Герцог фронтира, или Вселенская замятня - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Сухинин cтр.№ 28

Границы Вечного, илиВеликого, леса, как часто его называют, представляют собой труднопроходимый лес со множеством ловушек, магически одаренных хищных животных и разного рода опасностей для чужаков, решивших на свой страх и риск погулять по лесу. Но за приграничной полосой густого, непроходимого леса шириной две лиги начинается совсем другой лес, который более похож на ухоженный парк, чем на лес. Широкие аллеи и просеки пересекают его с юга на север и с востока на запад. Чем ближе к центру леса, тем больше городов с красивыми домами. Между городами расположились фермы и плантации плодовых культур, на которых работают те, кто определен к труду. Как и у снежных эльфаров, у лесных существует разделение общества на дома и рода занятий. Высшие рода — воины и управленцы. Низшие дома трудятся на полях, плантациях и в мастерских. Между лесными эльфарами и орками существует давняя вражда из-за споров, кто первороднее. Каждый из этих народов считает себя первым творением Творца и непомерно этим кичится. Все остальные расы наСивилле в их понимании достойны лишь быть рабами и слугами. Но если орки просты и понятны, они сами по себе и ни с кем в союзы не вступают, то лесные эльфары вынуждены были вступить в союз с королевством людей. Их с одной стороны поджимает Лигирийская империя, с другой — орки, а на юге, вСнежных горах, обитал непримиримый враг — снежные эльфары. Так было до последнего времени.

Союз с людьми сильно бил по самолюбию лесных эльфаров. Они считали это унижением для их первородности. Люди для них были слугами, низшими, и они мстили людям за каждый мелкий проступок, за неприязненный взгляд, брошенный в их сторону. В городах королевства Вангор они чувствовали себя неприкасаемыми господами. Превосходя людей в ловкости и в умении владеть холодным оружием, они охотно вызывали дворян на дуэли и с легкостью убивали неосторожных аристократов. Если не могли убить на дуэли, в дело включался изощренный механизм мести. Месть у лесных эльфаров была возведена до уровня государственной политики. Естественно, это охлаждало пыл любому жителю королевства начинать спорить с лесным эльфаром. Каждый здравомыслящий подданный королевства Вангор знал, что обидеть лесного эльфара — это значит погибнуть самому и погубить своих близких. Их боялись и ненавидели. Но королям Вангора приходилось с этим считаться и мириться. Союз с лесом сдерживал аппетиты империи. Так было до последнего времени.

Зато вЛигирийской империи лесные эльфары были вне закона и там не появлялись. Что также склоняло аристократов Вангора стать подданными империи и наконец освободиться от ненавистного страха перед лесными эльфарами.

Меня трудно было назвать здравомыслящим человеком. Я ухитрился сразу же стать врагом леса. И находился под давлением страшной мести с их стороны. И понимая, что хуже уже ничего не будет, стал их открытым и скрытым врагом. Открытым как граф Ирридар тан Аббаи Тох Рангор. Скрытым как хранитель степи Худжгарх. И еще неизвестно, кто страшнее.

Но политику королей и императоров определяют не сами правители и не их окружение. А те, кто стоит над ними и борется за власть.

За империей иВечным лесом стоял Рок. За степью, или вернее частью ее,— Худжгарх, молодой, неокрепший хранитель. Вангор иСнежные горы были сами по себе. Западное полушарие принадлежало красавице Беоте, но она была насколько прекрасна внешне, настолько же черна душой. Жестокая и хитрая правительница, которой приносили кровавые жертвы ее жрицы-дзирды.

Пришло время, иРок положил глаз наВангор иСнежные горы. Потерпев неудачу в степи, он замыслил новую хитроумную комбинацию. Хотя почему замыслил новую комбинацию? Он спланировал ее давно и долго и упорно готовил для нее почву. Лишь мое появление в раскладе сил на планете какХуджгарха стало ломать его планы. И тогда он открыл охоту на моих близких. Скотина…

Я его не то чтобы ненавидел, я его презирал за мелочность, жадность и мстительность. Но и серьезно опасался. Рок накопил большие силы и влияние на планете и стал угрожать не только мне, но и своей красавице сестре чернокожей Беоте. Она мало чем отличалась по складу характера от своего братца. Такая же жестокая, алчная и мстительная. Только силенок у нее поменьше, и она прячется отРока на другом полушарии. А я-то рядом. Так что битва у нас, можно сказать, не на жизнь, а на смерть. Причем смерть угрожает только мне.

Я не стал возвращаться вВечный лес (чтоб он весь сгорел) по их дорогам, через погранпосты и таможню. Пришел, как и ушел, телепортом.

Студенты продолжали жить в тренировочном лагере пограничников и тренироваться в целях слаженности совместных боевых действий с новобранцами лесных эльфаров. Внешне все казалось безоблачным. Штоф, которому я придал на усиление невесту Ринаду, из бывших чигуан, которых я, можно сказать, почти насильно сосватал, управлял отрядом умело и поддерживал дисциплину. Но я не верил в благолепие картинки. Аристократы не могли просто так признать главенство простолюдина. Что-то они замыслили. А я стал очень подозрительным. Поэтому не стал проявлять себя в лагере и решил походить среди студентов под скрытом и послушать, что говорят, какие глупые замыслы родились в их буйных головушках в мое отсутствие. Говорят, что подслушивать неприлично. А собирать разведданные вполне себе хорошо. Так вот и я решил собрать разведданные.

Мое возвращение совпало с возвращением студентов с полевых занятий. Наступал вечер. По озеру гулял и рябил воду ветерок. У берегов шумел тростник.

Благородные жили компактно в центре лагеря. Девочек заботливо окружили домики мальчиков, а все ребята неблагородного происхождения жили на его окраинах, что, впрочем, ничуть их не оскорбляло.

Первое, что бросилось в глаза,— это то, что благородным господам носили воду из озера простолюдины-студенты. Умеют господа нагибать простых людей, а у тех привычка служить и вечно кланяться не проходит с годами. Видимо, впитали с молоком матери. Хотят носить — пусть носят, я им не мама и не папа.

Воду грели в котлах и разносили по домикам, но, правда, только девочкам. Неблагородные дамы не мудрствуя лукаво мыли свои прелести в озере за кустами, и за ними, хихикая, подглядывали трое балбесов, которых я воздушным кулаком отправил в воду. Полет ребят был впечатляющим, а визг девчонок оглушительным. Студентки опомнились первыми и с воплями «Топи их, девочки!» сразу же набросились на парней. Особой стыдливостью они не обладали, не позволяло быть гордыми простое звание.

Я не стал смотреть продолжение трагикомедии и пошел дальше обходить лагерь. У котлов собрались усталые, пропыленные светские дамы и обсуждали мужские достоинства лесных эльфаров.

—Я вам скажу, девочки,— вещала краснощекая, полноватая дева из старшего выпускного курса,— что лесные кавалеры гораздо галантнее, чем наши парни. Они какие-то более изысканные, что ли. Мне один из них подал руку, когда я оступилась, и шепнул, что хочет провести со мной вечер.

—Да видела я, как ты, Мориса, строила ему глазки и вздыхала так, что грудь готова была выпасть ему в руки,— засмеялась другая, стройная и бледная, как вампирши Ганги, девушка.— Сама готова его позвать в свою кровать. А могла бы — убежала к нему в шалаш.