня идем в церковь.

Широко улыбнувшись, Шарон вскочила с постели, обняла подругу и чмокнула ее в щеку. Вид у нее был торжествующий.

— Я так рада, Тэн!

— Не могу сказать, чтобы я очень уж радовалась, но думаю, что поступаю правильно.

— Это точно. — Шарон подумала о том, что борьба предстоит долгая и трудная. Сама она пойдет до конца, а ее подруга примет в ней участие лишь однажды.

Тана надела простое спортивное платье из хлопчатобумажной ткани небесного цвета, завязала свои длинные белокурые волосы в тугой «конский хвост» и надела на ноги мокасины, после чего они рука об руку спустились вниз.

— В церковь собрались, девочки? — с улыбкой спросила их домовая наставница, и обе ответили утвердительно.

Они знали, что она имела в виду разные церкви, на самом же деле Тана шла вместе с Шарон в церковь для черных, где уже ждали их доктор Кларк и большая группа добровольцев, состоящая из девяноста пяти черных и одиннадцати белых. Им сказали, чтобы они вели себя спокойно, улыбались, если это будет воспринято должным образом, а если улыбки будут раздражать кого-то, то надо сохранять серьезное выражение лица и хранить молчание, что бы им ни говорили. Они должны взяться за руки и войти внутрь церкви торжественно и чинно, группами по пять человек. Шарон и Тана были в одной пятерке, с ними была еще одна белая девушка и двое черных мужчин, оба высокие и крепкие на вид. По дороге они рассказали Тане, что работают на мельнице. По возрасту они были ненамного старше девушек, но оба были женаты и имели детей, один — троих, другой — четверых. Казалось, их не удивляло присутствие Таны, которую они называли «сестрой». Взявшись за руки и обменявшись тревожными взглядами, все пятеро разом шагнули на паперть.

Это была небольшая пресвитерианская церковь, расположенная в жилом районе города; при ней была воскресная школа, охотно посещаемая детьми и их родителями. В то воскресное утро в церкви собралось много верующих. Когда в нее стали входить темнокожие, на всех лицах отразилось изумление; орган замолк, одна женщина истерично закричала, другая упала в обморок. Спустя некоторое время начался настоящий содом: священник вопил не своим голосом, кто-то кинулся вызывать полицию, и только одни добровольцы доктора Кларка оставались спокойными. Они встали плотными рядами вдоль задней стены храма, никому не мешая. Белые, пришедшие в церковь помолиться, оглядывались на них, отпускали язвительные замечания, осыпали их оскорблениями, забыв о том, где находятся. В считанные минуты прибыл специальный отряд, приданный малочисленной городской полиции с целью «охраны общественного порядка». Он был создан на основе дорожной полиции, прошедшей специальную подготовку, — их учили подавлять начавшиеся в последнее время акции протеста. Они начали теснить и выталкивать черных, вытаскивать их волоком, тогда как те не оказывали никакого сопротивления и позволяли себя тащить, словно это были неживые тела. Внезапно Тана осознала, что происходит: она была следующей на очереди, теперь это касалось не каких-то далеких «их», а непосредственно «нас», ее самое. Две мощные туши нависли над девушкой, грубые руки схватили ее за плечи, размахивая перед лицом резиновыми палками.