Сыночек в награду. Подари мне любовь - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Лесневская cтр.№ 61

«Никогда. Моей жены больше нет, и это был единственный способ обрестиобщего ребенка».

– Не потеряли, – вырывает меня из ада Воскресенский, чтобы сделать еще больнее. – Лаборант рассказала, что Городецкий решил использовать «никому не нужные» клетки, оставленные в криобанке, когда подошел срок их утилизации. Провел ЭКО одной супружеской паре. Кому именно, она не знает. В ее задачу входила лишь подготовка материала.

– То есть… – не верю в услышанное. И не знаю, как реагировать.

– То есть в тот самый момент, когда ты обращался в клинику и хотел нанять суррогатную мать, в какой-то семье уже родился ваш ребенок, – не жалеет меня Воскресенский, добивая информацией.

– И ты думаешь, что это… – вслух не могу произнести. Слова застревают в горле.

– По срокам подходят Меркуновы. Но не они одни делали ЭКО в тот период, а официально по документам проходит материал Игоря и Евы, тоже эмбрион после криозаморозки. Поэтому прежде чем делать выводы, надо все тщательно проверить, – выпаливает Костя, стараясь остудить меня, но поздно.

Перед глазами всплывает образ маленького ураганчика. В ушах сквозь шум крови бьется его уверенное «папа». Но картинка смывается, а на месте разводов появляется Ева. Смотрит на меня с укором и разочарованием за то, что я покушаюсь на последнее, что у нее осталось.

– Проверяй, – соглашаюсь машинально. А сам не могу принять то, что узнал. Вдруг Воскресенский ошибается?

Не решил, кого боюсь потерять больше: родного по крови сына, который, может быть, и правда существует, или Еву с Владиком такими, какие они есть. Внезапно ворвались в мою потухшую жизнь и превратились в близких людей.

Поднимать прошлое или остаться в настоящем?

– На днях Меркуновы пойдут на повторный тест ДНК, – начинает друг, и я понимаю, к чему он клонит. – Предлагаю тебе втайне тоже провести анализ. Это самый простой путь быстро узнать правду. В случае отрицательного результата ты ничего не теряешь, кроме нервов. А если тест придет положительный, решим, как все дальше провернуть…

– Я подумаю, – отрезаю и отключаю телефон.

«Мне нужна суррогатная мать, которая выносит нашего с женой ребенка»,– мозг настойчиво воспроизводит мою же фразу из воспоминаний. Когда-то мне казалось, что это выход – подсадить эмбрион другой женщине, чтобы она завершила то, что не успела Ольга, – выносила и родила нашего малыша. Единственный шанс исполнить мечту жены и оставить хоть что-то после нее.

Сейчас… Я не уверен, что хочу проводить тест ДНК, потому что его результат может изменить все. И разрушить чужие жизни. Уничтожить женщину, которая стала мне дорога. Только понимаю я это слишком поздно. Воскресенский в любом случае не остановится, пока не раскопает все, так что ящик Пандоры уже не закрыть. Остается лишь контролировать выход демонов прошлого.

– Черт! – выругавшись вслух, обхватываю голову руками. Упираюсь локтями в стол так резко и грубо, что он покачивается.

Впервые за четыре года хочу напиться до бессознательного состояния. Погасить в себе ростки жизни, которые посеяла Ева. Знала бы она, к чему приведет ее доброта и забота…

Детский плач пробивается сквозь закрытую дверь, врывается в кабинет и бьет по барабанным перепонкам. Возвращает меня к повседневности, заставляет жить здесь и сейчас. И чувствовать. Остро как никогда.

– Владик?

Тело само поднимается с места и через мгновение оказывается у комнаты Евы. Заношу кулак, чтобы постучать, но тут же опускаю ладонь на ручку и открываю дверь. Прислушиваюсь к голосам.

– Ураганчик, пожалуйста, выпей, – нежно уговаривает сына Ева. Водит перед его лицом пластиковой ложечкой, но он упорно отворачивается. – Вкусный сиропчик. После него тебе станет легче.

Улавливаю, как дрожит и срывается ее голос, хоть она и старается говорить ласково. Ощущаю материнскую панику, которая буквально витает в воздухе. Я не силен в детских болезнях, но реакция Евы меня настораживает. Как и состояние малыша. Возможно, моего сына…

– Невкусно, – машет Владик головой, опускается на кровать, укладываясь на бок. – Болит, – ручкой проводит по животу.

– Поэтому надо лечиться, – Ева чуть не плачет вместе с сыном.

Все-таки убеждает его выпить лекарство, проводит ладонью по взмокшему лбу – и, вздрогнув, наклоняется, прижимаясь к нему губами. Тянется к телефону, но в этот момент замечает меня на пороге. Вскидывает голову, устремляет испуганный взгляд, словно видит во мне единственную надежду, а в ее глазах поблескивают слезы.

Чувствую себя еще хреновее. Я не спаситель.

Скорее, я тот, кто перевернет их с сыном крохотный мирок. Точнее, уже это невольно сделал.

– Не стало легче? – хрипло спрашиваю, кивая на измученного мальчишку.

– Температура не сбивается, – пожимает подрагивающими плечами Ева. Всхлипывает и растеряна так, будто сама ребенок. – Врачу из поликлиники звонила, но она уже не выезжает на вызовы. Завтра только сможет. И то к Игорю, потому что этот дом, – окидывает взглядом комнату, – не относится к ее участку. Сказала: или ждать, или отправлять по скорой.

– Мам, плохо, – жалуется Владик, забирая все ее внимание, и хватается за живот.

Малыш едва успевает сползти с кровати, как его тошнит на пол. Лекарство оказывается на ковре. Все зря...

– Черт, – неосознанно выдаю, беспокоясь о ребенке.

– Я уберу, – машинально оправдывается Ева, а сама обнимает плачущего сына.

– Прекрати плевать на ковер. Держи, – взяв салфетки с тумбочки, протягиваю ей.

– Он никогда так сильно не болел. Все время дома сидел, – поглаживает сына по спинке. – Наверное, вирус в детском саду подцепил с непривычки, – покосившись на меня, шепчет чуть слышно: – Мне страшно.

Мне тоже чертовски страшно. Так, как не было никогда в жизни. И в груди гадко ноет. Прямо там, где давно заржавело сердце. Поскрипывает и лупит в ребра с новой силой.

– Спокойно, Ева, – сохраняю ровный тон, покосившись на Владика. Присаживаюсь напротив, касаюсь пальцами его щеки. Горячая.

– Папа полечит? – мальчик смотрит на меня с надеждой и, отпустив маму, вдруг утыкается в мою грудь жарким лбом.

– Папа полечит, – соглашаюсь, чтобы не разочаровывать его.

Между лопатками покалывает.

Папа…

– Я все-таки скорую вызову, – встает на ноги Ева и сжимает телефон.

– Скорая долго к нам едет, – собираюсь с мыслями, чтобы принять решение и оправдать доверие Владика, который жмется ко мне, как беззащитный котенок. – Я позвоню Адаму, спрошу адрес ближайшей платной клиники. У него с тройняшками опыт большой, – хмыкаю, чмокнув ураганчика в макушку. – Отвезем его к лучшему врачу. Не переживай.

Передаю мальчика Еве, а сам набираю друга. Приходится поторопить его, потому что когда дело касается детей, Адам не затыкается. За минуту вываливает на меня кучу лишней информации. И чуть ли не диагноз ставит. Сразу около десятка вариантов выдает. Мне и так хреново, а он лишь хуже делает, разгоняя панику.