Железное золото - читать онлайн книгу. Автор: Пирс Браун cтр.№ 5

Севро нетерпеливо подается вперед:

–Ставлю лезвие-хлыст Айи против шлема Аполлония, что мое крохотное чудовище выбьет дерьмо из твоего мальчишки.

–Я не собираюсь делать ставки на наших детей!– негодующе шепчу я.

–Добавляю кольцо Айи из училища.

–Севро, веди себя прилично. Это наши дети.

–И плащ Октавии.

–Я хочу дерево из слоновой кости, взятое у Фальтов.

У Севро перехватывает дыхание.

–Я люблю это дерево! Куда же буду вешать свои трофеи, если отдам его?

Я пожимаю плечами:

–Нет дерева – нет пари.

–Чертов дикарь!– бросает он, протягивая мне руку для рукопожатия.– Договорились.

Севро сделался страстным коллекционером: он собрал изрядное количество реликвий золотых императоров, рыцарей и самозваных королей. Он вешает их кольца, оружие и гербы на ветки дерева из слоновой кости, которое выкорчевал в резиденции дома Фальтов на Земле и перевез в свой дом на Луне.

Мы смотрим, как Электра снова атакует Пакса. Мой сын продолжает отступать и уклоняться, выматывая ее. Когда она устает, его хлыст обвивается вокруг ее грудной клетки, сомкнувшись в кольцо.

–Очко!– выкрикивает Пакс.

–Здесь считаю я, Пакс. Не ты,– говорит Ниоба Телеманус, жена Кавакса, невозмутимая женщина с вороньим гнездом седеющих непослушных волос на голове и кожей цвета вишневого дерева. Руки ее покрыты племенными татуировками ее предков, островитян Тихого океана.– Три – два в пользу Пакса.

–Следи за равновесием и перестань перенапрягаться, Электра,– советует Тракса. Она сидит на бортике фонтана с раздобытой где-то бутылкой пива.– Ты можешь споткнуться, если окажешься на ненадежной поверхности – на палубе корабля или на льду.

Хмурясь от гнева, Электра снова бросается на Пакса. Их движения быстры, но пока еще угловаты; эти дети научатся фехтовать более изящно, когда станут подростками. Электра делает ложный выпад, как будто метит вверх, а потом выворачивает запястье, чтобы полоснуть сверху вниз, и попадает Паксу по плечу.

–Очко Электре,– говорит Ниоба.

Севро приходится сдерживаться, чтобы не зааплодировать. Пакс пытается отыграться, но Электра обрушивается на него. Еще три быстрых удара выбивают лезвие-хлыст из его руки. Пакс падает, и Электра вскидывает оружие, чтобы с силой ударить его по голове.

Тракса проскальзывает вперед и перехватывает клинок на полпути металлической рукой.

–Спокойно, спокойно, маленькая леди.– Тракса выливает немного пива на голову Электры.

Девочка свирепо смотрит на нее.

Севро больше не в силах сдерживаться:

–Моя маленькая гарпия!

Он вскакивает со скамьи, и я иду следом за ним через грот.

Повернувшись, Электра видит отца, и на суровом личике расцветает улыбка.

–Папа вернулся!

Она кидается к Севро и разрешает подхватить ее, обмякнув в его руках. Со стороны кажется, будто он тискает снулую рыбу. Некоторые дети отшатываются при виде Севро. Я выхожу из-за плотной завесы виноградных лоз, и, заметив меня, ученики кланяются, демонстрируя безупречные манеры. Никто из рожденных после падения дома Луны не носит знаков на руках. Теперь мы собираем детей разных цветов в группы по девять человек в начале школьного обучения, надеясь создать те узы, что я обрел в училище, но без убийств и голода. Лучший друг Пакса Бальдур, тихий щербатый мальчик-черный, ростом уже почти что с Севро, помогает Паксу встать. Он пытается отряхнуть Пакса от пыли, но тот отмахивается от друга и смотрит на нас.

Я ожидал, что он бросится ко мне, как Электра к отцу, но нет. И внутри у меня все сжимается от острой боли. Я покинул Пакса, когда он был мальчиком, таким живым и непосредственным, а эта его нерешительность, эта нынешняя холодность – уже из мира мужчин. Помня, что на него смотрят сверстники, он выходит вперед и сгибается в поклоне, не ниже, чем того требуют манеры.

–Здравствуй, отец.

–Мой мальчик,– с улыбкой говорю я,– какой ты стал высокий!

–Такое случается, когда взрослеешь,– резко бросает он.

Я всегда думал, что с возрастом обрету бо́льшую уверенность. Но, возвышаясь над этим ребенком, чувствую себя ничтожным. Я потерял отца из-за его преданности делу. Неужели я обрек Пакса на ту же судьбу?

–Обычно он не такой нахал,– уверяет меня Ниоба.

Мы стоим бок о бок; детей уже отпустили с дневной тренировки. Пакс уходит быстро, он явно не в духе. Бальдур спешит за ним, стараясь не отставать.

–Считай этот маленький бунт комплиментом, Дэрроу,– бормочет Тракса.– Он просто скучал по отцу. Я чувствовала то же самое каждый раз, когда старик уезжал по очередному поручению Августуса.

Она достает из кармана тонкую сигарету и поджигает ее от углей в одной из медных жаровен, поставленных вдоль осыпающейся стены грота. Ниоба выхватывает сигарету из пальцев дочери и тушит об ее металлическую руку.

–Даксо когда-нибудь был таким?– спрашиваю я.

–Даксо?– Ниоба смеется.– Даксо родился стойким, как камень.

–Плел заговоры в утробе с момента зачатия,– бормочет Тракса и прихлебывает пиво.– Мы привыкли ухать на него по-совиному. Он вечно пялился на нас из окна. Старший братец никогда не хотел играть в наши игры. Только в свою собственную.

–А ты была образцом совершенства?– усмехается Ниоба.– Ты ела коровьи лепешки.

Тракса пожимает плечами:

–Они были лучше твоей стряпни.– Она отходит подальше от матери и прикуривает другую сигарету.– Хвала Юпитеру, у нас были слуги-бурые.

Ниоба закатывает глаза и касается моей руки:

–Эта негодяйка права, Дэрроу. Пакс просто скучал по тебе. Ты успеешь все уладить.

Я улыбаюсь ей, а сам наблюдаю, как Севро направляется к воде с Электрой.

–Ты же знаешь, что ты папина любимая дочка, правда?– говорит он ей.

Пытаюсь справиться с завистью. Такое впечатление, будто Севро способен вернуться в прошлое, причем ровно в тот момент, на котором расстался с семьей. Хотел бы я обладать такой способностью.

Я ищу мать в саду, что тянется вдоль каменной складской стены. Мама копается в черной грязи вместе с другими алыми, двумя женщинами и мужчиной. Стоя на коленях, она наклоняется вперед, так что становятся видны ее босые ноги, и высаживает луковицы аккуратными рядами. На мгновение замираю на краю сада, чтобы взглянуть на нее,– еще в детстве мне нравилось украдкой смотреть с лестничной площадки нашего маленького дома в Ликосе, как она готовит вечерний чай. После смерти отца я боялся ее. Она всегда была скора на подзатыльник или едкое слово. Я думал, что виноват и наказание справедливо. Но насколько легче нам было бы любить друг друга, если бы я тогда понимал, что ее гнев и мой страх проистекают из боли, которую никто из нас не заслужил! Я вспоминаю все, что она перенесла, и меня переполняет любовь к ней. На краткий миг мне до боли хочется, чтобы отец был рядом. И увидел мать свободной.