Из носа Ливая брызнула кровь. Он отступил на несколько шагов, покачнулся, но всё же устоял на ногах.
—Как смеешь ты порочить доброе имя моего отца!— он повысил голос, вновь подскакивая к нему и хватая его за грудки. Ливай в свою очередь крепко вцепился в его плечи.
—Он считал тебя лучшим другом, а ты…
Он не договорил, потому что на крыльцо выбежал не на шутку напуганный Марк и тут же взялся их разнимать. Он крепко схватил Бена за плечо, надавливая изо всей силы, побуждая его отпустить мужчину.
На крыльцо выбежала мать. И двое мужчин, как по команде, отступили друг от друга, расцепляясь.
—Господи, Ливай!— Эйлин подбежала к нему, в ужасе глядя на увечье.— Бен?!
Она перевела на него взгляд, в котором отражалась гамма эмоций: непонимание, злость и боль. Бен тяжело и часто дышал. Его трясло:
—Он оскорбил память отца!— его голос дрогнул. В этот же момент по щекам потекли горячие слезы.— Сказал, что он был не верен тебе! Как он смеет?!— он говорил всё быстрее, боясь, что голос подведет его и сорвётся на позорные рыдания.— Как он смеет ухаживать за тобой и говорить при этом такие вещи! Как смеет приходить в наш дом!
Дядя удерживал его, когда мама в свою очередь стояла рядом с Ливаем. Её лицо помрачнело, но в её взгляде Бен увидел, что произнесенные оскорбительные слова мужчины — правда.
У него случилась истерика.
***
—Зачем ты это сделал?— строго спросила мужчину Эйлин, стоя в гостиной дома и глядя в окно, скрестив руки на груди.
—Он спросил меня,— ответил ей Ливай.— Я не мог ему соврать.
—В самом деле?— в голосе женщины послышалась издевка.— Неужели нельзя было ничего придумать?
—Он уже не ребёнок, Эйлин,— перебил он её.— Тебе больше не нужно скрывать правду и придумывать ложь.
—Дело не в возрасте моих детей,— с нажимом проговорила она, разворачиваясь к нему лицом.— А в наследии их отца! Которое ты осквернил! Я хотела, чтобы мои дети помнили о нём только хорошее. Им совсем не нужно было знать о наших супружеских проблемах и недомолвках, ни тогда, ни сейчас.
Ливай молчал.
—И что ты сделал? Ты вновь появляешься и тревожишь мою семью, думая, что у тебя есть на это право. И всегда берешь себе в оправдание правду. Так вот, я скажу тебе — не всякую правду нужно рассказывать. Не всё тайны должны быть раскрыты. Я, надеюсь, ты не успел рассказать ему о том, кто это был?
—Нет.
—Слава Богу!— она театрально возвела глаза к потолку.— Еще не хватало, чтобы твоя священная правда расколола мою семью!
—Эйлин,— примирительно начал Ливай,— послушай…
Он прервался, так как на ступеньках появился Марк.
—Я дал ему валиум,— объявил он.— Он заснул.
—Спасибо, Марк.
Тот кивнул, а затем поднялся обратно наверх, вновь оставляя их одних.
—Ты переступил черту, Ливай,— она вновь посмотрела на мужчину.— Ты осквернил наследие Роберта Хадсона для его детей и оскорбил его память.
—Эйлин…
—Молчи!— она сделала резкий жест рукой.— Сейчас я говорю! Ты оскорбил память Боба и всё это под крышей его дома! Возможно, я приняла неправильное решение, простив тебя за тот случай и дав нам обоим шанс на совместную старость.
—Эйлин,— он сделал шаг в её сторону.— Прошу, выслушай меня.
—Не желаю ничего больше слышать,— она вновь оборвала его жестом.— Покинь стены моего дома и больше никогда не возвращайся.
Ливай Джонс понял, что это конец. Лицо любимой было неумолимо, и он понимал, что любое дальнейшее слово способно уничтожить мизерный шанс на возможное примирение. Он молча пересек гостиную и взявшись за ручку входной двери произнес:
—Прости меня.
Но не дождавшись ответа покинул дом.
***
9 ноября, 10:30, Атланта
С трудом разлепив тяжелые веки, Мия долго смотрела в потолок, пока он не обрел резкость. Тело ломило, ей было ужасно жарко, и она чувствовала себя связанной. Еще бы: она лежала укрытая несколькими одеялами, что давили на неё, затрудняя дыхание. Девушка заелозила под многочисленным пуховым слоем, пытаясь высвободиться. Она была абсолютно мокрая, лицо и шею покрывал липкий пот.
Освободив руки, она вздрогнула от прикосновения комнатного воздуха к мокрой, остывшей коже. Ощущение передалось, словно ток по всему телу, включая кончики пальцев, отчего её кожа мгновенно покрылась мурашками. Мия осмотрелась, осознавая, что находится в незнакомой ей комнате, точно не в кампусе, где она давеча засыпала в своей кровати.
Вдруг дверь отворилась, и в комнату вошла темнокожая, явно уставшая девушка атлетического телосложения с копной кудряшек. Увидев её, она замерла и радостно улыбнулась.
—С возвращением!— произнесла та, подходя ближе и становясь рядом с креслом, что стояло возле кровати.
—Где я?— слабым голосом спросила её Мия, пытаясь сесть.
—Не поднимайся, ты еще очень слаба,— темнокожая амазонка предостерегающе вытянула руку.— Тебе нужен отдых.
Мия послушно опустилась обратно, поморщившись, ведь простыни под ней были насквозь мокрыми.
—Отвечу на твой вопрос,— продолжала тем временем та.— Ты у нас дома. Я — Джина, соседка Роуг. Это она нашла тебя еле живую в твоей комнате в университетском общежитии.
Мия недоуменно уставилась на неё.
—Роуг заволновалась, когда ты не появилась на лекции вчера днём. Она стала тебя искать. По сигналу вызова она поняла, что ты в своей комнате, но ты не отзывалась. Роуг сказала, пришлось взламывать замок.
Глаза Мии расширились.
—Да-да,— Джина энергично закивала.— И правильно. Ты ни на что не реагировала. Лежала словно без сознания, у тебя был страшный жар около ста четырёх градусов!
—А где Роуг? Роуг!— попробовала позвать её Мия, но голос не желал подчиняться.
—Она пошла на занятия,— ответила за неё Джина.— Сидела возле тебя первую половину ночи. Вторая была моя.
—И что было дальше?
—Ну она позвонила мне вчера, рассказав о тебе и пояснив ситуацию. Мне жаль твоего парня,— девушка умолкла на некоторое время.— Она решила, что не стоит везти тебя в больницу, где можно подхватить вещи похуже гриппа и, где персонал запускает пациентов и привезла сюда. Кто-то из парней с мужского крыла помог донести тебя до машины.
—Вау,— Мия не знала, что сказать.
Роуг оказалась настоящей Матерью Терезой. А она так плохо думала о ней, после того как та выразила свой интерес к Бену. Мие стало стыдно и неловко от того факта, что за ней ухаживают практически незнакомые ей люди.
—Спасибо,— вымолвила она.— Я… я не знаю.
—Пустяки,— махнула рукой Джина.— Мы все студенты. Нужно ведь помогать друг другу. Тем более, когда речь заходит о здоровье. Роуг в этом плане очень отзывчивая, помогает всем, кому может. Ну ты понимаешь, из-за её сёстры.