На глазах у нее выступили слезы.
Жан-Пьер вздохнул и придвинул к себе листок бумаги.
– Что ж, очевидно, именно поэтому он вас ко мне и прислал.
Тут Ариана смутилась:
– Наверно, он послал меня к вам, потому что вы с ним друзья.
И еще он думал, что здесь я буду в безопасности.
Жан-Пьер де Сен-Марн устало улыбнулся.
– Манфред и в самом деле был моим хорошим другом. К тому же
он всегда отличался сообразительностью. Он знал, чем я занимался во время
войны. Я поддерживал с ним контакт, разумеется, не напрямую. – Он небрежно
показал на свое инвалидное кресло. – Как вы видите, я… несколько стеснен в
передвижениях, но это не помешало мне неплохо устроиться в жизни. Я занимаюсь, скажем
так, филантропией. Помогаю семьям воссоединиться, перебраться в страны с более
благоприятным климатом.
Ариана кивнула, отлично поняв смысл его слов.
– Иными словами, вы помогаете беженцам эмигрировать.
– Да, по большей части именно этим я и занимаюсь. А теперь в
течение нескольких последующих лет мне, вероятно, придется немало потрудиться
над воссоединением разбросанных войной семей. Полагаю, работы будет
предостаточно.
– И вы поможете найти брата?
– Попробую. Дайте мне всю имеющуюся у вас информацию, и я
выясню, возможно ли что-нибудь сделать. Но этого мало, Ариана. В первую очередь
вам нужно подумать о себе. Куда вы теперь отправитесь? Назад в Германию?
Она медленно покачала головой и уставилась на него пустым
взглядом.
– У меня там никого нет.
– Какое-то время вы можете пожить здесь.
Ариана поняла, что навсегда остаться у Сен-Марна она не
сможет. Как же ей быть? До сих пор она ни разу не задумывалась о том, что будет
с ней дальше.
Сен-Марн сочувственно кивнул и что-то записал на бумаге.
– Ладно, утром мы вами займемся. Вы расскажете мне все, что
вам известно о Герхарде. Если, конечно, вы хотите, чтобы я занялся его
поисками.
Ариана медленно кивнула, подавленная всем этим – и внешним
видом хозяина, и роскошным салоном, и предложением помощи.
– А тем временем для вас найдется дело поважнее, –
мягко улыбнулся он.
– Какое? – Она тоже попыталась улыбнуться, но попытка
не очень удалась, ибо Ариана уже совсем засыпала в непривычно удобном кресле.
– Вам нужно отдохнуть. У вас очень усталый вид.
– Да, я устала.
Все эти несчастные выглядели одинаково, когда попадали к
нему в дом, – измученные, больные, напуганные. Пройдет день-другой, и
девочке станет лучше. Какая она хорошенькая! Странно, что Манфред выбрал себе в
жены столь юное и хрупкое создание. Марианна была намного крепче. Жан-Пьер
немало удивился, когда понял, что имеет дело со второй женой Манфреда. Он был
уверен, что фон Трипп никогда больше не женится – слишком большим потрясением
стала для него смерть жены и детей. Но, глядя на эту девочку, Жан-Пьер отлично
понимал, чем она покорила Манфреда. Даже в этой грязной, изодранной одежде она
была похожа на сказочного эльфа. Жаль, что не довелось встретиться с ней и
Манфредом в более счастливые времена. Оставшись один, Жан-Пьер стал размышлять
о своем старом друге. Зачем все-таки Манфред прислал к нему свою жену? Чтобы
она дожидалась, пока закончатся бои в Берлине? Или имелось в виду нечто
большее? Должно быть, Манфред рассчитывал, что Жан-Пьер о ней позаботится,
поможет найти пропавшего брата. Сен-Марн интуитивно чувствовал, что Манфред
отправил ему какое-то закодированное послание, но в чем его смысл? Возможно, со
временем это прояснится, подумал он, глядя в окно.
А Ариану отвели в комнату, откуда открывался вид на
выложенный булыжником дворик. Уснула она, едва коснувшись головой подушки.
Пожилая добродушная женщина в пышной юбке и фартуке приготовила для нее
чудесную постель – с чистыми простынями, толстым одеялом, мягкой подушкой.
Ариане казалось, что она уже сто лет не видела подобного чуда. Забыв о Жан-Пьере,
Герхарде и даже Манфреде, она опустилась на перину и тут же провалилась в
глубокий сон.
27
На следующее утро Ариана встретилась с Жан-Пьером после
завтрака. При свете дня сразу было видно, что девушка тяжело больна – ее
бледное лицо, казалось, совсем утратило всякие краски.
– Вы были больны, когда покинули Берлин?
– Нет.
– Должно быть, сказываются тяжелое путешествие и ваша
утрата.
Жан-Пьеру много раз приходилось видеть, как горе ломает людей.
Они страдают от рвоты, головокружения, обливаются холодным потом. Взрослые
сильные мужчины, пройдя тяжелый путь и испытания, падали в обморок, когда
оказывались под этой крышей. Но Жан-Пьера беспокоило не столько физическое,
сколько эмоциональное состояние Арианы.
– Позже я вызову к вам врача. А сейчас расскажите мне все,
что вам известно о брате. Словесный портрет, рост, вес. Куда именно он
отправился, во что был одет, как собирался действовать? Были ли у него в
Швейцарии знакомые?
Ариана подробно ответила на все эти вопросы. Она изложила
Жан-Пьеру план, который разработал Вальмар. Рассказала, что отец и брат должны
были пешком пересечь швейцарскую границу возле станции Лерах, потом добраться
до Базеля, оттуда на поезде доехать до Цюриха, после чего отец обещал вернуться
за ней в Берлин.
– А что Герхард должен был делать в Цюрихе?
– Ничего. Просто ждать.
– Ну хорошо, а куда вы должны были отправиться после того,
как отец перевел бы вас через границу?
– В Лозанну, к друзьям отца.
– А они знали, что вы должны прибыть?
– Не уверена. Вряд ли папа стал бы звонить им из дома или из
банка. Должно быть, он намеревался связаться с ними из Цюриха.
– Мог ли он оставить брату их номер телефона?
– Наверняка оставил.
– Но с вами никто не связывался – ни ваши родственники, ни
друзья отца?
– Никто. Манфред сказал, что отец наверняка погиб.
По ее тону Жан-Пьер понял, что девушка мысленно уже
смирилась с этим. Теперь ей предстояло свыкнуться с мыслью о том, что Манфреда
тоже больше нет.
– Но Герхард… – Она умоляюще посмотрела на него, и Жан-Пьер
покачал головой:
– Посмотрим. Мне нужно будет сделать кое-какие звонки. А вы
отправляйтесь обратно в постель. Если мне удастся что-то узнать, я сообщу вам.
– И вы меня разбудите?
– Обещаю.
Но Жан-Пьер не стал ее будить. Ему понадобилось не более
часа, чтобы навести справки. Ничего такого, ради чего стоило бы будить Ариану,
выяснить не удалось. Девушка проспала до вечера, и Сен-Марн отправился в своем
кресле к ней в комнату, лишь когда Лизетт сообщила, что Ариана проснулась.