Некоторое время она двигалась, сильно пригнувшись и держа пистолет двумя руками, еще раз оглянулась и показала мне кулак, но сказать ничего не успела, раздались три выстрела.
Глава 3
Две пули пролетели над головами, третья ударила в ящик из дерева и, отколов щепку, стрельнула ею Рафаэлле в руку.
Она охнула, опустила руку, я быстро выдернул пистолет из ее ладони, дважды выстрелил, увидел тепловым зрением, как еще один пригнулся за стенкой из картонных ящиков и бесшумно крадется в сторону причала, где катера.
Я выстрелил еще раз, Рафаэлла вскрикнула:
–Ты что делаешь?
Она выдрала пистолет из моих пальцев, я не сопротивлялся, только сказал протокольным голосом:
–Скажешь, сама пристрелила. Мне нельзя.
Она взглянула непонимающими глазами, прислушалась, с опаской выпрямилась. Я не двигался, она в профессиональной стойке с пистолетом в обеих руках наизготовку, обогнула контейнеры, охнула при виде двух трупов в лужах крови.
–Только один… ушел?
Я кивнул на стену ящиков.
–Третий там.
Она торопливо обогнула, остановилась, наконец пистолет медленно вернула на место, но взгляд не отрывался от распростертого за ящиками трупа.
–В висок… Как ты это сделал?
–Мне бы в казино играть,– ответил я.– Удача меня любит.
Она оглянулась.
–И те два… Три выстрела, три трупа. Все в головы…
–Случайно,– ответил я.– Хотя в тире я хорош. Правда, дорого берут за каждый выстрел.
Она вперила в меня злой взгляд, но со стороны входа на склад послышались две сирены полицейских автомобилей, оглянулась, сказала резко:
–А почему нельзя тебе?
–Сама знаешь,– ответил я.– У меня нет лицензии на оружие. Тем более не могу им пользоваться. Это тебе шмалять направо и налево в радость. Хыщница!
Автомобили остановились рядом, выскочили трое полицейских, все толстые и неуклюжие, один вообще с запущенным сахарным диабетом, как доложило мне никогда не засыпающее сознание.
Рафаэлла помахала им рукой с пистолетом.
–Сюда!.. И судмедэкспертов.
Я сказал нерешительно:
–Мне бы пойти отседова…
–Стой,– ответила она резко.– Надо дать показания. Ты сидел в авто и сопел в две дырочки, как и положено интеллигенту. Ради подруги прикрою твое фанфаронство. А потом уедем, это быстро.
Молодец, в самом деле объяснила коротко и четко, я дождался ее кивка в сторону автомобиля, сел на прежнее место, она молча развернула его на пятачке, вырулила ко входу.
–Так кто же ты?
Я ответил мирно:
–Хлопец твоей подруги. Немолодой, правда, но все еще хлопец. Местами вообще хлопчик, ты обещала проверить.
–Обещала?
–И чего-то там лишить.
–А еще не лишила?
–У меня быстро восстанавливается,– сообщил я скорбно.– Грустно.
Автомобиль выскочил на улицу, движение плотное, автопилот запротестовал, вывел на экран статью Уголовного Кодекса и заставил снизить скорость.
Она, не отрывая взгляда от дороги, сказала с напряжением в голосе:
–Я же сразу заподозрила, что скрываешь что-то! А ты так умело отмазывался!
–Что хочу и тебе вдуть?– спросил я.– Ну, это вроде бы не преступление, ты же не в форме.
Она бросила на меня косой взгляд.
–А ты хочешь?.. Это можно и без стрельбы. Но дело даже не в стрельбе…
Я спросил любезно:
–А в чем?
Она сказала с тем же напряжением:
–У тебя даже пульс не подпрыгнул, я же чувствую!.. Сейчас не к психоаналитику побежишь в ужасе, а с удовольствием сожрешь большой бифштекс, да еще поперчишь и посолишь…
Я спохватился:
–Это идея!.. С утра ничего не лопал. Высади меня вон там на углу, харчевня вроде бы открыта.
Она промолчала, но спустя мгновение повернула руль, автомобиль припарковался у бордюра.
–Спасибо,– сказал я и, взявшись за ручку двери, открыл, а Рафаэлла также молча вышла со своей стороны.
–Ты тоже?– спросил я.
–Как ты угадал?– спросила она с сарказмом.
Я любезно отворил перед нею дверь в харчевню, раз не в форме, то как бы женщина, зал небольшой, шесть столиков, только два заняты.
Она прошла к дальнему, села по-мужски, так чтобы держать в поле зрения входную дверь, что лишний раз доказывает: силовые структуры – мужское занятие.
Подбежала официантка, Рафаэлла сказала мрачно:
–Один бифштекс, блинчики с творогом и крепкий кофе. Нет, кофе два.
Официантка удалилась, я поинтересовался:
–Бифштекс поделим?
Она покачала головой.
–Мне сейчас в горле застрянет. Даже насчет кофе не уверена.
–Хорошо,– сказал я с удовольствием.– Не люблю делиться.
Она сказала так же сумрачно:
–Это заметно.
Я нарочито поперчил и посолил, чтобы польстить ее самолюбию, вон как все сказала точно, хотя бифштекс и так вполне, взял нож и вилку.
Наши взгляды встретились, я улыбнулся как можно дружелюбнее.
–Расслабься. Эти трое не стоят того, чтобы переживать за них.
–Я не за них,– возразила она.– А вот ты почему такой спокойный? Ты же людей убил.
Я отрезал ломоть горячего пахнущего мяса, подцепил на вилку, она ждет ответа, я ответил как можно интеллигентнее:
–Это же просто отходы общества. Они не производят никакого валового продукта, только отнимают у тех, кто производит. Их все равно нужно как-то изымать из племени. Как животных с изъянами. Чтобы породу не портили.
Она смотрела исподлобья, сказала сухо:
–Интересный взгляд. Очень даже напоминает чьи-то речи.
–Зря,– сказал я обидчиво.– Мне кажется, высказываю их первым. Отходы могут быть любого цвета кожи, пола, религии и сексуальных предпочтений. Если не приносят пользу обществу, а только вредят, их нужно изымать. Даже не дожидаясь с их стороны преступлений. По-моему, до меня такие умности никто в мире не высказывал! А ты говоришь, что я только красивый!
Официантка принесла на широком подносе две чашки кофе и крохотные фирменные пирожки, сочные и сладкие, я помог перегрузить на стол.
Она невесело усмехнулась, но взгляд с прежней интенсивностью сканировал мое лицо.
–Так ты кто?
–Фрилансер,– ответил я.– Можешь проверить. Вчера сдал одну работу в «Электрик Компани», получил солидный гонорар, могу сводить в ресторан, а уже потом вдуть, как ты добиваешься.