Вне зоны доступа - читать онлайн книгу. Автор: Келли Хармс cтр.№ 4

К счастью для меня, у нас должна была быть частная церемония: Такер, я, наши родители, мировой судья. А значит, мне не придется тратить следующие двадцать четыре часа на звонки кузенам, которых я едва знаю, с просьбой разворачивать свои машины, потому что Такер считает, что «мы не должны этого делать».

Гораздо хуже то, что я взяла большую сумму денег у спонсоров за то, чтобы разместить каждую деталь свадьбы, от начала до конца, на моем канале Pictey, чтобы ее посмотрела большая часть из моих пятисот тысяч подписчиков.

Если я скажу своим спонсорам, что мы сТакером не поженимся, у меня не будет денег, более того, мне придется залезть в долги. Давайте будем честны: яникогда больше не увижу ни одного из моих свадебных долларов. Если я скажу своим подписчикам, что Такер считает, что «мы не должны этого делать», они его растерзают. Наверное, это преувеличение, но я не настолько уверена, чтобы проверять. Мои подписчики нуждаются во мне, чтобы быть счастливыми. Они очень переживают за меня, но думаю, им стоило бы переживать за своих собственных дочерей, сестер, друзей. Однако всю свою заботу они сваливают на меня. Они разговаривают со мной и друг с другом каждый день, их слишком много, чтобы уследить за всеми, так что они становятся в моем сознании одной большой амальгамой личности, полной проблем, печалей и селфхарма, и они рассчитывают, что я буду вести себя хорошо каждый день. Чтобы они были счастливы, я должна делать все идеально.

И я не хочу их подводить. Я многим им обязана. В конце концов, только посмотрите, сколько всего они мне дали.

Несколько лет назад, когда всем порядком наскучили привычные соцсети, я пошла на свидание с парнем, который только что получил работу в социальной сети и был этим немало доволен. Стартап назывался Pictey, и абсолютно никто им не пользовался. У меня был аккаунт в соцсетях, где я демонстрировала своим друзьям по колледжу свою жизнь, поддерживала связь с ними и без особого энтузиазма размещала рекламные материалы своей студии йоги. На фото обычно была только я в различных позах, как правило, из-за отсутствия бюджета на рекламу, и я не знала, как еще привлечь йогов на свои занятия.

Я не видела ничего такого в дублировании сообщений из моей ленты в эту соцсеть на самом ее старте, отчасти потому, что парень так и не пригласил меня на второе свидание, а значит обязан был увидеть, что я могу вытворять со своими ногами.

В соцсетях у меня было около тысячи подписчиков, и за мной следили не менее пяти тысяч человек. Моя лента была беспорядочной, и я проводила дни без единого поста, а потом могла запостить сразу десять. Я, мягко говоря, вела странную политику в социальных сетях. Иногда я размещала цитаты из Далай-ламы или Пема Чодрона, наложенные на фотографии цветов.

Сейчас мне стало очевидно, что я была на дне.

Но Pictey начинался с сообщества программистов, а они в то время были «братанами» самого высокого уровня. Они состояли из парней, нанятых компаниями, и парней, которые старались попасть в эти компании, но не получили работу, парней, которые читали Wired, и парней, которые занимались йогой, чтобы познакомиться с девушками.

Итак, мои посты на Pictey, ровно того же содержания, что и те, которые продолжали разлагаться в старых соцсетях, получили много лайков, вернее столько, сколько вы можете получить, когда находитесь на платформе, которая имеет менее десяти тысяч пользователей. Мне нравилось это. Все любят лайки, верно? Поэтому я выложила больше информации на Pictey. Потом я начала выкладывать туда все больше и больше. Я пробовала разные хэштеги, написала оPictey в старых соцсетях. Некоторые из моих подписчиков пришли оттуда и последовали за мной в новую соцсеть, а потом я начала писать оМайке.

Майк был очень фотогеничен. События развивались быстро. В первый год существования Pictey количество пользователей выросло до двухсот тысяч. Двадцать тысяч из них были моими подписчиками. В масштабах Pictey я была звездой.

Оглядываясь назад, можно сказать, что это было не только начало чего-то большего, но и единственный год, когда социальные сети были для меня просто веселыми. В тот первый год в моей студии йоги началась настоящая суета. Я наняла персонал, подняла цены настолько, чтобы быть в состоянии покрыть арендную плату, и уменьшила количество своих собственных сеансов до трех занятий в неделю.

Вместо того чтобы разложить свои коврики как можно дальше от сцены, мои ученики толпились у моей низкой платформы, маты практически соприкасались, посетители соревновались за место под солнцем.

Я вела мастер-классы, и люди приходили. Я завела новых друзей вИнтернете и сходилась с ними все ближе. Мой мир стал очень большим, и мое положение укрепилось.

А потом в том же году ко мне обратился «эксперт по монетизации», который посоветовал мне создать «пассивные потоки дохода» иприсоединиться к команде спикеров. Мне нравилось говорить. Мне нравилось делиться тем, что я узнала в процессе «расширения» своих знаний, и я любила говорить оМайке в конце беседы под громовые аплодисменты. Майк обожал громовые аплодисменты.

После своих выступлений я сидела в задней части маленьких библиотечных залов и клубов для медитации, подписывала коврики для йоги и продавала майки для тренировок ручной работы моей подруги по колледжу, собранные по частям из тех, что ребята из старшей школы выбрасывают как ненужные. Она – ее звали Линнси – разрезала верхнюю часть спины на три части и заплетала ее в косу. Затем она сшивала части по бокам и превращала бывшее старье в шикарные топы для йоги, а потом печатала на них логотип моей студии, который в то время был плохо прорисованным изображением тупоносой трехногой дворняжки, смотрящей вниз. Эти топы должны были кануть в лету, когда я продала студию пару лет спустя, но тогда, просто взглянув на логотип, я преисполнялась гордости.

Когда в блоге набралось около ста тысяч подписчиков, я начала выступать в более значимых местах. Я больше не произносила речи на тренингах для учителей йоги и в садоводческих клубах. Я выступала на женских выставках, в больших конференц-центрах, с наушниками и звукооператорами. Линнси больше не могла справляться с заказами, просто не хотела делать что-то для расширения масштабов – работать с новыми материалами, использовать оффшорную фабрику, передавать производство на аутсорсинг. В конце концов, она сказала мне, чтобы я двигалась дальше без нее. По совету моего эксперта по монетизации я отказалась от своего «слишком милого логотипа» иначала продавать бутылки для воды @Mia&Mike по пятнадцать долларов за штуку, и это действительно стало приносить гораздо большую прибыль. И даже сейчас часть прибыли с каждой проданной многоразовой бутылки я отправляла в фонд Красного Креста. Порой мне срывает крышу от всех этих вещей.

Затем в моем Pictey стукнуло уже 250 000 подписчиков, и по мере того, как росла я, рос иPictey, но в разы быстрее. Моя «ниша», как ее называл директор по развитию и изменениям Pictey, переполнилась. Все новые, более молодые девушки публиковали новые, более гибкие позы йоги, на шелковых лентах в воздухе, на батутах, на веревках для тарзанки, да и делали они вещи, на которые я бы и не замахнулась. Но это не имело значения, потому что к тому времени я уже была в состоянии перерасти свою «нишу». Я не ограничивалась разговорами о йоге, ссылками на уроки медитации или рецептами коктейлей, улучшающих микрофлору кишечника. Мои подписчики хотели видеть все, что я публиковала, до тех пор, пока Майк был каким-то образом вовлечен в это. И на улице ко мне обращались с просьбами писать как можно чаще, два раза в день, три раза. Четыре! Занятия йогой были прекрасны, но у меня больше не было на это времени. В отчаянии я фотографировала свой латте, свою новую палочку для туши, свои поездки и новое приложение для медитации. Но больше всего я писала оМайке.