Мисс Исландия - читать онлайн книгу. Автор: Аудур Ава Олафсдоттир cтр.№ 14

Распашная дверь

На следующий день библиотекарь сидит за угловым столом в «Борге».

Он один, в руке держит книгу, курит трубку и делает мне знаки. Заказывает уже четвертую чашку кофе и улыбается мне всякий раз, когда я приношу очередную чашку. Читает «Одиссею» в переводе Свейнбьерна Эгидьссона. У него на столе также лежит записная книжка в черной обложке и перьевая ручка Montblanc. Замечаю, что он то и дело открывает книжку, снимает с ручки колпачок и делает какие-то записи.

Мы с хозяином ручки смотрим друг другу в глаза.

—Старкад,— представляется он без лишних церемоний и протягивает мне руку.

Я не могу удержаться.

—Пишешь?

Он кивает и говорит, что в свободное от библиотеки время пишет стихи, а сейчас еще работает над рассказом. Оказывается, одно его стихотворение даже опубликовали в журнале.

Приходит метрдотель, берет меня за плечи и оттесняет от стола.

—Дамам у окна нужен сахар, фрекен Гекла.

Когда я прихожу на кухню, он меня ждет.

—Официанткам не следует заводить знакомства с клиентами. Я знаю, чем все заканчивается.

—Чем же?

—Неприятностями. Девушки беременеют и увольняются.

—Он поэт.

—От поэтов тоже залетают.

Придерживая рукой распашную дверь в зал, он кивает в сторону мужчины, одиноко сидящего у окна.

—Вместо того чтобы крутить роман с неимущим поэтом, могли бы найти себе пару получше. Среди наших клиентов много холостяков, которым нужна женщина, способная облегчить им жизнь. Вон там у окна, например, сидит неженатый дипломированный инженер, у него квартира в центре города и старый «форд».

Страж

Библиотекарь сидит как приклеенный до окончания моего рабочего дня, затем вскакивает и спрашивает, может ли он пойти со мной. Мы сначала спускаемся к площади, где с моря дует холодный ветер, затем бесцельно бредем вдоль озера. По дороге он сообщает, что в библиотеке представлены книги 706 исландских авторов, а всего 71719 томов. Хочет, чтобы я угадала, какие книги пользуются наибольшим спросом у читателей.

—Сборники стихов?

Поэт смеется.

—Романы.

Он объясняет, что романы читают женщины, и поскольку они составляют большинство читателей, чаще всего берут именно романы. У мужчин наибольшей популярностью пользуются книги на исторические темы и что-нибудь патриотическое. Замыкают тройку книги о дальних странах.

—И мужчинам, и женщинам интересно узнать о том, что можно увидеть за границей.

Я спрашиваю, какие романы чаще всего берут.

На некоторое время он задумывается.

—Вероятно, книги о детстве Рагнхейд Йонсдоттир ^[19] и деревенские романы Гудрун из Лундура ^[20], — медленно говорит он.

—Оба автора — женщины,— замечаю я.

Он мнется.

—Действительно. И это очень странно в свете того, как мало в Исландии писательниц, и все плохие.

Библиотечные темы исчерпаны. Вдруг библиотекарь останавливается у обитого гофрированным железом дома и сообщает, что в нем располагается штаб исландских социалистов, признается, что ходит на их собрания. Союз социалистической молодежи. В окне плакат с лозунгом «Все на борьбу с капитализмом».

Вскоре мы оказываемся на кладбище. Скрипят кладбищенские ворота. Земля — гниющая губка, в каждом шагу смерть. Природа — открытая могила.

—Здесь покоятся поэты,— говорит мой провожатый.— В том числе бессмертные.

—Да, мертвый похож на мертвого,— замечаю я.

Библиотекарь смотрит на меня и собирается что-то сказать, но вместо этого ходит кругами в поисках определенных могил. Несмотря на то, что он приводит строки Бенедикта Грёндаля и Стейнгрима Торстейнссона, он не находит их могил, поэты не дают себя увидеть.

—Они должны быть где-то здесь,— говорит он, не в силах скрыть разочарование.— Они ведь были здесь совсем недавно.

Стелется темный осенний вечер, и мне холодно. Мокрая пожелтевшая трава обвивается вокруг ног. Я думаю о маме.

—А здесь, случайно, не Теодора Тороддсен похоронена, поэтесса?— спрашиваю я.

Библиотекарь думает о другом и совсем не уверен, но высказывает предположение, что с большой долей вероятности она покоится рядом со своим мужем. Он бросается от плиты к плите, вглядывается в надписи и не может скрыть своей радости, когда натыкается на Торстейна Эрлингссона. Зовет меня и в волнении цитирует «Пуночку»:

В середине кладбища могила женщины, умершей в 1838 году, мое внимание привлекает длинная надпись на плите.

—Страж кладбища, она была первой, кого здесь похоронили,— поясняет мой провожатый, встав рядом.

Он смотрит на меня, и я чувствую, что его что-то беспокоит.

—Вообще-то я собирался пригласить тебя в кино. Сегодня вечером. Я тут подготовился. Сегодня можно посмотреть Феллини, «Клеопатру», «Двух женщин» с Софи Лорен и «Лоуренса Аравийского».

—Хочу на «Убить пересмешника», есть сеанс в девять.

Я видела эту книгу в витрине книжного магазина Снэбьёрна.

—Автор — женщина. Харпер Ли.

Для него это стало полнейшей неожиданностью. Он смотрит на меня с удивлением.

—Ты самая книголюбивая официантка, которую я знаю.

Это истина. Совсем не обязательно действительность

Встречаемся у кинотеатра без пятнадцати девять, он машет билетами, и мы опускаемся в глубокие кожаные кресла бордового цвета. Места в центре зала, прямо над нами дрожит пыльный луч кинопроектора. Пытаюсь одновременно слушать речь и читать титры, но это сложно. Американские ранчо сильно отличаются от хуторов в моих родных краях. В середине фильма поэт кладет мне руку на плечо.

—Я ожидал, что женщина выберет другой фильм,— признается он, когда мы выходим.

После того как я объявляю ему, что чернокожие до сих пор несвободны, равно как гомосексуалы, он смотрит на меня и пытается подобрать слова для ответа. Трудно сказать, что проносится в его голове.