Больше того, стараясь казаться пьянее, чем есть, я слегка заигралась и, споткнувшись о порог, чуть не влетела в сид кубарем. Повезло, что хисстэ отреагировал мгновенно – влетела я в итоге прямо к нему в объятия. Помучившись пару секунд с попытками установить меня вертикально, он, в конце концов, пошел путем наименьшего сопротивления – просто подхватил на руки и понес в комнату. Подогретая алкоголем и адреналином, я ткнулась носом ему в шею и, кажется, даже позволила себе невесомо пройтись губами у него за ушком. По крайней мере, сгрузив меня на кровать и выпутав мои пальцы из своих волос, Тавель в некотором сомнении замер, но потом все же отошел к двери. И опять остановился. Уже там.
В этот момент мне достаточно было позвать, он этого ждал, я чувствовала. Но нет. Тогда бы это сразу перестало быть забавным и далеко вышло за рамки шутки, а такое не нужно ни мне, ни ему. Не те между нами связи, с самого начала были не те и "теми" уже не будут. Поэтому – нет. Тавель, потоптавшись на пороге, вышел и аккуратно закрыл за собой дверь. Но напрочь забыл о всех положенных ритуалом снах и их пожеланиях. От нервного возбуждения, не иначе. Так что заснула я улыбаясь – похоже, нашелся способ достать и этого дана. Но кто бы мог подумать, что подловить его получится именно на таком? Вот тебе и непробиваемый стальной. Завтра, конечно, пожалею, но сегодня было удивительно приятно лежать ощущая на губах его запах и вспоминая сильные, уверенные руки. И немножко давая волю воображению…
А утром, за завтраком, некая неловкость мимолетно, но отчетливо витала над столом. Причем не только я тщательно топила взгляд в тарелке, но и Тавель старался лишний раз не смотреть в мою сторону. Что опять же оказалось кстати – наше единогласное табу на разговоры о вчерашнем, тоже поспособствовало сохранению тайны гворсов. И единственной сенсацией, которую мы привезли с Пикты, осталось обретение гномаэ своего святилища.
Как ни странно, но сильно эта новость никого из данов не тронула. Ну поудивлялись немного, попеняли мне за неосторожность и, собственно, все. На том разговоры и закончились. Даже не верилось поначалу, что данааэ до такой степени не интересует ничего из происходящего у соседей. Да, странно, конечно, но уж как есть.
глава седьмая
Второй раз на гномий остров я попала только через полтора месяца, перед самым Новым Годом, или праздником Середины Зимы, как это называлось у данов. Предлогом для поездки стала кольчуга – пришло время ее забирать. А заодно и заказанную вместе с ней перевязь с ножами, что лично меня радовало гораздо больше. Но настоящей причиной все-таки была папка с эскизами, их у меня уже успело накопиться изрядно.
Я не забыла обещание Балайета о том, что могу попросить его мастеров сделать кое-что для меня, по моим рисункам. В виде исключения, потому что обычно такое не практиковалось. Раз сам придумал идею – сам ее и воплощай, разделения на дизайнеров и техников у них не было. Но экс-хранителю такое позволили, вот я и спешила воспользоваться шансом, пока не передумали.
Не знаю, с чего на меня накатило такое «творческое обострение», но накатило-таки. Может, в связи с пробуждением дара, может, после прошлого посещения мастерских – не суть, но разобраться с ним следовало срочно, иначе мне грозило просто лопнуть от обилия распиравших идей. За пару дней с этим было не справиться, а потому я договорилась, что пробуду на острове не меньше недели и вернусь на Лесной лишь к самым праздникам.
Была, честно говоря, и еще одна причина так задержаться: я собралась делать своим друзьям рождественские подарки. Ну да, такая вот на меня вдруг снизошла ностальгия. А для этого тоже требовалось время.
Проще всего в этом плане оказалось с Суинни – ему я все-таки решила подарить тот самый страшно драгоценный лаири, что получила от гномов, но сначала следовало немного переделать перевязь.
Для Вессаэля предназначался гномий же калаири, который мне оказался тяжеловат. Да и грех было отдавать такой великолепный меч «бойцу» вроде меня, неспособному оценить и сотой доли его возможностей. А вот сьеррину он пришелся бы в самый раз – и под мастерство, и под титул. Значит, предстояло найти ему в пару столь же достойный каламаири и заказать новую «сбрую» под них.
О подарке для Тавеля я могла думать исключительно с ехидной улыбкой – уж очень шикарной была идея. После долгих раздумий меня осенило-таки, чем можно сразить это совершенство, у которого и так все самое-самое. Подарю ему арбалет, ничего подобного в его арсенале точно не найдется. И пусть только попробует отказаться – немедленно обижусь насмерть. Шалость обещала стать грандиозной и очень хотелось посмотреть на лицо хисстэ при вручении. Просто представить себе это я была не в состоянии. А чтобы все-таки порадовать его, решила раздобыть еще и какого-нибудь тайного гномьего зелья для полировки стали, секрет изготовления которых они хранили почище собственных голов даже друг от друга.
Для Ассиля я собиралась заполучить мифриловые наручи, которые видела в храмовой пещере, в той куче драгоценных железяк, из которой происходили и два подаренных мне клинка. Выпросить или выменять на камни – уж как получится. Ну зачем мастерам этот чужой доспех, который им и на запястья-то не налезет? Что они станут с ним делать? А братишке точно подойдет, вещь как раз для наследника клана, пусть даже и запасного.
Для Лавириэль и Равенель были задуманы и уже нарисованы в виде эскизов украшения. Вот только бы успеть их сделать… Так что неохваченным пока оставался лишь Вокэнни. Но ничего, наверняка и для него что-нибудь придумается, времени еще навалом. Можно, например, попытаться стащить для него одну из бесценных гномьих Бэр – такому подарку он точно обрадуется. В отличие от ограбленных гномов, которые как раз не обрадуются. Тоже точно. Так что нет, конечно, настолько круто шутить не будем, найдем другой вариант. Наверное.
Но чтобы проделать все задуманное тихо и спокойно, мне нужно было оказаться на Пикте одной, чего я и добилась путем невероятных интриг и невероятного же количества выданных обещаний вести себя прилично. Дала я их с легким сердцем, и на полном серьезе собиралась сдержать – когда мне было развлекаться при столь грандиозных планах?
Вот эти-то суетные, но приятные мысли я и смаковала, сидя в одиночестве на одном из пустых уже сундуков в храме Безликой, куда забрела на шестой день после приезда на остров. Чего забрела? А сама не знаю. Захотелось и все. Гномы не возражали.
Размышления как-то незаметно и плавно перетекли на богиню, которой храм был посвящен. Когда я впервые услышала о ней от Балайета, то несколько удивилась, и это еще мягко сказано. А кто бы ни удивился, узнав о божестве, одновременно заведующем судьбой, любовью и смертью? Да, и еще удачей до кучи. И при этом даже имени не имеющем. Зато у странного, светящегося лиловым камня имя как раз было. Фэннен. Вот ведь фантазия у кого-то.
Но раз уж Безликая была в том числе и богиней судьбы, мне тоже не грех было ей немного помолиться – в последнее время я все чаще чувствовала себя чуть не на побегушках у этого непредсказуемого божества. Может, как раз за этим я сюда и притащилась, даже не отдавая себе в том отчета? Пообщаться, так сказать, с работодателем?