–Да неужели?– изумилась Мараси.
–Ага. Ранетт постоянно твердит, что мне нужно следить за выражениями, вдруг рядом дети или еще чего? Как по мне, полная чепуха. Дети все равно не поймут, о чем я. Чего за них волноваться?
Вакс в задумчивости повернулся к двери, пытаясь придумать способ выпутаться из неловкого положения, но в душе понимал, что ничего не выйдет. Он мог покинуть эту комнату, наплевав на Энтроуна, но таким образом подкинул бы дров в огонь надвигающейся гражданской войны. Кроме того, после подобного решения он не смог бы спокойно продолжать расследование – местные констебли мешали бы на каждом шагу.
«Как с этим увязывается бомба?– подумал он.– Разговоры о пепле. Моя сестра. Что на самом деле происходит?»
У него был способ узнать ответы. Он пощупал пояс, который удалось вернуть и вновь наполнить из резервных запасов – большой сумки, спрятанной на крыше здания. Рядом со склянками в кармашке притаилась серьга, присланная Гармонией.
И другая, из треллиума.
Проклятье. Нужно было хотя бы попытаться. Вакс достал треллиумовую серьгу и всунул в ухо.
Он почувствовал толчок, как будто ехал в машине, и она подскочила на кочке,– и словно бы отсоединился от мира. При встречах с Гармонией ощущения были иными. Затем что-то настойчиво потянуло его. По телу пробежала дрожь: сильная, неистовая. Перехватило дух, очертания комнаты расплылись.
Вдруг в голову острым гвоздем проник знакомый голос.
«Быстрее. Нужно, чтобы это сработало».
Тельсин. Вакс слышал голос сестры. Попробовал понять, где она находится. На улице… не в помещении, иначе было бы слышно эхо.
«Времени в обрез,– продолжила Тельсин.– Запасное устройство слишком заметно. Легко могут обнаружить. Нужно, чтобы сработало основное. Нужно…– Она сбилась.– Что-то чувствую»,– добавила она и отошла в сторону.
Ее голос стал громче, и, казалось, обращалась она непосредственно к Ваксу.
«Выкладывай. Ты дрался с моим братом, это я уже поняла. Это… постой. Ваксиллиум? Это ты? А… действительно. Я тебя чувствую. Раздобыл серьгу из треллиума? Умно. Сам додумался или твой божок подсказал?»
–Привет, Тельсин,– прошептал Вакс.
Лгать не было смысла. Она чувствовала его так же, как он чувствовал ее. Он попробовал призвать какие-то родственные эмоции, но голос сестры его пугал. Словно отзвук давно ушедших времен. Времен, которые он оставил позади, но которые никак не могли отвязаться.
«Значит, ты в Билминге.– Казалось, этот факт позабавил Тельсин.– Как обычно, устроил из своего появления настоящий спектакль. Хорошо, что не изменяешь себе. Ты никогда не мог сделать ничего толкового, не причинив мне кучу неприятностей».
–Тельсин,– тихо произнес Вакс,– чем ты занимаешься?
«Тем, что нужно, братишка. Как обычно».
–Я…
Что он мог сказать? Любые возражения казались несостоятельными.
–Хочешь убить миллионы людей?– (Шесть лет назад она была готова убить даже друзей ради достижения цели. Что ей жители Эленделя?)– Предать нашу семью?– (Если она готова была предать его, что говорить о других?)– Ты заигрываешь с силами, которые тебе не по зубам.– Ей всегда нравилось играть с огнем.
Чего он хотел добиться? Нужно было хорошенько это обдумать, а не лезть в логово врага без четкого плана.
«Ох, Вакс,– произнесла Тельсин у него в голове.– Все прикидываешься? Воображаешь себя героем? Где был тот герой, когда наша семья в нем так нуждалась? Играл в Дикоземье. Убегал от настоящей ответственности. Я расскажу тебе, чем занимаюсь. Что должна сделать. Этот мир и все его жители обречены, если я не вмешаюсь. Точно так же, как мне приходилось вмешаться после твоего побега. Ваксиллиум, ты не герой и никогда им не был. Ты сбежал, как ребенок, неспособный следовать правилам…»
Тяжело дыша, Вакс выдернул серьгу.
Ржавь. Спустя столько лет она по-прежнему знала, как вывести его из себя. Зря он это затеял.
«По крайней мере,– подумал он,– теперь я знаю, что Гармония был прав насчет нее. Она аватар врага. Она торопится и нервничает. У нее мало времени. И она обеспокоена из-за моего появления».
Он поразмыслил над ее словами об основном и запасном устройствах.
Огляделся, но друзья, кажется, вовсе не поняли, чем он занимался. Они погрузились в собственные мысли и заботы. Все, кроме Вен-Делла, который внимательно наблюдал за ним.
Вакс утер лоб рукой.
–Ты говорил что-то… о помощи Гармонии?– хрипло спросил он.
–Скоро будет.– Вен-Делл покосился на дверь.– А можно сказать, уже здесь. Смотрите сами.
Нахмурившись, Вакс подошел к двери и заглянул в смотровое окошко. Охранник таращился на вход в здание.
Там появился Смерть.
28
Сам Вакс никогда не видел Смерть, зато Мараси разок встречалась с этим существом. Древний Инквизитор был известен как Железноглазый – из-за продетых в глазницы массивных стержней, концы которых выступали из черепа на затылке. Как говорилось в Словах Основания, оставленных Гармонией – Сэйзедом,– одна его глазница была уничтожена в бою. Вакс мог различить вокруг глазниц шрамы, переплетающиеся с блеклыми татуировками.
На Смерти был мешковатый черный балахон; призрачно-бледная кожа выглядела болезненной. Кисти, торчавшие из рукавов, были тонкими, как у скелета. Вакс уже привык встречаться с созданиями из мифов; кандры, включая Тен-Суна, для него стали обыденным явлением. Но при виде Железноглазого его все равно передернуло. Считалось, что это существо провожает души умерших в загробный мир.
Снаружи стихли все: констебли, их помощники и писари за конторками. Никто не осмеливался даже перелистнуть страницу; все уставились на силуэт на фоне яркого уличного солнца. Смерть буквально источал ужас, от которого душа сминалась в комок, как вчерашняя газета. Ужас…
«Нет,– подумал Вакс.– Я его не боюсь. Однажды я уже заглядывал в глаза смерти».
На удивление, страх покинул его. Была ли это… эмоциональная алломантия? Ее сложно было почувствовать, но, если подумать, это казалось очевидным. Но на сей раз она почему-то не подействовала на Вакса так, как на остальных. Все, включая Мараси, заметно побледнели.
Вакс отдышался, толкнул дверь и прошел мимо охранника. Дойдя до середины фойе, он встретился с Железноглазым. Тот был удивительно высок – впрочем, таким Вакс его и представлял.
–Меч,– Смерть уставился на него штырями,– надо поговорить.
Вакс жестом пригласил его в комнату, где остались спутники, и Смерть прошагал мимо опешивших констеблей, один из них – с нашивкой алломанта-ищейки на плече – нашел в себе силы вытащить пистолет. Вакс счел это весьма опрометчивым действием. Смерть рассеянно махнул рукой и притянул пистолет к себе. Затем, заставив оружие зависнуть между ладонями,– фокус, сложность которого не объяснишь неалломанту,– слегка напрягся. И ствол пистолета с хрустом согнулся.