Мальтийский крест. Том 2. Черная метка - читать онлайн книгу. Автор: Василий Звягинцев cтр.№ 15

Придётся сказать впрямую.

— Вы наверняка читаете хоть какую-то прессу? Если только для вас не печатают газеты в единственном экземпляре, как для умирающего Ленина, и не гонят по ТВ личный канал. Знаете, что происходит в стране? Нет, я не о вообще всём, что происходит. Меня, с моим складом мышления и усвоенной из трудов Ленина идеей о необходимости искать то звено, за которое можно вытащить всю цепь, в данный момент больше всего интересует и тревожит коррупция. Готов согласиться, что для России это естественный образ жизни и образ мысли. Но должны ведь быть какие-то рамки! Ничего не имею против того, что гаишник берёт с водителя сотню, чтобы тому не толкаться в очереди в сберкассу. Вы пробовали когда-нибудь заплатить штраф на законных основаниях? Очень советую. В виде Гарун-аль-Рашида. И сотня водопроводчику беды не представляет. Ему хорошо, и вам удобно. Я о другом. Вас действительно не удивляет и не оскорбляет ситуация, когда заместитель министра обороны или глава субъекта Федерации разводит руками перед вами или даже перед судом: «Не знаю, не могу объяснить, куда делись сто миллионов долларов. Да и были ли они вообще?» И отделывается публичным порицанием или, что верх жестокости — получает девять лет условно! Вы же юрист, не технократ какой-нибудь, должны знать, что сие даже за пределами нашего довольно дурацкого Уголовного кодекса. И вы на это спокойно смотрите… Второй пример — из казны просто так исчезают пять миллиардов раскрашенных бумажек, и ведомства, поставленные на то, чтобы найти расхитителей и жестоко наказать, начинают азартно мешать друг другу вести расследование. Не останавливаясь ни перед чем. Трупы уж точно не считают. Хотя в чём вопрос? Вот отправитель суммы, вот получатель. Посадите обоих и всю промежуточную цепочку в банальную пресс-хату [107] , о существовании каковых вы тоже должны знать, до нынешнего поста какие-то книжки читали. Дня через три получите полную картину всех трансферов и трансакций на вверенной вам территории. Под угрозой пожизненного заключения мало найдётся железных людей, замкнувших рот на замок, а ключ выбросивших в канализацию. Этого не делается. Вот почему, господин президент, у меня и моих друзей появились серьёзные претензии лично к вам. Вы что, ни о чём действительно не знаете? Или отчётливо понимаете, что проявить политическую волю вам просто не позволят, оттого и предпочитаете махнуть рукой? Пусть всё идёт, как идёт? Третий вариант я предпочитаю не рассматривать, — эту фразу он произнёс с печалью и сожалением в голосе. Сам, мол, додумывай, о чём я.

Ляхов-первый, словно бы сам донельзя выбитый из колеи своим монологом, принялся раскуривать новую сигару, а Второй показал ему большой палец.

— Если бы мы считали, что вы относитесь к тому же клану, никто не захотел бы с вами разговаривать. — Фёст глубоко затянулся, что категорически не допускалось правилами хорошего тона. — Вопреки мнению некоторых товарищей, я постарался доказать, что вы не безнадёжны…

— Спасибо, большое спасибо, — всё ещё держал марку президент. Но стоило это ему почти уже непомерных усилий.

— Да вы расслабьтесь, — сказал Фёст. — Я как врач советую. Прямо сейчас примите грамм полтораста, сразу легче разговор пойдёт. На публике, может, и неудобно, а для себя — вполне. Ни Черчилль, ни Ататюрк, ни Маннергейм не брезговали. Хотите — угощу.

Он подвернул верньер, привёл аппарат в режим «одностороннего окна» и поставил на телевизорный стеклянный столик в комнате президента бутылку «Курвуазье».

— А это могла быть и граната, вы согласны? — Фёст позволил себе сочувственную усмешку. — Четыре секунды — и новые выборы назначай.

Клиента нужно дожать, учил Александр Иванович. Это удалось вполне. Более растерянного человека Вадим в своей офицерской и прочей жизни, пожалуй, не видел. Одно дело — слышать разглагольствования странного типа о перемещении предметов через пространство и время, другое — увидеть подобный фокус наяву. По-прежнему не верится — встань, возьми, попробуй…

— Что вы пить из подаренной мною бутылки не станете, я догадываюсь, — сказал Фёст убедительным тоном. Ему нужно было перевести собеседника в уровень равноценного общения. И это, похоже, удавалось.

— Забудьте на минутку, кто вы и кто я. Поговорим, как простые солдаты. Я по званию полковник медслужбы, в основном в морской пехоте служил, вы — близко к этому, пусть и Верховный Главнокомандующий, исходя из должности. Скажите мне, опять же, как врачу, вас очень мучает комплекс Павла Первого?

— Это вы о чём?

— Исключительно о том, что боитесь ли вы, если вдруг придут к вам в резиденцию, как к тому в Михайловский замок, близкие друзья, да и вмажут золотой табакеркой в висок, а потом шёлковым шарфиком додушат…

Фёст усмехнулся кривой, совсем уже ничего хорошего не обещающей улыбкой.

— Не сомневаюсь, эта мысль непрерывно крутится у вас в голове. Вечная беда нерешительных реформаторов. Получится — не получится? Отстранят или свергнут? Убьют или посадят? И генетический страх волевого решения — резко, окончательно, не задумываясь о никчёмных мелочах, развернуть ситуацию. Чего вы боитесь, президент? Начните вы действовать, как подобает мужчине, вождю, властителю, — девяносто процентов «электората» вас будут носить на руках! В армии, полиции, прочих службах всегда найдётся несколько батальонов верных офицеров, которые за вами, при доходчиво сформулированной задаче — в огонь и в воду. Так решайтесь же!

Президент, как и предполагалось, ни его бутылки не взял, ни из своего бара себе не налил. А зря.

— Решаться — на что?

— Я считал вас более сообразительным человеком. Стать кровавым диктатором я не предлагаю. Да у вас и не получится. Я сегодня, совершенно случайно, пробежал близкую к официозу газетку, — поднял и показал выделенную статью.

— Частный пример, но показательный. Члены созданного якобы вами (или при вас) совещательного органа открыто, на всю страну заявили, что никаких путей преодоления коррупции в системе высшего образования нет, а главное, быть не может. По тем-то и тем-то причинам. Читали?

— Ещё нет.

— Напрасно. Я читал, а президент — нет. Смешно. Но это вы там собрали полторы сотни дураков или провокаторов, которые несут подобные идеи в массы. Да в массы — хрен с ними. Они власть в таком убеждают. А она — верит. Одни воруют, а те, кто не ворует, вы, например, — верите.

— Границы приличия — не переходите? — спросил президент.

— Какие границы? Если сами не понимаете, кто-нибудь ведь должен правду сказать? Раньше цари и короли для таких целей шутов держали. Пусть я таким шутом сейчас выгляжу. Только — технически более оснащённым. Вы тоже уверены, что коррупция непобедима?