Сыночек в награду. Подари мне любовь - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Лесневская cтр.№ 58

– А пятерня твоя, – касаюсь пальцами цветной ладошки на белом глянце, и между подушечек остается незастывшая краска. – Красивая, конечно…

– Пр-лавда? – от шока Владик чуть не слетает со стула. И я вновь подхватываю, теперь уже самого ребенка. Помогаю ему забраться обратно.

– Не в моей привычке лгать. И, знаешь, я предложу Адаму эту идею. Будет дополнением к аэрографии, – говорю без тени ехидства. – Вот только… у него ведь есть свои дети.

– Тр-лойняшки, – показывает три пальца. Смышленый.

– Верно. Они свои ладошки и оставят, когда в следующий раз придут, – договариваюсь с Владиком. И на полном серьезе собираюсь предложить другу эту идею. Он в тройняшках души не чает, так что одобрит их художество.

– Ладно, – вздыхает Владик обреченно, но не капризничает. Принимает мои условия. И даже сам тянется за тряпкой, чтобы стереть краску.

– А ты ладошку на моей машине поставишь, хорошо? – предлагаю неожиданно для самого себя. Не подозреваю, какой подтекст моя фраза может нести для ребенка. Действую на внутренних инстинктах. – Если хочешь.

– Хочу-у! – визжит Владик, и я морщусь от чересчур звонкого детского голоса. Но тут же смеюсь. – Хочу на машине папы, – пальчиком указывает на улицу, где на парковке остался мой синий ниссан.

Оглядываюсь озадаченно, потеряв из виду Еву. Она наблюдала за нами с улыбкой некоторое время, а потом вдруг исчезла. Может, и к лучшему. Владик не будет лишний раз ставить ее в неловкое положение, настойчиво называя меня «папой». А я начинаю привыкать и, более того, наслаждаюсь мимолетной иллюзией.

Расслабившись, вместе с Владиком мы убираем следы краски с корпуса и колес, приступаем к починке ниппелей. Правда, малыш скорее мешает, постоянно попадая под руку, чем помогает. Но само его присутствие согревает и умиротворяет. Я без намека на раздражение в сотый раз поднимаю с пола укатившийся колпачок. Вслушиваюсь в звонкий смех, и сам неосознанно расплываюсь в улыбке. Щеки начинают болеть от непривычки и дискомфорта.

– Ребята, я перекусить вам принесла, – приятный голос добавляет ярких красок в общую картину. – Сбегала в кафешку напротив, выбрала пару блюд. Не знаю, понравится ли… В общем, пробуйте, как там готовят, – шаги приближаются.

Поднимаю голову и изучаю Еву, которая, закинув сумку на локоть, скидывает капюшон и поправляет выбившиеся из прически влажные локоны. Под дождем бегала еду заказывать. Ради нас. И при этом сияет улыбкой, словно ей доставляет удовольствие заботиться о нас.

Непривычно. Я столько лет все сам делал. Точнее, просто плевал на себя.

– Не мешай, женщина, – вдруг выдает Владик, словно копируя кого-то.

Хмуро, с суровым прищуром зыркаю на него, отрицательно качаю головой и цокаю укоризненно, а потом посылаю виноватый взгляд опешившей Еве.

– Это точно не мои слова, – оправдываюсь я. – Я такому его не учил.

Поднимаюсь на ноги и, схватив тряпку, вытираю руки. Подаю ладонь Владику, чтобы помочь слезть со стула, но он отворачивается. Обиделся на меня? Теперь и перед ним вину чувствую.

Поиграл в семью. Можно сворачиваться. И больше даже не пытаться.

– Я знаю, – вздыхает Ева и подходит ближе. Ставит контейнеры с едой на невысокий столик, двигает к нам. – Это не ты его научил, – выжимает из себя улыбку.

– Ясно, – хрипло бросаю. И пытаюсь подавить пробуждающийся гнев. Злюсь на Меркунова, который такую женщину ни во что не ставил. Еще и при сыне унижал. Ну, не урод разве? Остро желаю наказать его, хотя бы посредством бизнеса. Надавить на больное – на его меркантильность. А ведь я мог бы…

– Не бери в голову, – возвращает себе свет Ева. Словно по щелчку, включает в себе лампочку. Откуда только энергию черпает.

Владик, осознав свою ошибку, соскакивает со стульчика и мчится к маме. Обнимает ее за ноги.

– Прости, мамочка, – понурив голову, вопит ей в коленки. – Я тебя люблю, – украдкой поглядывает на меня в поисках одобрения. Киваю ему, взглядом намекая, что он все делает правильно. Получаю счастливую улыбку в ответ – и Владик сильнее прижимается к маме.

– Боже, ураганчик, и я тебя люблю, – Ева, смеясь, подхватывает его на руки. Кружит. И несет к столику. – Только давай покушаем. Смотри, что я принесла, – открывает один из контейнеров. – Тимур, – окликает меня и, забывшись, подмигивает игриво. Мгновенно краснеет, наверняка мысленно ругая себя за импульсивность.

Хоть мне по душе ее порыв, внимания не акцентирую, чтобы не смущать ее сильнее.

– Пап, тут макарошки с сыром, – хвастается малыш, завлекая меня присоединиться.

– Владик, но… – тихонько шепчет ему Ева. Но я прерываю, заранее зная, что она ему скажет.

Объяснит, что я не его родной отец, но… не хочу я это слушать. Не сегодня.

– Аргумент, – ухмыляюсь и устраиваюсь рядом с ними. – Если макарошки, да еще и с сыром, то как отказать, – треплю ребенка по макушке, пока он ерзает на коленях у матери.

Накал спадает, неловкость испаряется, так что остаток вечера мы спокойно ужинаем в не слишком комфортной обстановке автосервиса. Но теплая атмосфера, которую создаем мы сами, исправляет ситуацию. Особенно старается Владик.

От перевозбуждения он много болтает, то и дело предлагает мне что-то попробовать из его порции, а параллельно обхаживает маму, словно извиняясь за брошенную недавно грубость. Ева чувствует себя гораздо свободнее, искренне смеется и руководит нами обоими, подавая салфетки и упрекая нас в неряшливости. Осмелев, даже сама проводит пальчиками по моей бороде, слегка задевая нижнюю губу. И тут же одергивает руку, опомнившись.

– Сладенькое купила? – отвлекает маму Владик. И горящим взором окидывает оставшиеся закрытые контейнеры.

Иду у него на поводу, снимаю крышки с нескольких. Нахожу в круглой емкости сырники. Хмыкаю и проглатываю тихий смешок. Как предсказуемо. Разумеется, Ева даже десерт выбрала полезный. Все у нее по правилам.

Не сводя глаз с этих двоих, беру сырник и думаю о том, чтобы однажды накормить правильную фею вредной едой. Когда-нибудь потом, в будущем… Если оно у нас вообще будет.

Почему-то хочу столкнуть ее с прямой линии, по которой она зачем-то упорно идет. В угоду мужу? Так они разводятся. Пора ей обрести настоящую свободу. Ева способна на большее, чем хлопотать по хозяйству и заглядывать в рот мужчине. Она уже показала разные грани своего таланта в автобизнесе.

Умная, находчивая, одаренная…

Красивая. Очень.

Осталось ей лишь поверить в себя и избавиться от оков мудака Меркунова. С последним помогу с превеликим удовольствием.

Надеюсь, Воскресенский не подведет. Иначе не посмотрю на то, что друг…

– Сначала доешь основное блюдо, – Ева щелкает сына по носику и придвигает ближе тарелку с макаронами.

Владик открывает ротик, хватая губами воздух, хлопает ресницами, а после – возмущенно указывает в мою сторону, заставляя меня поперхнуться творожными крошками. И преступником себя почувствовать. Особо опасным.