Царства смерти - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Руоккио cтр.№ 32

Нация книгосжигателей, поклоняющихся книге,– как вам такое?

Переговоры были долгими.

Не стану задерживаться на пересказе всех заседаний и выступлений, состоявшихся за несколько недель, не буду погружать вас в то болото двоемыслия, которое представлял собой переговорный процесс с лотрианцами. Порой мы целыми днями ждали, пока Имперский совет пришлет необходимые документы по квантовому телеграфу,– данные между Падмураком и Форумом, отстоявшими друг от друга на тысячи световых лет, передавались со скоростью одного знака в секунду. Чтобы дождаться, пока совет свяжется с императором, давно покинувшим Несс и продолжившим турне по фронтиру, также требовались дни. Насколько мне было известно, император сделал остановку на Ванахейме и собирался остаться там на несколько месяцев.

Ни совет, ни император не готовы были расстаться с незаселенными территориями в Верхнем Персее. Содружество расселилось по дальним районам Стрельца, образовав своего рода щит, не позволявший нашим колонистам добраться на галактический запад. Именно это в первую очередь и заставило Империю начать экспансию в Центавр через Вторую Бездну и основать колонии вроде того же Гододина. Доступ к Персею не просто позволил бы Содружеству получить новые территории для освоения и открыл бы им путь во Внешний рукав к краю галактики, но приблизил бы лотрианские границы к Дюрантийской Республике и Княжествам Джадда, за что ни дюрантийцы, ни наши джаддианские союзники не сказали бы нам «спасибо».

Сьельсины были величайшей угрозой человечеству со времен Колумбии и ее дочерей, но никакая угроза не оправдывала предательство союзников.

При этом отказаться мы тоже не могли. Лотрианская поддержка была необходима, и я не мог вернуться на Несс и предстать перед кесарем, потерпев неудачу. Мне пришлось с лотрианской неопределенностью обсуждать аспекты нашего соглашения. Мы пошли на другие уступки, даже обговорили вероятность появления лотрианских колоний в отвоеванном Пространстве Наугольника, пересмотрели в пользу лотрианцев соглашение о границах в Поясе Расана, нейтральной территории в Стрельце между Империей и Содружеством.

Работа была монотонная, и ни к чему заострять на ней внимание.

Валке хватило нескольких дней, чтобы от всего этого устать, и яее не виню. Она сама сначала решила отправиться со мной в город, чтобы не быть одной. Этот урок я усвоил давным-давно. После Береники мы расставались лишь в случаях, когда того требовали приказы, как на Эйкане, либо по взаимному согласию. Валка скоро перестала сопровождать меня на встречах со всевозможными председателями, предпочитая оставаться в роскошном номере дворцового комплекса, предоставленном нам принимающей стороной. По вечерам мы ужинали с чиновниками имперского консульства.

Старшим из них был лорд Дамон Аргирис, верховный консул на Падмураке. Аргирис жил в Ведатхараде вот уже почти пятьдесят лет, лишь изредка покидая стены посольской башни.

–Лотрианцы не слишком жалуют иностранцев,– рассказал он мне в сауне,– а в последние годы стало еще хуже. Во времена моего предшественника за Одиннадцатым куполом был иностранный рынок, где позволялось торговать приезжим. Но не имперцам, разумеется. Нам путь сюда был заказан после войны в Персее. Но других пускали.

Консул прислонился головой к скрупулезно выложенной плитке и промокнул лоб уголком полотенца, обмотанного вокруг мускулистого торса наподобие тоги.

–По правде говоря,– продолжил он,– меня удивляет, что Великий конклав проявил интерес к материальным уступкам со стороны императора. Топливо им, пожалуй, не помешает, а вот от торговли, по моим ожиданиям, они должны были отказаться. Возможно, на других планетах дело обстоит иначе, но Падмурак в последнее время был изолирован не хуже самой Земли.

–Тогда нужно радоваться,– заметил я, любуясь мозаикой на стене за спиной консула.

На ней был изображен Бог-Император в виде античного героя, обнаженного и мускулистого. Пяткой он попирал железного змея. Одной рукой сжимая глотку механического демона, другой заносил пылающий меч. Отдельные фрагменты мозаики были миниатюрны, меньше рисового зернышка, но вместе они создавали яркий образ, сияющий сквозь банный пар.

По взгляду Аргириса я понял, что он наблюдает за парильщиками. Не услышав от него ответа, я продолжил:

–Император ни за что не позволит лотрианцам поселиться вПерсее, поэтому нужно довольствоваться тем, что имеем.

Аргирис по-прежнему молчал. Я демонстративно кашлянул.

–Ни в коем случае!– воскликнул он, поглаживая рукой усы.– Наш многовековой труд пойдет насмарку.

Его черные глаза, очевидно, с огромным усилием отвлеклись от созерцания множества голых людей и переметнулись ко мне.

–Пересмотр границ в Поясе Расана мне тоже не по душе,– сказал консул.

Это была нейтральная зона, установленная между Содружеством и Империей после Персейских войн. Пространство шириной в сто световых лет, на которое обе стороны договорились не посягать. По новому соглашению, если таковое будет достигнуто, нейтральная зона сокращалась наполовину – исключительно со стороны Содружества, позволяя им заселить и разрабатывать тысячи новых звездных систем. Не так много, как они получили бы при доступе к Персею и джаддианской границе, но достаточно – и для Империи это, безусловно, было серьезной уступкой и утратой.

–И мне,– ответил я, сжав ладонями край каменной скамьи, на которой сидел.

Аргирис подозвал служанку, чтобы та плеснула еще воды на раскаленные камни между нами. Золотой ошейник означал ее положение рабыни, и я мысленно напомнил себе, что, как бы я ни гневался на устои лотрианцев, за Империей тоже водились грехи. Нас с консулом разделила стена пара; девушка наклонилась, чтобы набрать еще воды, и Аргирис схватил ее за грудь. Рабыня промолчала, лишь вздрогнула, когда консул ущипнул ее за сосок.

–Прекратите!– рявкнул я.

Аргирис гневно посмотрел на меня, но отпустил девушку.

–Пожалуйста, подайте черпак,– попросил я ее, машинально протянув левую руку, и страшные глубокие шрамы стали отчетливо видны в желтом свете ламп.

Я заметил, как взгляд рабыни задержался на серебристо-белых следах моих старых ран, как консул не мог отвести от них глаз. Получив от нее черпак, я нетерпеливо щелкнул пальцами, чтобы она быстрее убралась подальше от лап Аргириса, пусть лишь на время.

–Можете идти.

–Постойте!– сердито воскликнул Аргирис.– Что вы себе позволяете?!

Девушка растерялась, не зная, кого слушаться. Она была боса и одета лишь в шелковую набедренную повязку и золотые украшения – наверняка по вкусу консула.

–Лорд Аргирис, у нас серьезный разговор,– сухо ответил я, взмахнув черпаком, как школьный учитель – указкой.– Постарайтесь не отвлекаться.

Мы с Дамоном Аргирисом оба были палатинами, и я не знал, старше он или моложе меня. Разменяв вторую сотню лет, я заметил, что, как правило, эффект взросления с годами неумолимо снижается. Не важно, было Аргирису двести или пятьсот лет; он, как и я, был человеком закоснелых привычек, вот только его привычки, на мой взгляд, были отвратительны. В юности я едва не принудил одну служанку к близости, сам того не осознавая. Мне казалось, она меня любит. Я надеялся, что любит. Но между хозяином и слугой, а тем более между хозяином и рабом – целая бездна, больше Пояса Расана. Там никогда не светят звезды, и единственный путь через нее – принуждение.