Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности - читать онлайн книгу. Автор: Василий Звягинцев cтр.№ 100

— Конечно, нет, — словно это само собой разумелось, пожал плечами Басманов. Его офицеры вовремя успели снять шлемы с ноктовизорами и спрятать автоматы, хотя вряд ли сейчас кто-нибудь, кроме особо наблюдательных, специально на это дело ориентированных людей обратил бы внимание на такие детали. В ночной темноте и под дождем, не очень сильным, но плотным, обложным.

— Удачно. У нас есть и убитые, и раненые. Много людей открыто сидели на площадке паровоза и подножках вагонов. И вот… Но дело совсем не в этом. — Бур понизил голос. — В поезде едет сам президент Крюгер! Он, по счастью, не пострадал.

Михаил сначала выругался по-русски. Не хватало, чтобы президента, на которого он возлагал большие надежды, подстрелили посередине вельда. Как генерала Корнилова в свое время. Понес его черт… Невзирая на договоренность об аудиенции.

Следующая мысль была более рациональной. Черт или не черт, а получается, как в арабской притче. Не захотел по какой-то причине минхер Крюгер принять военного советника в своей резиденции — придется разговаривать здесь, в условиях, гораздо более выигрышных для российской стороны, чем для него.

— И куда это он направился, на ночь глядя? Хотя бы настоящий бронепоезд впереди своего пустил…

— Президент решил встретиться с вами в Блюмфонтейне. Он захотел лично посетить освобожденные от англичан территории, собрать там всех генералов и фельдкорнетов отдельных коммандо, оценить обстановку и принять окончательное решение.

— А как же?..

— Разве вы не получили телеграмму? Она была отправлена вчера после обеда. Вам предлагалось во изменение прежней договоренности выехать в Блюмфонтейн…

— Не получал, — ответил Басманов, прикидывая, в чем тут дело. Что телеграмма действительно потерялась в каналах связи, это маловероятно. Передающий и принимающий аппараты всегда обмениваются квитанциями. Телеграмма пришла позже момента их выезда со своего КП? Это ближе и требует уточнения. Самое худшее — сообщение поступило вовремя, но им его просто не передали. По специальному умыслу.

Сидит поблизости от телеграфа британский агент или даже «честный бур», не заинтересованный во встрече русских офицеров с президентом, так как она противоречит чьим-то далеко идущим планам. На такой случай очень бы нужен был Кирсанов с его опытом и специфическими методами. А раз нет Кирсанова, сами разберемся.

Ненадо мы посылать не будем, простоват, да и здесь он нужнее, а пошлем человека умного, скрытного и никому не внушающего подозрений. Есть в отряде такой.

— Игнат Борисович, поручика Оноли ко мне. Извините, Кемп, секундное дело, сейчас распоряжусь, потом проводите меня к президенту. Если, конечно, он согласится меня принять.

— Да о чем вы, полковник. Меня за вами и послали. Ну, не лично вами, а за командиром отряда, который нас выручил.

— Отлично. Сюрприз минхеру Паулюсу будет… Вы покурите пока, я сейчас.

Поручик Валерьян Оноли, бывший во время «московского дела» прапорщиком, получил чин непосредственно от князя Олега, вместе с Военным орденом Святого Георгия четвертой степени и памятным знаком «Рука Всевышнего Отечество спасла». За лично уничтоженный танк, за участие в штыковом бою за Берендеевку.

С этими чинами и наградами получилась настоящая путаница. С разрешения Берестина Великий князь награждал его офицеров чем и как хотел. В ходе достаточно схоластических разговоров они пришли к выводу, что лица, принесшие первую военную присягу царствующему дому Романовых, хотя бы и девяносто лет назад, остаются в его юрисдикции. Не под командой, нет, но могут получать награды, звания и даже титулы по усмотрению прямого правопреемника династии.

Как если бы новый царь захотел отметить уцелевших и доживших матросов с крейсера «Варяг».

Берестину тут возразить было нечего, да и желания такого не возникло.

Придя в свойственное ему благодушие после блестящей победы и пяти бутылок шампанского, Олег Константинович изъявил желание встретиться с нынешним Верховным Правителем Югороссии Петром Николаевичем Врангелем.

— Если вы сюда пришли целой дивизией, то разве я не могу к вам хотя бы с личным конвоем и ближней свитой?

Алексей ему это обещал. Тогда же Олег объявил, что готов принять к себе на службу всех желающих корниловцев и марковцев, с повышением в чине на две ступени и выплатой жалованья за весь срок службы.

— С тысяча девятьсот восемнадцатого года или со дня принятия присяги? — осторожно спросил Берестин.

— Да не все ли равно? Люди служат Царю и Отечеству, не спрашивая, сколько и за сколько, а я буду спрашивать?

Князя явно понесло. Берестин прикинул и усмехнулся. Звучит, конечно, очень здорово. Но отнюдь не так пугающе, как в задаче о пшеничных зернышках на шахматной доске. По расценкам 1914 года, тот же Оноли мог рассчитывать на пятьдесят тысяч единовременно. Неплохо, но для могучей империи ненакладно, и всю дивизию можно всего за полмиллиарда купить. Так какую дивизию!

Но добровольцев тогда нашлось не более десятка, да и то половине из них Берестин это настоятельно рекомендовал. Пригодится на какой-нибудь случай.

Оноли, кстати, тогда решительно отказался, невзирая на полученные звездочки и награды. У него были свои планы на подлинное время.

Поручик появился в следующую минуту. Высокий, подтянутый, с тонким нервным лицом, украшенным аккуратно подстриженными усами. Еще не остывший от азарта боя. Азартный, да, часто — несдержанный, но отважный, и за спиной два курса юридического факультета.

Подбросил руку к виску, ниже полей фетровой шляпы.

Басманов разъяснил ситуацию с неполученной телеграммой и поставил задачу:

— Берешь с собой отделение. Кого — с Ненадо договоришься. В вагон грузим всех пленных. Мы пересаживаемся к бурам. Едем вместе. На разъезде сворачиваешь к Данбарксфонтейну. Пленных сдаешь в лагерь, немножко демонстративно гуляешь и к завтрашнему вечеру находишь все концы. Желательно устроить так, чтобы о самом факте твоего расследования никто не догадался. О результатах — тем более. Обращаться за помощью можешь только вот к этим людям, — Басманов написал на бумажке две фамилии бурских младших офицеров, которым имел основание доверять. — Будет что интересное — сразу связывайся.

— Так точно, господин полковник.

— Тогда действуй.

Президент Крюгер, почтенный старик, очень похожий на Карла Маркса, только лоб пониже и прическа короче, принял Басманова и Сугорина в своем салон-вагоне. Европейского стиля, без всяких намеков на бурское пуританство. Были его стены обшиты сталью или нет, полковник не знал, но ни одна пуля не повредила интерьера. Окна, конечно, были задернуты глухими шторами, и на столе горела большая керосиновая лампа.

«Опрометчиво, — подумал Михаил, — при резком торможении могла бы улететь на пол с известными последствиями».

Впрочем, его это не касалось.