Царства смерти - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Руоккио cтр.№ 20

Это было сродни игре.

Леонора с магнархом сочли, что императорский приказ не для них. Бдительные экскувиторы тоже остались, держа наготове активированные мечи из высшей материи. Все императорские слуги-андрогины, кроме лакея, покинули часовню. Никифор стоял, склонив голову, у алтаря двуликого Времени.

–И что же мне с вами делать, лорд Марло?– сказал его величество, когда все остальные удалились.

Он отбросил королевское «мы». Это было либо хорошим знаком, либо очень плохим.

–Вы понимаете, что творите?– продолжил он, как будто рядом не было магнарха и архиприора.

Я молча стоял в проходе рядом с Валкой, сложив руки перед собой и продолжая крутить императорское кольцо. Кесарь принялся расхаживать вокруг алтаря, на котором статуя Бога-Императора стояла, преклонив колени, посреди десятка тысяч зажженных свечей, слившихся воедино и светящихся, словно небольшая галактика.

–Вы уже четырежды совершили чудеса. На Воргоссосе, как говорят, вы вернулись из мертвых. На Аптукке одержали победу, не пролив ни капли крови. В моем колизее, а затем на Беренике вы снова обманули смерть. В первую историю я не верю и точно знаю, что вторая – неправда. Третью опровергли мои инквизиторы – там вас спасли искусственные кости. Но четвертая… Береника. Я видел записи.

Я порадовался про себя, что удалил записи с камеры моего комбинезона, сделанные на Эйкане. Не хватало добавить к списку еще одно прегрешение.

Император скрылся за статуей, и я, вопреки здравому смыслу, приблизился к алтарю с той стороны, где стояли магнарх с архиприором.

–Я терпел эти байки так долго не потому, что верил или не верил в них, а потому, что их польза была значительнее их опасности. Простой люд наивен, и если то, во что они верят, помогает в нашей борьбе – это хорошо.– Император появился с другой стороны алтаря и продолжил шагать, сцепив руки перед собой.– Моя Капелла,– кивнул он в сторону Леоноры,– придерживается иного мнения. Они считают вас опасным для меня шарлатаном. Следуя этим убеждениям, они действовали, как полагали, в моих интересах и в лучших интересах Империи и всего человечества.– Он развел руками.– Знайте: они замышляли против вас без моего ведома.

–Это обнадеживает,– бросила Валка, скрестив руки на груди.

Меня чуть удар не хватил, но император оставил ее реплику без внимания.

–Понимаете, в какое положение вы меня поставили?– спросил он.

–«Неужели никто не избавит меня от этого мятежного попа?» ^[2]– процитировал я на классическом английском.

Очевидно, император узнал цитату и посмотрел на меня с любопытством:

–Именно так. Моя левая рука бьет правую, хотя мне нужны обе. Запомните раз и навсегда: если я приказываю вам на несколько лет куда-то отправиться – например, сюда,– значит у меня есть на то веская причина. Я намеренно держал вас подальше от Капеллы. Подальше от тех людей, которые, как им кажется, знают, что лучше для меня, когда я сам этого не знаю.– Он остановился перед статуей своего предка, и его благородное ухоженное лицо покоробилось.– Когда мы последний раз встречались с глазу на глаз, вы рассказали мне о своих видениях. Я, признаться, не поверил вам. Но потом я, как и миллионы людей, увидел записи с Береники…– Он отвернулся и уставился на суровое лицо Бога-Императора.– Вас называют Избранником Земли. Говорят, что эти… чудеса – тому доказательство.– Император вытянулся в струнку, и, если бы не движение челюсти, его самого можно было бы принять за скульптуру.– Покажите мне свою магию.

–Я не колдун,– осторожно ответил я.

Разговоры о магии и колдовстве, само собой, увязывались с запретными машинами, и мне было важно как можно скорее и тверже продемонстрировать, что я не имею с этим никаких дел.

–Ваше величество однажды сказали, что не верите в колдовство.

–Разве вы не мой слуга?– спросил император.– Я отдал вам приказ.

–Эйкана,– ответил я.– Береника. Немаванд. Аптукка. Воргоссос. Ваше величество, я принес вам победы. Разве это само по себе не волшебство?

Валка с трудом подавила иронический смех.

–Прикуси язык!– не сдержался Кароль Венанциан.

–Ты говоришь с Помазанником Земным!– добавила архиприор Леонора.

Вильгельм Двадцать Третий вскинул руку в перстнях:

–Сэр Адриан, его премудрость Виргилиан и Синод рекомендуют мне казнить вас. Кое-кто из моих советников настаивает, что вам следует доживать ваши дни в изгнании на Белуше.

Он повернулся, и при свечах я заметил вокруг него легкое мерцание энергощита. Слова императора не были пустой угрозой. Белуша была самой известной из имперских колоний-тюрем, ледяной планетой под гаснущей звездой, где оканчивали свой век многие ослушники Империи.

–Как вы смеете!– не сдержалась Валка.– Вы хоть понимаете, чем он ради вас пожертвовал? Сколько крови он пролил?

Я жестом попросил ее остановиться. Мое сердце одновременно переполнялось от любви и благодарности к ней и разрывалось от страха.

Император поджал губы.

–Молчи, ведьма!– ткнула Леонора пальцем в сторону Валки.

–Кто бы говорил!– дерзко бросила тавросианка в ответ.– Адриан выполнял все ваши приказы. Любые! И какова благодарность? Угрозы казни? Изгнание?

–Валка, довольно,– сказал я, опасаясь за нее.

–Ничего не «довольно»!

Сжатые губы императора вытянулись в тонкую улыбку.

–Не припомню, чтобы за последние шестьсот лет со мной кто-то разговаривал таким тоном.

–А надо было,– парировала она.

–Валка!

Между нами воцарилась тишина. Я не стал извиняться и просить прощения.

–«Всякая супруга злее всякого супруга» ^[3],– на классическом английском процитировал император.

Валка снова саркастически фыркнула.

Император перешел на галстани:

–А вдвоем вы, пожалуй, опаснее сьельсинов…– Он с шумом втянул носом воздух и зажмурился, как схоласты, когда хотят привести мысли в порядок.– Поэтому вернемся к делам насущным.

–Ваше сиятельное величество, как же так!– возмутилась Леонора.– Эта выскочка должна быть наказана!

–Эта женщина – не моя подданная, а я, ваше преосвященство, вам не слуга. Молчите.

Архиприор с поклоном отступила на шаг, но я заметил в ее темных глазах искру гнева.

–К тому же у нас частный разговор. Мне не были нанесены публичные оскорбления. Лорду Марло повезло со столь рьяной защитницей.