Рыбаки, торговцы и кладовщики в спешке разбегались, а нескольких глупцов, слишком напуганных или сбитых с толку, просто порубили на куски.
Возле берега начала собираться еще одна группа юнцов, появившихся из казарм и столовых с ножами и копьями, а кое-кто – с луками. Эти сплотили других мужчин поблизости, смелея по мере того, как все больше людей пепла покидали ладьи и разделяли направления своих сил.
Арун видел готовящихся к бою малолетков – полуголых и вялых, со старым, тупым оружием, сделанным в основном из дерева, нежели из металла. Он знал: никому из них еще не доводилось убивать, видеть войну или смерть.
Затем он посмотрел на людей пепла.
Эти воины не уступали крепостью своему кованому железу; они были убийцами, которые знали лишь тяготы и насилие, и пусть даже они взирали на этот странный, новый мир с благоговением, он видел их готовность к убийству и смерти. Они наблюдали за островитянами, но не делали ничего, чтобы набраться мужества. Они стояли вместе почти непринужденно, перекликаясь друг с другом на своем резком, чуждом языке, и устремили все взгляды на великана «Адэна», который стоял перед ними, потный и закованный в железо, но с неподдельной радостной улыбкой.
Они как волки в загоне для овец, подумал Арун, испытывая некую странную смесь позора и гордости за мальчиков, приготовившихся дать им отпор. Он знал, что сейчас произойдет, и не хотел это видеть. Он помчался за Рокой и его собственным отрядом.
Налетчики сохраняли строй, хотя им было трудно передвигаться по песку. Они перешагнули через трупы, оставленные их пророком, прикончив еще несколько слишком нерасторопных или слишком глупых для того, чтобы убежать. Практически не встретив сопротивления, они направились прямо к площади – ровному, чистому участку вулканической породы в окружении торговых лавок, аккурат перед входом на арену.
До Аруна дошло, что нынче сезон фестивалей, а судя по оживлению на площади – похоже, как раз день гладиаторских боев. Если так, то на развлечении внутри присутствуют сотни мужчин и женщин.
Рока ждал своих людей у входа, массивный и устрашающий на своем звере, с высоко поднятым копьем, похожим на острие какого-то темного шпиля. Большинство торговцев уже удрали, хотя один, проткнутый насквозь, свисал со стены пещеры.
Вожак дикарей воззвал к своим людям на варварском языке, и Аруну не требовалось знать слова, чтобы понять их значение. Тон великана был резким, грубым и безжалостным. Воины пепла отозвались боевыми кличами и ринулись внутрь.
Арун последовал за ними и вскоре увидел зрителей. Они вопили; шум и азарт от драки в самом разгаре были столь громкими, что заглушили смертоубийство снаружи. Без малейшего замешательства Рока повел своих воинов вокруг арены, и началась бойня.
На миг Арун полюбопытствовал, не здесь ли и члены команды «Бахалы», но решил, что это не имеет значения. Они пираты и душегубы, и разве они не заслуживали такой участи больше, чем другие? Они всю свою жизнь губили людей, потому что были сильнее и потому что могли. Несомненно, их постигло возмездие духов.
Сам Арун не принимал участия в резне. Он держался рядом с Рокой, дабы «защитить» его, как обещал, но быстро понял: вэтом нет надобности. Казалось, доспехи Роки почти не имели уязвимостей, и в любом случае враг не оказывал сопротивления.
Когда публика осознала, что творится, смятение и страх распространились подобно чуме. Люди побежали к дверям или пытались обогнуть налетчиков и пробраться к выходу из пещеры. Но там уже поджидали другие аскоми и без колебаний убили всех мужчин до единого. Женщин они полностью игнорировали.
–Пират.– Арун моргнул и осознал, что на него таращится Рока. Его доспехи были забрызганы кровью, золотистые глаза ярко светились во мраке пещеры.– Через эти проходы есть путь в крепость. Он тебе известен?
Арун кивнул. Путь был засекреченным и, возможно, перекрытым, но благодаря многочисленным взяткам перед вызволением Роки из темницы ему подсказали способ.
–Хорошо. Возьми этих людей и найди его.– Гигант махнул рукой, затем коротко обратился к нескольким воинам на их чуждом языке.– Найди Трунга, если сможешь. Моя дорога лежит через бойцовские ямы. Надеюсь, один из нас преуспеет.
Из раскрытой ладони Роки брызнул огонь, и в ней повисло нечто, похожее на веревку и металлический крюк. С безумной ухмылкой он развернулся, прикрепил тот к ограждению и спрыгнул вниз, на арену.
* * *
Рока встал на песок и улыбнулся несчастным гладиаторам, съежившимся по углам. Хоть и не так проворно, его люди начали спускаться по стенам, чтобы присоединиться к нему, и в ожидании он изучал бронзовую дверь арены.
Находясь в плену, он изучил все двери и замки, которые смог обнаружить, и подметил форму ключей конвоиров. Он быстро понял, что все они одинаковые, но двери арены можно было открыть лишь изнутри. Это потребует грубой силы.
Из своей Рощи он взял длинный, толстый рычаг из каленой стали, который сделал именно для этой цели, и просунул сквозь решетку. Тонкий, слабый металл заскрипел и погнулся, и к тому времени, когда воины Роки собрались позади него, он просунул руку в отверстие, отодвинул поперечный засов и толкнул дверь нараспашку.
Стражи, которым полагалось быть внутри, исчезли. То ли они просто смылись или побежали наверх, дабы помочь унять охватившее арену безумие, Рока не знал. И ему было плевать. Потея в своей броне от затраченных усилий и жары, он вышел к темным, грязным загонам для рабов, припоминая здешний смрад.
Он оглянулся на своих воинов и поднял руку, вынимая три ключа, которые выковал в своей Роще.
–Откройте клетки, но не трогайте пленников и оставьте их внутри.
Эшен кивнул и взял ключи, а Рока двинулся дальше. Он шел по своим собственным следам – по тому же пути, который некогда расчистил Арун, когда освободил его; через кутузку для рабов, по которой когда-то шаркал босиком.
Он чувствовал, как твердые кожаные подошвы его сапог стучат по каменному полу, и вдыхал рыбный запах, исходящий, как он теперь знал, от ламп с китовым жиром. Он думал о Трунге в своих руках и проводил лезвием клинка вдоль каменных коридоров, с каждым шагом подбираясь все ближе и ближе к добыче.
Из открытых дверей впереди высунули головы слуги. Увидев Року и его дикарей, большинство закричали, затем, развернувшись, удрали по извилистым проходам. Рока не погнался за ними, так как не имел нужды за ними следовать. Он знал дорогу.
Он шел, ориентируясь по своей мысленной карте, пока не оказался в огромной, увешанной шпалерами столовой, где когда-то впервые в жизни узрел картины и скульптуры. На сей раз тут была стража.
Десять воинов стояли, готовые встретить всё, что могло появиться из туннелей внизу. Каждый выставил вперед свой тонкий, жалкий щит, а в другой руке держал маленький изогнутый меч из хрупкого железа или бронзы. Они выглядели достаточно спокойными и собранными, хотя носили из брони лишь кожаные панцири. Их руки и ноги были незащищены, головы непокрыты, на ступнях – открытые сандалии.