Мы знаем, что ты помнишь - читать онлайн книгу. Автор: Туве Альстердаль cтр.№ 23

–Хорошая работа,– похвалила Эйра.

Ее напарник улыбнулся и выудил билетик из заднего кармана.

–Если все в порядке, то тогда я, может, пойду заберу свой выигрыш?

Обычно Эйра никогда не ходила с коллегами выпить пива после работы. Вместо этого она садилась в машину и ехала прямиком домой в Лунде приглядеть за тем, чтобы ее мама хорошенько поужинала и чтобы все было в порядке.

Кстати, в шведском языке бокальчик пива означает как минимум три, а то и все четыре кружки.

Что, в свою очередь, предполагает почти целую милю в такси до дома.

И все же на этот раз именно она предложила пойти выпить. После того как они раздобыли на ипподроме важные сведения, в голосе Августа Энгельгардта появилось что-то бесприютное и одинокое. На обратном пути он спросил, нет ли у нее каких-нибудь интересных телевизионных сериалов, которые она могла бы порекомендовать, и это несмотря на то, что он сам говорил, что смотрел почти все.

–А чем еще можно заняться по вечерам в Крамфорсе?

–А ты был в «Крамме»?– спросила Эйра и тут же об этом пожалела. Она же не виновата в том, что он чувствует себя одиноким.

–Звучит захватывающе,– вяло отреагировал Август.

–Подожди, скоро сам все увидишь.

Несколько букв на неоновой вывеске отеля «Крамм» погасли, оставшиеся светили вполсилы. Много лет назад Эйра здорово здесь напивалась и вовсю оттягивалась со случайными мужиками. В памяти остались одни лишь тела, без лиц.

Август вернулся от бара с двумя порциями виски «Хай Коуст».

–Что думаешь о том насильнике? Может нам это что-то дать?

–Ты не находишь, что не слишком-то умно говорить о расследовании в баре?

–Но мы же говорили в ресторане на ипподроме.

–В тот раз ты сообщал мне информацию. К тому же там нас никто не слышал.

Они оглядели бар. Ковер-палас и мягкие стулья, группа местных женщин лет сорока, парочка угрюмых коммивояжеров.

Август отпил прямо из горлышка бутылки.

–Холоднокровные рулят. Это что-то норрландское, да?– спросил он.

–Чего?

–Так сказали те старички на ипподроме, что холоднокровные скакуны горячее, чем обычные лошадки.

–Рабочие лошадки – усердные,– наставительно сказала Эйра,– и не такие нервные и чокнутые, как эти. А так ты, пожалуй, прав, это действительно нечто исконно норрландское.

–Не представляю, каково это – всю жизнь жить на одном месте, где все друг друга знают.

Август откинулся назад, его глаза блестели. Эйра почувствовала, что постепенно пьянеет – обострившееся ощущение жизни, того, что она существует, здесь и сейчас. Она ничем не рискует. Он еще слишком молод, и к тому же у него есть девушка, он сам говорил.

–Я жила несколько лет в Стокгольме,– сказала Эйра.– Я всегда думала, что должна уехать отсюда, как только мне разрешат самой строить свою жизнь.

–Но потом между делом вклинилась любовь, да?

–В каком-то роде.– Она посмотрела в окно – асфальт и парковка. Это мама вклинилась, а не любовь, но говорить об этом было тяжело, слишком личное. Заболевание, ответственность, страх, что она не там, где нужно,– вот почему в прошлом году Эйра вернулась обратно домой. Но ведь ее поступок отчасти тоже продиктован любовью.

Август звякнул своей бутылкой о ее бокал.

–Эйра,– проговорил он.– Красивое имя. Необычное.

–Только не для Одалена.– Она выждала, чтобы поглядеть, последует ли какая-нибудь реакция. Реакции не последовало.– Так звали девушку, которая погибла от срикошетившей пули. Одален, 1931 год. Эйра Сёдерберг. Меня окрестили в ее честь.

–Вот оно что. Круто!

Эйра до сих пор не была уверена, что Август понимает, о чем речь. Она не учла, что ему никогда не стать тем, кто из-под каждого камня выуживает истории. Как бы то ни было, про расстрел в Одалене писали даже в школьных учебниках. Эйре Сёдерберг было всего двадцать лет, когда она погибла. Ее даже не было в колонне демонстрантов, она просто стояла рядом и смотрела, когда в нее угодила пуля. Это событие в корне изменило Швецию, отныне армии было запрещено выступать против рабочих. Именно здесь было положено начало тому, что позже назовут «шведской моделью общества» – свобода на рынке занятости и компромиссный подход ко всему.

Эйра допила пиво.

–Выпьем же за это,– сказал Август и отправился за новой порцией.

Спустя три, а может, и все четыре кружки пива Эйра стояла перед дверями отеля и набирала номер «Такси Крамфорс». Август отправился в туалет. Неоновая вывеска на крыше отражалась в капотах машин. В какой-то момент она услышала, что он возвращается, и обернулась. И неожиданно выяснилось, что он стоит слишком близко от нее. Каким-то совершенно непостижимым образом она очутилась в его объятиях, ее губы на его губах. Это появилось из ниоткуда – Эйра даже не заметила, когда это случилось.

–Что ты делаешь,– пробормотала она.

Она не понимала. Ее язык был уже глубоко погружен в его рот. Он был слишком молод, слишком красив. Я просто изголодалась, подумала она. Когда я в последний раз спала с мужчиной?

–Нам еще работать вместе,– напомнила она.

Слова прозвучали в перерыве между поцелуями, когда они чуть отстранились друг от друга, чтобы перевести дыхание.

–Можешь просто помолчать?

–Ты же говорил, что у тебя есть девушка.

–У нас с ней свободные отношения.

Такси так и не дождалось ее. Эйра забыла, что она его заказывала. Квартира, которую снимал Август, находилась слишком далеко отсюда, стойка регистрации отеля была значительно ближе. Она позволила ему снять номер на его имя и заплатить за него его карточкой. «Выигрыш из Даннеро», рассмеялся он, когда прижал ее к стенке лифта, прямо к панели с кнопками, от чего этот чертов лифт остановился не на том этаже. Ночной портье был сирийцем, одним из тех, кто остался и осел здесь после бегства из своей родной страны, и это было хорошо. Потому что он не знал, кем она была, а значит, не станет распускать сплетни.

Это просто одна ночь, подумала Эйра, пока Август возился с ключами, то и дело роняя их. А раз так, то и думать не о чем.

Солнце светило ей прямо в глаза, на часах – четверть пятого утра. Август спал на животе, вытянув руки в стороны, словно распятая фигура Христа.

Эйра молча оделась и так же молча выскользнула в коридор. Портье видно не было. Крамфорс еще мирно дремал, но такси уже работало.

Двадцать минут спустя она уже сидела в машине по дороге в Лунде, а внутри нарастала паника – что-то она застанет дома?

Волновалась она напрасно. Желтый деревянный домик никуда не делся, стоял на месте, как и всегда. Дверь не была распахнута. Значит, ее мама не шлялась по округе и не свалилась в речку. Внутри не пахло гарью, и никто не корчился на полу со сломанной шейкой бедра.