Билет на ладью Харона - читать онлайн книгу. Автор: Василий Звягинцев cтр.№ 21

Тарханов понял ход мысли капитана.

Если он уйдет, вся слава достанется именно Кабанцу.

Кто же поверит, что один человек, был ли он или вообще не был, перебил полсотни боевиков, практически очистил гостиницу и преподнес юнкерам победу на блюдечке.

А так нормально, получив приказ, капитан двумя ротами уничтожил банду, освободил город…

— Что ж, может, так и лучше будет. Богу богово… При случае я вспомню твое ко мне доброе отношение. В Москве надежные парни пригодятся. Как?

— Да я бы… Надоело в училище, и перспектив маловато.

— Договорились. Только того, кто там, я заберу с собой. Дашь бойца проводить до места?

— Какие вопросы. Забирайте. Хлопот меньше.

— А там, в городе, среди пленных ничего интересного?

Капитан развел руками:

— Хрен поймешь. По-моему — шелупонь. Если кто серьезный был, так только из тех, кто МГБ брал. А там мы никого не нашли. Не наших, ни тех…

— То есть?

— Какое «то есть»? Все перевернуто, шкафы и сейфы выпотрошены, подвальные камеры внутренней тюрьмы пустые. И — никого. Даже следов крови нет. Значит, цель была именно там. Кого им нужно, освободили и уехали, может, в первые же полчаса. А остальное — либо маскировка, либо просто автоматическое развитие процесса…

— Ну, может, и так, командир. В общем, вся слава тебе, а я забираю клиента, свою невесту и поехал.

— Какую невесту? — слегка оторопел капитан.

— Так ты что же думаешь, я тут вправду спецоперацию проводил? Я в отпуск приехал, невеста у меня в интуре работает. Вчера все нормально было, потом она в ночную смену заступила, я пообещал ее утром с работы встретить. А тут это… Ну, и пришлось немного пострелять, чтобы девушку выручить.

— И?..

— Так выручил же! Хочешь, пойдем познакомлю.

— Что, только поэтому? — Кабанец выглядел совершенно ошарашенным.

— А ты думал? Я просто не люблю, когда мне поперек дороги становятся.

Капитан, кажется, поверил ему, только когда Тарханов действительно представил ему Татьяну. А также и буфетчицу Марину, в первую же секунду его покорившую. Да и странно было бы, если иначе. Капитан тут же начал за ней ухаживать в лучших традициях горно-егерского корпуса.

Девушка вроде и не отвергала знаков внимания, но в коротких взглядах в свою сторону Тарханов улавливал нечто большее, чем благодарность человеку, сдержавшему слово.

Разумеется, немножко выпили коньяка из особого шкафчика.

— Пятидесятилетней выдержки. Изготовлен в Эривани в честь юбилея добровольного присоединения Армении к России. Называется — «Навеки вместе». Отпускается особо важным гостям по личному распоряжению хозяина. Но под это дело спишем…

Марина была сама любезность, и мимолетно Тарханов пожалел, что он сейчас вроде бы как не свободен…

Похоже, и Татьяна что-то такое чувствовала.

Пригубив действительно изумительный напиток, она начала расспрашивать Сергея (то есть Арсения, конечно) о подробностях случившегося.

— Когда поднялась настоящая стрельба и взрывы, мы тут вообще обмерли… Я, честно, думала, ну как один человек в такой заварухе выжить может… А ты вот сумел… Не представляю даже…

— Вы, Танечка, зря так думаете. Мы с господином полковником вместе учились. — Кабанец правильно делал, переводя разговор в плоскость гусарского трепа. — Для горного егеря полсотни абреков — тьфу! И не такое видали.

Он щедро плеснул себе и Тарханову юбилейного коньяка, словно бы это была обыкновенная водка.

— Нет, я больше не буду. Мне еще ехать. Далеко. Ты мне того юнкера, Плиева, в распоряжении пока оставь. Я его отпущу, когда за город выеду. Хорошо?

— Да какие вопросы. Хочешь, он тебя до Ставрополя сопроводит, а там ты его возле училища высадишь?

А что, хорошая мысль.

— Договорились. А из Москвы я тебе позвоню. Глядишь, что-нибудь и сладится.

Все-таки еще с полчаса они вместе посидели. Как-то не получалось расстаться сразу и, возможно, навсегда. У Марины с Татьяной, пусть и давно знакомых, возникли какие-то новые отношения, что и не удивительно, и капитан Кабанец будто боялся вдруг остаться с понравившейся ему девушкой наедине раньше, чем образуется настоящий контакт.

— Знаешь, Паша, — сказал ему Тарханов, когда все они выпили на брудершафт, — пошли-ка ты кого из ребят за моей машиной. Чего я буду по городу таскаться? Вот адрес, вот ключи. Если хозяин вернулся, пусть скажут, что дочки его мне позволили остановиться. Те, что вам записку мою продиктовали. Если нет — сосед Николай наверняка нарисуется. Ему тоже привет. «Мерседес» пусть к дверям подгонят, а мы потом спустимся…

И в полном приятствии они провели следующие полчаса.

Когда Татьяна вдруг встала, не то собираясь в туалет, а может быть, чтобы дать повод Тарханову выйти вслед за ней, Сергей поступил именно так.

— Тань, ты со мной поедешь? — спросил он, нервно разминая папиросу.

Она улыбнулась несколько растерянно.

— Куда, в каком качестве? Это ты мне руку и сердце, что ли, предлагаешь? Или — что?

Смешно, но Тарханов тоже не до конца понимал, что он делает.

Дружил с девушкой полтора года, точнее — по два дня в месяц на протяжении полутора лет. Им было хорошо. И гулять, и разговаривать, и в постели. Расстался десять лет назад.

Снова встретился с ней в другой совершенно роли.

Что она чувствует теперь, уставшая ждать рыцаря на белом коне и капитана на алых парусах?

Верит, что вправду встретилась с двойником старого друга? Или — делает вид, что верит?

Кабанец вот сразу его узнал.

— Знаете, Таня, — вновь перешел на «вы» Тарханов, — я предложил бы вам руку и сердце прямо сейчас, но…

— Но — боитесь, — подсказала Татьяна.

— Именно. Боюсь. Мне тридцать два года, я старый холостяк и человек не самой спокойной профессии. Вы это видели только что. Привык отвечать только за себя. Но вы мне очень нравитесь…

— Хорошо. Я, возможно, тоже сумасшедшая. Не знаю почему, но я готова принять ваше предложение. И все же хотела бы знать, на что именно я соглашаюсь…

Так вдруг Тарханова потянуло напомнить ей хотя бы о об одном из вечеров далекого девяносто третьего года, но снова он сдержался. Потом, может быть, и скажет. Но не сейчас…

— Жалованье полковника. Доплаты за ордена и звание Героя России. Очень приличная квартира в Москве…

— Какой вы циник, Арсений. Ну хоть что-нибудь о чувствах вы могли бы сказать…

— Что — о чувствах… Какие у меня сейчас чувства? Пороховой дым и зола в душе…

Он обнял ее и поцеловал, впервые за два дня нового знакомства.