– Шарлотта, но это ужасно! Почему же ты его принимала раньше?
– Твой дедушка сказал: или пьешь лекарство, или уходишь из этого дома. Иначе мне пришлось бы идти куда глаза глядят, совсем одной. Бет, я любила твоего отца, пусть даже он не платил мне взаимностью. В этом доме все напоминает мне о нем. Без этого я не смогу жить. – Мачеха сжала руку Бет. – Понимаешь? Прошу, скажи, что да, и ничего не говори дедушке. Он прогонит меня, а мне этого не вынести.
Чувствуя, что у нее голова идет кругом, Бет спросила:
– Значит, дедушка пригрозил выгнать тебя из дому, если ты… станешь упоминать ее имя?
Шарлотта кивнула.
– Я боюсь его ослушаться. Как бы дело ни обернулось, он решит, что виновата я. Вот почему меня заставляют принимать лауданум. – К удивлению Бет, Шарлотта вдруг лукаво блеснула глазами. – Иногда я его пью, а иногда, – она склонилась к уху Бет, – выливаю.
Бет беспомощно уставилась на Шарлотту.
– А сегодня?
Мачеха улыбнулась и вдруг показалась Бет на удивление молодой и хорошенькой.
– Разумеется. – Она склонила голову, золотые кудряшки упали ей на спину. – Ты ведь ничего не знаешь, правда? Я боялась, ты что-то проведала. А тебе ничего не известно.
– Я знаю, что мать Кристиана бросили в тюрьму, где она и умерла. Шарлотта, неужели это дедушка упрятал ее туда?
Шарлотта вытаращила глаза, медленно кивнула:
– Да.
Ее шепоток повис между ними, легкий, как дуновение.
Комната закружилась вокруг Бет. Она упала на кушетку. Кровь стучала в висках, сердце разрывалось. Кристиан оказался прав! Он правильно догадывался с самого начала.
– Н-не могу п-представить, что дедушка совершил такое…
– Наверное, ты не так уж хорошо его знаешь.
– Лучше, чем кто-либо другой.
– Нет. Тебе известна добрая сторона его души. Но есть и другая. Даже твоему отцу было неуютно с ним.
Глухой раскат грома. Бет бросилась к окну.
– Гроза уходит, – рассеянно заметила она, не в силах свыкнуться с тем, что услышала.
Шарлотта кивнула, не отводя глаз от Бет.
– Мне жаль, что ты узнала. Но рано или поздно это должно было произойти.
– Ты права. Вечером приедет Кристиан. Завтра мы пойдем к дедушке и потребуем сказать правду. Мы искали ожерелье его матери…
– Нет! – Шарлотта стиснула руку Бет. – Вы не можете так поступить. Он посадит вас обоих под замок или придумает что-нибудь пострашнее.
Бет стряхнула мачехину руку.
– Чепуха. Пусть дедушка поступил мерзко. Но мне он не причинит вреда.
– Ты его не знаешь! – Брови Шарлотты сошлись на переносице. Она кусала губы, сверкая глазами. Вдруг она решилась. – Вот что нужно сделать. – Она огляделась, словно желая убедиться, что их не подслушивают. – Я знаю, где ожерелье, о котором ты говоришь.
У Бет остановилось сердце.
– Я должна его увидеть.
– Тогда идем. Это недалеко. Мы сможем дойти пешком. Беннингтон спрятал его по просьбе твоего дедушки подальше от дома, так, чтобы не нашли.
– А какое дело Беннингтону…
Шарлотта взяла Бет за локоть, увлекая к двери.
– Расскажу по пути.
Бет была в нерешительности.
– Шарлотга, я не могу. Очень скоро приедет Кристиан, я не могу…
– Мы вернемся раньше, чем он появится. – Шарлотта вцепилась в руку Бет. – Прошу тебя.
Бет видела, что Шарлотта плачет. Бедняжка! Сколько лет хранила она страшную тайну! Она взглянула на часы.
Кристиан приедет через полчаса. К этому времени ожерелье будет у нее. Она встретит его в дверях, отдаст последнюю улику прямо ему в руки. Доказательство, которое он так долго искал. Улику, которая навсегда сделает дедушку негодяем в глазах Кристиана.
Сердце у нее заныло. Что предпримет Кристиан? Как же им всем тогда жить?
– Ты ведь хочешь выйти замуж за Уэстервилла?
Простой вопрос заставил Бет задуматься.
– Да, – сказала она наконец. Так тихо, что Шарлотте даже пришлось нагнуться, чтобы расслышать.
– Тогда ты должна решить эту загадку, иначе жизнь виконта также окажется под угрозой. Знаешь, почему герцог согласился на ваш брак? Чтобы не терять Уэстервилла из виду.
– Нет, Шарлотта! Дедушка не может…
Шарлотта вздохнула и выпустила руку Бет.
– Ты мне не веришь. Тогда пойду одна и принесу тебе ожерелье. Поклянись, что защитишь меня от гнева герцога! Когда он в ярости, он…
Бет прикусила губу. Она не может позволить Шарлотте идти одной. Она никуда не выходит одна, только с лордом Беннингтоном. Бет вдруг похолодела. Не потому ли Беннингтон везде сопровождает Шарлотту? Он – доверенное лицо дедушки. Они прячут Шарлотту от мира из страха, что она может заговорить?
Словно зловещие сумерки сгустились в душе Бет. Ум отказывался верить, что дедушка совсем не тот человек, которого она знала всю свою жизнь.
Шарлотта стояла в дверях.
– Я иду прямо сейчас.
– Нет. – Бет шагнула вперед. – Я иду с тобой. Но нам следует выйти через террасу. Пусть слуги думают, что мы в доме.
Шарлотта слабо улыбнулась:
– Пойду наверх, принесу наши плащи.
Бет схватила ее за руку:
– Будь осторожна. Мне что-то не по себе.
Шарлотта кивнула:
– Мне уже двадцать лет не по себе. – Она стиснула руку Бет и скользнула в дверь.
Бет выглянула наружу и посмотрела на грозовые облака, наполненные тяжелой влагой. Над землей простерлись облачные громады, отбрасывающие черную тень на ее чудесный сад. Девушку терзали предчувствия. Может быть, вместе с ожерельем обнаружатся другие улики? Что-нибудь, лишь бы оправдать деда. Бет расправила плечи. Она сделает это. Ради Кристиана. Ради дедушки. Им нужна только правда. Правда – вот их единственное спасение.
Обхватив себя за плечи, она вышла на террасу, задержавшись возле корзины с цветами. Принялась перебирать стебли, размышляя. В мире цветов все так просто…
Вернулась Шарлотта, закутанная в плащ. Второй плащ она перекинула через руку. Бет стояла у дальнего окна. Она повернулась на звук шагов мачехи:
– Дождя еще нет.
– Отлично! – Шарлотта протянула ей серый плащ. – Возьми мой старый. У тебя в комнате была Анни, я не хотела, чтобы она меня видела.
Бет накинула плащ.
– Ты готова? – Шарлотта распахнула дверь террасы.
Бет кивнула. Они пошли через сад в сторону задней калитки. Шарлотта чуть не прыгала от волнения, Бет шла медленно. На душе у нее было черно, как в грозовом небе.