Рейф быстро сел и поставил Мэй перед собой.
— Цела и невредима, радость моя? — спросил он, торопливо ощупывая ей руки и ноги в поисках возможных переломов.
Мэй, с глазами чуть ли не в пол-лица, молча кивнула. Убедившись, что с девочкой все в порядке, он со вздохом облегчения прижался лбом к ее лбу. Эти происшествия становились почти предсказуемыми — с такой регулярностью и частотой они происходили. Теперь в них стали участвовать и маленькие девочки.
— Мэй!
По ступенькам парадной лестницы спешила Фелисити, следом торопился Бикс. Пока Рейф поднимался на ноги и помогал встать Мэй, в голове у него мелькнула забавная мысль, что бедный Бикс, пожалуй, так бегал последний раз во времена их с Куином детства.
— Мы живы, — пролепетала Мэй, растерянно отряхивая с платья грязь и прошлогодние листья.
Фелисити подхватила сестру на руки.
— Ты как, Рейф?
— Зол как черт! — Он повернулся к подходившим рабочим: — Чья это подвода? От группы работников, приехавших из Честера, отделился здоровенный дородный мужчина, стянул с головы шляпу.
— Подвода моя, сэр. Старушку Джульетту укусил шершень. Она этих тварей на дух не переносит.
Взбешенный Рейф подлетел к нему:
— Надо лучше присматривать за своими лошадьми! В следующий раз проверь десять раз, в порядке тормоз или нет, а не то я сам проверю: прицеплю лошадей к твоей таратайке — и посмотрим, как скоро она остановится!
— Да, сэр!
— Ладно. За работу!
Повернувшись, Рейф увидел, как Лис приводит в порядок шнуровку на платье Мэй, и воспользовался моментом, чтобы хоть немного собраться с мыслями. Ни одно из предыдущих происшествий не подействовало на него так сильно, как это, и он знал почему. На этот раз опасности подвергся ребенок, который был ему бесконечно дорог.
— Это было совсем уж… в лоб, тебе не кажется? — спросила Фелисити, отправив дворецкого отвести сестру в дом.
— Слишком часто эти чертовы происшествия случаются, вот что! — раздраженно бросил он в ответ. — Мэй или ты могли пострадать.
Фелисити подошла к нему и тронула за руку:
— Смотри, ты порезался.
Рейф посмотрел. Из длиной глубокой раны на предплечье сочилась кровь.
— Пустяки.
— Никакие это не пустяки! Дай я промою. — Она озабоченно покосилась на него: — Я не умею ампутировать конечности и тем более не желаю делать это на тебе.
Рейф чуть расслабился, хотя внутри все еще кипел от гнева и тревоги.
— Ладно, если ты так за меня беспокоишься… Фелисити отвела его на кухню и усадила на стул.
— Салли, принеси, пожалуйста, горячую воду и чистую ткань.
— Хорошо, мэм.
Фелисити еще раз внимательно осмотрела рану.
— Тебе лучше снять рубашку.
— Из-за пустяковой царапины на руке? — приподнял бровь Рейф. Кровь прилила к ее щекам.
— Просто нужно убедиться, что ты больше нигде не поранился…
Салли вышла, и заулыбавшийся Рейф потянул Фелисити вперед, стремясь усадить себе на колени.
— Не снять ли нам с меня заодно и бриджи? — шепнул он, жадно целуя ее в губы.
Лис уперлась ладонью ему в грудь и осталась стоять.
— Где-нибудь еще болит? — требовательно спросила она, поправив волосы и сложив руки на высокой груди.
Хорошо хотя бы, что она не сердилась. Он уже знал, что означает появление у нее на лице именно этого выражения.
— Похоже, у меня опухнет некое хорошо известное место, если именно это вы имели в виду.
На кухню влетела повариха.
— Вы опухаете, мистер Бэнкрофт?! Боже мой, где?
Фелисити, с трудом удерживаясь от смеха, швырнула ему в лицо полотенце.
— Опухает его тупая голова, — объяснила она с самым серьезным видом.
— Вы весьма бессердечная дама, мисс Харрингтон, — заявил Рейф, радуясь ее хорошему настроению.
Фелисити забрала у него полотенце.
— Давай все же промоем тебе руку.
Она намочила одну из принесенных Салли тряпок в тазике с горячей водой и осторожно провела ею вдоль всей длинной ссадины.
— Больно, черт возьми! — возмутился Рейф.
— Мне так и показалось, что рана достаточно серьезная, — будничным тоном возразила Фелисити.
— Хорошенько ее промойте, мисс Фелисити, — не замедлила поддержать хозяйку Салли. — Не приведи Господи, если начнется гангрена!
— Ай! Да не волнуйся ты так, Салли. Она все сделает для того, чтобы я был здоров и смог доремонтировать дом. — Ссадина оказалась намного глубже, чем поначалу показалось Рейфу. Когда Фелисити прочистила ее, по руке заструилась кровь.
— Можешь ты хоть раз помолчать про этот проклятый дом?! — оборвала его побледневшая Фелисити. — Похоже, придется наложить швы. Салли, сбегай за отцом.
— Сейчас, мисс Харрингтон! Рейф аж зубами заскрипел, когда из раны вытащили крупный камешек с острыми краями.
— Лис, ты хоть понимаешь, что сейчас умудрилась обругать Фортон-Холл?
— Рейф, ты пытаешься мне помочь и всякий раз причиняешь боль.
По щеке Фелисити сползла слезинка.
— Прежде всего я помогаю самому себе. Помнишь?
— Нет. Господи, нужны еще тряпки! Неподдельный ужас и искреннее беспокойство в ее глазах потрясли Рейфа. Она на самом деле глубоко переживала за него. Он накрыл ладонью ее руку.
— Не старайся вытереть кровь, лучше прижми тряпку покрепче к ране, и она сама перестанет течь.
— Вот так?
— Черт, не так сильно, — одними губами выговорил он. — Послушай, надо тебя отправить на постройку конюшни — с такой силищей тебе только балки поднимать.
— Бога ради, помолчи. Мне ты зубы не заговоришь, я не Мэй.
Она присела рядом с ним на корточки и покрепче прижала пропитанную кровью тряпку к ране. Рейф осторожно убрал у нее со лба выбившуюся прядку волос.
— Знаю.
В кухню ворвался Грэм, следом едва поспевала Салли.
— Салли сказала, надо зашить рану. Я такое проделывал пару раз на собаке и раза три на лошадях, а вот на человеке ни разу не приходилось. Интересно будет попробовать.
— Чудесно! — хмыкнул Рейф.
Салли поспешила за корзиной для шитья Фелисити. Сама Фелисити осталась рядом с Рейфом, ни на миг не отнимая ткань от его руки.
— Грэм, — окликнул Рейф фермера, задумчиво перебирая прядь волос Фелисити. — Прежде чем ты отправишь меня на тот свет, хочу тебя спросить, как опытного в этом деле человека — из меня может получиться землевладелец?