Этого ему, как ни странно, хватило, рычать он перестал, но глядел все еще волком. Действительно, брякнула я об этом не подумав, и как бы оно нам теперь боком не вышло, если мастер поделится сведениями с остальными… Эх, дура чертова! Но теперь оставалось только срочно менять тему:
– Мастер, сейчас мне нужен полный текст вашего пророчества, причем в самой ранней, наименее искаженной редакции. Чует мое сердце, или подсказывает мне мой дар – без него здесь не обошлось. Скорее всего, именно в нем было что-то, заставившее кое-кого из данов всполошиться и пойти на крайние меры. Вот почему морские так серьезно отнеслись и к предсказанию Видящего. И, похоже, именно это они искали у гворсов в сидах!
– Инна, в пророчестве о Мече Пути ничего о данах нет. И вообще, оно было сделано позже, – напомнил уже пришедший в себя Балайет.
– Точно, – пришлось согласиться с ним, – но тогда… Тогда должно быть еще что-то. Обязательно! Поищи, мастер, и поищи хорошо, ладно? Боюсь, мы даже не подозреваем еще, насколько все серьезно. Волоки сюда эти ваши истинно первые писания, я поснимаю с них заклятия – сколько смогу. И пожалуйста, ищи! Ох, чую я – что-то будет. На что-то очень важное мы сейчас натолкнулись.
Балайет, проникнувшись не на шутку, рысью унесся за книгами, а я, не находя себе места от нетерпения, принялась метаться по кабинету. Подошла к полке, на которой стояла шкатулка с моими камнями, откинула крышку, глянула, захлопнула обратно. Наткнулась на нириэ, скромненько пристроенную рядом. Интересно, гномам-то эта доска зачем? Что они на ней читают? Впрочем…
Я задумчиво повертела на пальце кольцо с гранатом, недавно отданное обратно Вессаэлем и поняла – кажется, чтобы скоротать время, здесь найдется занятие поинтереснее, чем грызть пальцы. Давно уже пора было посмотреть, что за песня записана в этом кристалле, а руки вечно не доходят.
Сказано – сделано. Я вложила перстень в углубление на доске и приготовилась сделать несколько жестов, активируя ее. Но этого не понадобилось – сквозь переплетения древесных волокон сами собой проступили светлые руны. Надо же, а я и не знала, что бывают нириэ, зачарованные «на автомат». Интересно, интересно… А затем в комнате зазвучал торопливый, сбивчивый бас, и от слов, которые он произнес, у меня волосы встали дыбом. Вот вам и «песня». Спели так уж спели. Только вот певцом оказался вовсе не дан.
Это было донесение Совету Мастеров от их лазутчика на Хрустальном, отправленное перед самой катастрофой. Неизвестно какими путями гуляло оно по свету, пока не попало в это кольцо, но Вессаэль в очередной раз оказался прав – не зря я так в него вцепилась, едва увидев. Опять судьба толкала меня под руку, не иначе!
– Саффин дас Тесад обращается к мастерам, которым преданно служит вдали от родного дома. Что данааэ будут проводить свой Великий Ритуал на восходе следующей луны, вам уже известно. А сейчас я узнал – кое-кто из гномаэ, взявшихся им в этом помогать, задумали плохое. Я не механик, и не понял, что и как они собираются испортить, но в результате те, с кого будут снимать запись, не переживут этого. И боюсь даже подумать, что будет с нами, когда ушастые узнают правду. А узнают они обязательно, рассчитывать скрыть подобное могут лишь наивные…
Я вырвала кольцо из гнезда в доске и тут же вздернула на палец, словно опасаясь, что иначе оно сбежит и само вернется на нириэ.
«Черт!» – куском сырого теста я плюхнулась на резную лавку. Мало мне было проблем и без этих откровений? Кому теперь о них рассказывать? Гномам? Данам? Или вообще не бередить старые раны и не говорить никому? Нет, ну что за жизнь, а? Почему все это обязательно должно валиться именно на меня? Да еще и так прицельно. Не успеваю вылезти из одних приключениев, как тут же получаю на свою голову другие. Чувствую себя как громоотвод во время грозы – все окрестные молнии непременно мои. Или здесь все как раз наоборот, я сама как раз и есть источник всех этих молний? Этакая локальная грозовая тучка – где она не появится, там молнии, то бишь неприятности, валом сыплются? Нет, ну нельзя же так, лаэда Судьба. Я ведь просто человек, а не титан, держащий небо.
От истерики меня отвлек Балайет, с основательной стопкой книг вбежавший в кабинет. И я решилась:
– Мастер, тебе нужны были аргументы, чтобы убедить ваш Совет принять помощь данов? Ну тогда слушай.
И резким жестом сорвав кольцо с пальца, сунула его в нириэ, всерьез опасаясь передумать. А через несколько секунд, когда голос затих во второй раз, сказала, ласково глядя в глаза лишившегося дара речи гномаэ:
– Так что теперь можешь поделиться со своими мастерами, кто на самом деле «развел этих сукиных детей». Но не дай боги они и после этого откажутся от помощи! Клянусь, я дам послушать это ушастым прямо там, на Совете. Насколько серьезно они воспринимают месть – я знаю, и предсказать, что тогда будет с вами, даже не берусь.
– А-а… – едва справился с голосом Балайет, – так не скажешь?
– Нет, не скажу. Мне не нужна гибель гномаэ, как не нужна и гибель данааэ. А уж тем более не нужна гибель тех и других разом, ведь друг без друга вы не проживете, как бы при этом не хорохорились. Надеюсь, и у вас хватит ума сделать это самой страшной своей тайной, о которой даже в Бэрах не должно остаться ни слова. И по тем же соображениям не стоит никому говорить, что один из данааэ, возможно, повинен в исчезновении древнего хранителя.
– Понимаю, – склонил голову гном.
– Ладно, – тяжело вздохнула я, – постарайся тогда, чтобы поняли и другие. И давай сюда книги, поснимаю заклятия и пойду, а то даны там учинят что-нибудь от беспокойства… Да, и еще одно. Пожалуйста, подбери мне подходящий кристалл для кольца, тоже с записью – надо как-то незаметно заменить этот. Не стоит таскать такие тайны на пальце.
глава тринадцатая
«Что ж, – тоскливо бродили мысли в моей голове, пока я шагала по коридорам в сторону сидов, – между гномами и данами счет один-один. Ушастые убили гномьего Хранителя Пути, на долгие века лишив этот народ магии, а бородатые пеньки, оказывается, устроили им ту самую аукающуюся до сих катастрофу. Бессмысленно теперь считаться кто из них пострадал больше – одно вполне стоит другого. Равновесие – великая вещь, обмануть его не получается никогда и ни у кого. Но мне теперь что со всем этим делать? И почему именно мне? Лишь потому, что одинаково чужая как одним, так и другим просто по факту своего рождения? Как же я устала делать выбор между добром и… добром. И как же устала бояться ошибиться. Какое добро здесь и сейчас добрее? Нужнее? Справедливее? Ох, лаэда Судьба, сочтемся ведь еще».
Вернувшись в сид, я удивилась – похоже, за почти час моего отсутствия никто из данов даже позу не сменил, словно и выскочила-то всего на секундочку. Напряжение, разлитое в воздухе, пропало только после того, как я дала полный отчет о проделанной работе и заверила всех, что предложение помощи будет встречено гномами благосклонно. Почти наверняка. Затем подумала немного о равновесии, вздохнула, но все-таки решилась и рассказала им о Сииргеле и Хранителе. Напряжение после того, как я закончила, сгустилось вновь.