Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант - читать онлайн книгу. Автор: Василий Звягинцев cтр.№ 77

Сам он, подтянутый и бравый, идет пружинистой походкой, насвистывая нечто вроде: «Не гляди назад, не гляди…» Впереди — чашка кофе с булочкой в угловой кафешке, шесть часов необременительной работы с пациентами, потом — предполагаемая поездка в Железноводск с красавицей-докторшей, руководительницей практики, почему-то одинокой в свои двадцать семь. И все вытекающее…

Так, может, сразу туда отскочить? Никаких препятствий. И остаться именно там навсегда?

Шульгин одним глотком осушил стакан. Еще раз оглянулся. Теперь — чтобы посмотреть, не скрывается ли за высокими спинками кресел у обеденного стола некто похожий на Мефистофеля.

Вроде нет.

Но искушение поддаться навязываемым мыслям и решениям сильно, сильно! Пусть он не святой Антоний, но занимаются им плотно. Практически неверующий Сашка, благо никто не смотрит, старательно перекрестился, вспомнив, что надо справа налево.

Тот раз Андрей сказал:

— Не думаешь ли ты, что как раз Держателям захотелось нас с тобой разлучить? В каких-то собственных целях. Не зря же идея (не ходить в плавание, а остаться в Севастополе) возникла у тебя только что?

— Нет, — ответил ему Шульгин. — Ни на твое, ни на мое мышление они впрямую воздействовать не могут. Отчего и изобретают всякие окольные ходы. Чтобы принудить нас к тем или иным «добровольным» поступкам… Если бы умели — все наши приключения не имеют смысла.

— Для нас не имеют, — возразил Новиков. — Для них, кажется, какой-то имеют.

Задумался на минутку, глядя на пепел, образующийся на конце сигары, и спросил:

— Саш, ты уверен, что никто посторонний последние дни на яхте не появлялся?

Вопрос показался Шульгину странным.

— Посторонний — в каком смысле? Воронцов — посторонний?

— Нет. Он, наверное, нет… Другие… Да не так это в принципе важно. Книги на борт ты возил?

— Как раз книги — только я. И оружие…

Сашка подскочил с табурета. Он отлично помнил тогдашний ход мысли и поступок Новикова.

Подошел к шкафу и с трудом вытащил с одной из полок толстую книгу в потертом зеленом переплете с золотым тиснением на корешке. «Конфуций. Уроки мудрости».

Отчетливо вспомнил момент четырехлетней (по отдельному счету) давности. Как он бросал на стол золотые гадательные монеты и что выпало. Повторить? Пожалуйста. Шесть бросков. Не могли, ну не могли даже всесильные Держатели Мира предвидеть такой ход, тем более прямо сейчас переворачивать червонцы в полете. По ранее обсужденной причине.

Выпала третья гексаграмма. «Чжунь». «Начальная трудность».

Благоприятно пребывание в стойкости.

В трудности, в нерешительности четверка коней тянет в разные стороны.

Благородный человек предвидит события, не лучше ли оставить начатое дело, его продолжение приведет к сожалению.

В дальнейшем счастье! Ничего неблагоприятного.

В малом стойкость к счастью, в великом — к несчастью.

Слезы до крови — льются сплошным потоком.

Совершенно верно, прошлый раз была она же. А итог? Оставить начатое дело, сохранить стойкость в малом, обойтись без слез и крови?

Так мы и поступим. Вряд ли старик Конфуций тоже стал работать на Игроков. Пожалуй, он настолько древен, вечен и мудр, что может себе позволить остаться самим собой. А очень нужно будет — постараемся найти и его для личной консультации. Пока достаточно книги. Загадаем еще раз.

«Чем закончится для меня нынешнее проникновение?»

Выпала двадцать четвертая. «Фу», «Возврат».

В начале девятка.

Возвращение неиздалека.

Дело не будет доведено до раскаяния.

Изначальное счастье.

Шестерка вторая.

Прекрасное возвращение.

Счастье!

Шестерка третья.

Постепенное возвращение.

Опасность, но хулы не будет!

Шестерка четвертая.

В верных поступках

Одинокое возвращение.

Шестерка пятая.

Полноценное возвращение.

Не будет раскаяния.

Наверху шестерка.

Заблуждающееся возвращение.

Несчастье. Будут стихийные бедствия и беды.

Если применить действие войском,

То в конце концов будет великое поражение.

Для государя такой страны — несчастье.

До десяти лет поход не будет возможен.

Вот вам и пожалуйста, понимайте, как хотите. Но, главное, возвращение все же обещано, правда, вариантов многовато. Что ж, остается как-то избежать «заблуждающегося возвращения». Знать бы еще, что это такое. Сам мудрец достаточно туманно комментирует гексаграмму в том смысле, что бедствия проистекут не вследствие естественного хода развития мира, а собственной деятельности подразумеваемой личности. Воздействие моральных качеств на процессы природы…

Не так уж глупо, между прочим. Разве не о том же они с Новиковым размышляли? Единственный вопрос — какие именно моральные качества будут сочтены приемлемыми «природой»?

Скорее только те, которые имеются в наличии. Умным прикинуться можно, порядочным — не в пример труднее, скорее всего вообще невозможно в течение сколь-нибудь значительного отрезка времени.

Сашка поставил книгу на место. Пошел к кормовому балкону, по пути думая, что в море, с теплой компанией друзей и подруг, на ближайшие полгода ничем не озабоченной, здесь было бы куда веселее.

Он отчетливо понимал, если бы так вдруг случилось — вспыхнули бра и люстра под подволоком, увидел бы Новикова с бокалом виски, в котором позванивают о стенки кубики льда, смутно улыбающегося, изрекающего истины и парадоксы в духе лорда Генри, Аню, полулежащую на диване, музицирующую за электроорганом Ирину, — Шульгин с ходу бы согласился забыть все и от всего отречься. Черт с вами, пусть так и будет! Как в рассказе «Поезд в ад». Нет, ну чего еще желать?

Эта идиллическая картина вызвала у него готовность к капитуляции быстрее и проще, чем почти непереносимый для психики волновой удар.

Увы, принята она не была.

Все оставалось, как было, за одним исключением. Ни пирса, к которому был пришвартован «Призрак», ни портовых кранов, ни огней города вдали он не увидел.

Бескрайняя пустая гладь моря или океана, моментами освещаемая половинкой луны, которую то и дело закрывали рваные летящие тучи. И ничего больше.

Сашка со вкусом выматерился, опершись ладонью о ручку двери.

Что ж, господа, вы упустили свой шанс! А я ведь почти уже сдался. Секунда-другая в том же направлении — и все!