Осьмушка - читать онлайн книгу. Автор: Валера Дрифтвуд cтр.№ 21

По плечу гладит, будто крадучись.

–И ты тоже, что ли?– удивляется Пенни.

–Я… не. Меня прям в маску со страху стошнило,– отвечает Ёна.

Не то чтобы Пенелопе кажется это смешным, да если уж на то пошло, Ёниной байке она не очень-то верит. А всё-таки становится намного легче. Пенни хихикает, прикрыв рот ладонью. Ёна тоже хихикает, хотя если оно и в самом деле когда-то случилось, то тогда ему явно было не до веселья.

–А ну-ка спать, беси баловные,– подаёт голос бабушка Сал из своего закутка.– Я всё слышу.

–Спи, Резак, крепко, полной силы набирайся,– Ёна вздыхает глубоко и добавляет не очень понятное: – Тебе во всю стать дорасти ещё малёх… я пожду, ничего.

Пенелопа хочет сказать молодому орку что-нибудь хорошее, но ничего не идёт на ум. Поэтому она лишь говорит:

–Добрых снов, Ёна.

И вскоре сама засыпает, без единой мысли о завтрашнем дне, и даже – удивительно!– без особенной стыдобы за нынешнюю беспокойную ночь.

* * *

С утра в стойбище неспокойно. Перед самым рассветом кошачьи пастыри слышали над озером далёкие сиреньи голоса.

Штырь рассудил так, что водяные соседушки вроде кого-то ищут. Пробовал сам позвать «дружбой-мясом», узнать, не нужна ли помощь в сухопутном поиске – худо-бедно, а сумели бы столковаться, была бы на то добрая воля, но сирены не откликаются.

Старшаки решают, что не лишним будет на всякий случай обследовать ближайшие вёрсты берега в обе стороны. С Ковалем идёт Марр-следопыт, а ещё Сорах и Костяшка, которые и так вечно возле конопатого крутятся на кузнице. Со Штырём идут Ёна, Дэй и Чабха Булат, а Руби дуется, как мышь на крупу, что её с собой не берут.

Пенни думает, что эти обстоятельства очень ей на руку. Из старших при лагере остаются только Магранх-Череп да нэннэчи, может, и удастся уйти без лишних расспросов и отговорок. Вот бесячий Штырь… Тис Штырь-Печень её бы отговорил. Влёгкую. Сказал бы: «Здесь твоё место, шакалёнок. У наших костров». Или так: «Резак, не дури». Или даже просто бы посмотрел да хмыкнул – и она осталась бы.

Большая удача, что Штыря сейчас нет.

Большая и обидная удача.

* * *

Заплечник собран наскоро, и всё равно полупуст. Перемена одежды с чужих плеч. Подаренный Марром гребешок – Марр вроде для всех такие пилит, костяные частые патлодёрки, чтобы не разводились вши в колтунах. И всё. Кроме ножика, ничего больше не нажила. Теперь пойти вымыться перед дорогой – это вроде как принято, это поможет совсем решиться. Идти в одиночку Пенни не страшно: путь хоженый, как-никак ноги запомнили дорогу. Если даже и повстречаются какие-нибудь подозрительные хари, что очень вряд ли, то чего проще спрятаться или убежать – так она себе говорит. У Дрызги подождать спокойно поездки в город, обзавестись кстати новой обувкой: на старых кедах подмётки истёрлись уже почти до дырок. Пенни слышала, что конопатый собирался покупать детям башмаки навырост, для холодного времени, даже обводил их лапки жирным карандашом на листе бумаги. А потом…

* * *

–О, привет, Резак.

Ржавка – грива рыжая собрана растрёпанным пучком над неприлично обритым затылком – стоит себе у Пенниного бережка. Уффф! Хоть джинсы на себя натащить успела до этого, блин, явления!

–Эй, у тебя грудина болит, что ли? Чего руками прижимаешь?

–А ТЫ ЧЕГО ПЫРИШЬСЯ, ДУРИЛА!!!

–А. Людской обычай?– Ржавка ладонями закрывает себе глаза.– Никак его не пойму. Когда у Марра-Маррины были для красоты человеческие цыцки приделаны, так он их тоже прятал. Вот как тут в толк взять. Для красоты приделаны – и прятать. Потом у нас Хильда появилась. У неё от природы цыцоньки свои. Она не прячет. Нэннэчи по самую шею любят одетые ходить, даже в самую теплынь – ну они старенькие, может, их кровь уже слабо греет? Потом Рэмс Коваль. Опять не прячет ничего. Хотя у него лады как у некормячего орка, только с подшёрстком, так. Теперь ты. Вроде орчанский же грудак, ну, подумаешь, с людскими жирочками немножко. И ты прячешь. Ххе. Хоть деревом меня стукни – не понимаю ни черта в этих человеческих обычаях.

Пенни не слушает Ржавкину трепотню – сражается с футболкой, не желающей послушно надеться на мокрое туловище; одержав над шмоткой победу, сразу зачехляется в тонкую курточку, застёгивает молнию до самого горла.

–А ты чего здесь?!

–А глаза открыть уже можно?

–Открывай.

–Да чистухи думаю набрать,– Ржавка показывает на густую лопушню при самой воде.– Сейчас у чистух корневища мясистые, самый сок. Сырьём их не особо нагрызёшься, а испечь можно вкусно. Резак, а ты куда собравшись? Ранец-то…

–На Дрызгину ферму, поработать захотелось, аж зубы сводит,– отвечает Пенни, засунув руки глубоко в карманы.

–Так вчера же последняя банда туда отправилась.

–А я вчера не хотела, а сегодня передумала.

–Ясно, это бывает,– Ржавка пожимает плечами.– Только старшаки нынче не велят по одному ходить.

–Ну пусть они меня поругают потом, когда встретят.

Ржавка теперь стоит близко. На осьмушкины слова вдруг жмурится, фыркает, улыбается во всю пасть.

–А ты знатная заноза, Резак. С тобой не заскучаешь. То-то Ёна по тебе сохнет – даже со мной обниматься не хочет.

Ветерок морщит озеро мелкой рябью, качает чистухи, рогозы и прочую дикую зелень.

–Ээ… чего?– Пенни успевает прикинуть, не случится ли сейчас злая драка. Но Ржавка ничуть не подбирается и смотрит кротко, чуть набок склонив голову.

–Это уж вы сами разберётесь. Я другое давно сказать хочу. Мы с тобой вроде похожие, я ещё с первого денёчка примечаю.– Вытягивает руку ладонью вниз,– Гляди. У меня тоже шкурка немножко с пеплом. И мастью мы двои красавушки с рыжиной, только я больше в огонь, а ты в землю. А ещё мне нэннэчи Магда в зеркальце рас-смотреться давала. Мы с тобой и мордахами сродные слегонца.

Пенелопа думает, что чертами лица они с Ржавкой похожи разве что наличием двух глаз и тем, что рот у обоих располагается под носом, а не как-нибудь иначе. Но не перебивает. Уж проще выслушать.

–Может, и впрямь у нас с тобой общая кровь есть, как думаешь? Поколения три-четыре назад… Ты ведь о кровных своих ничего не знаешь?

–Не…

–А давай я тебе буду ррхи. И тебя так же звать буду. И всем-всем песням тебя научу. И сказки расскажу, и разные наши былички, которые помню. И про всех родных, кто… Покажу, как гадюк руками ловить, и ни одна тебя не укусит. Затылок тебе подбреем тоже, если захочешь. Ты да я – вдвое больше Змееловов на свете! А?..

–Можно я обдумаю?– говорит Пенни. Не хочется Ржавку обижать.

Надо же.

Впервые кто-то её зовёт в родные сёстры.

И надо же, чтобы так – в последний день…

–Обдумай,– кивает Ржавка.– Дело-то не плёвое.