Услышал клацанье домашних туфель по плиткам пола, она распрямилась. По коридору к ней шел хорошо сложенный мужчина лет двадцати с небольшим, одетый в шелковую пижаму-курту.
Первин сделала приветственный жест-адаб, которому ее научил Мустафа: слегка прикоснулась пальцами к сердцу, потом ко лбу. Мужчина его не повторил.
–Вы из адвокатской конторы Мистри?– осведомился он.
На эту грубость она ответила с вызовом:
–А вы мистер Мукри?
–Да. Почему Мистри-сагиб не пришел лично?– В голосе так и бурлило возмущение.
Первин рывком распрямила спину.
–Он прислал меня. Я П. Дж. Мистри, второй поверенный фирмы.
Мукри скривился так, что закрученные и навощенные кончики усов поползли вниз.
–Я не имею намерений менять представителя.
В этих словах она почувствовала скрытую угрозу.
–Смены и не происходит. У нас семейная фирма, мы все действуем в ваших интересах. Отец прислал меня, поскольку я, как женщина, могу поговорить со всеми бегум напрямую. И я бы очень хотела обсудить с ними их письмо.
Мистер Мукри махнул рукой, будто отгоняя насекомое.
–В разговоре нет никакой нужды. Я отправил вашему отцу письмо с их подписями. Этого всегда было достаточно.
Отец ее не потрудился разобраться в деле, именно поэтому она и взяла его на себя. Но вряд ли стоит сейчас об этом упоминать.
–Мы внимательно изучили документ, но есть определенные вопросы касательно махра.
–Они все хотят отдать свои махры в вакф,– заявил Мукри безапелляционно.– На деле получили они совсем немного: по тысяче и одной рупии в год. Обновленный вакф – Фонд семьи Фарид – отчаянно нуждается в средствах. Сейчас – особенно сильно, поскольку средства вакха пойдут на строительство медресе
[30] для мальчиков.
–Вот как? Это новость!– Первин очень удивилась.
–Таково было предсмертное желание Фарид-сагиба.
Она ни разу не видела в бумагах мистера Фарида упоминания о религиозной школе для мальчиков; придется спросить у вдов, чего он действительно пожелал перед смертью. Однако доступ к ним – в руках у мистера Мукри. Действовать нужно аккуратно.
–Сагиб, вы очень рачительно распоряжаетесь состоянием покойного. Но имеются четкие правила касательно уже существующих договоров, регулирующих махры всех дам, и распоряжения наследством. Мы должны действовать строго в рамках магометанского закона.
–Безусловно.– Мистер Мукри сел на стул как можно дальше от нее, будто бы проводя границу.– И прежде всего полагается оплатить похоронные расходы и оставшиеся медицинские счета. Это уже сделано.
–Благодарю вас, что вы об этом позаботились.– Первин улыбнулась, но сурово, потому что подтверждения оплаты этих счетов он им присылал целую вечность. Она достала из портфеля блокнот и старый самопишущий «Паркер».– Следующий шаг – убедиться, что закрыты все остальные долги. Была ли у вас возможность прочитать письма с именами кредиторов, которые я вам посылала?
–Я их видел, но вы не переживайте. Все счета оплачены. Фарид-сагиб потому меня и нанял, что знал: яне пренебрегу подобными обязанностями.
Первин вгляделась в него. Хитрые глазки на когда-то красивом лице, расплывшемся от переедания. Судя по небрежному туалету, он разве что не жил прямо в доме. Наслаждался роскошью и наверняка боялся ее лишиться.
–Я с вами согласна, сагиб. Однако в интересах дела необходимо, чтобы все поставщики по хозяйству – портные, бакалейщики, строители и прочие – представили подтверждение, что счета оплачены. Я готова их собрать, но мне нужно знать с кого.
–Да, конечно,– кивнул он, покручивая кончик уса – похоже, нервничал.– Я этим занимаюсь. Но главное – решить вопрос с передачей вдовами средств в вакф.
–Вы приложили письмо, подписанное всеми тремя бегум,– продолжила Первин.– Однако любой судья, если он станет разбираться с этим делом, немедленно задаст вопрос, ставили ли они подписи при свидетелях.
Мукри сощурился.
–У вас на руках документ, в котором стоят все подписи.
Сердце у Первин заколотилось, потому что ей предстояло ему возразить.
–Судья их не примет при отсутствии свидетеля.
–Но дамам запрещено находиться в одной комнате с мужчинами. Сейчас иддат, период вдовьего траура, он длится четыре месяца и десять дней.
Тут и появилась лазейка.
–Разумеется, никто не собирается нарушать религиозные обычаи. Именно по этой причине я и приехала. Я с легкостью могу переговорить с каждой из женщин в отдельности. Если они подтвердят, что добровольно отказываются от своего махра, я составлю на эту тему отдельный договор.
–Неужели все эти лишние хлопоты необходимы? Мы планируем открыть медресе уже в июле. Нужно платить строителям, необходимы деньги на покупку книг и на жалованье учителям.
–К сожалению, это неизбежная процедура, и, поскольку про медресе я слышу впервые, можете вы мне сообщить его название и адрес?
Первин начала записывать и увидела, что лицо у мистера Мукри напряглось.
–Называться он будет «Институт Фарида». В районе, где живут большинство мусульман.
–Ясно,– ответила Первин, поняв, что он возводит между ними стену, утыканную таким же острым стеклом, что и стена вокруг бунгало.
–Как быстро сможете вы предоставить нам деньги на новую школу?– осведомился Мукри.
Ее ответ его не обрадует, но она скажет правду.
–Чтобы поменять уже существующие договоренности, нужно запросить одобрение в нескольких местах. Бюрократия работает медленно, боюсь, на это уйдет не меньше трех месяцев.
Мукри скривился и ответил:
–Почти настал час вечерней молитвы, так что сегодня повидаться с дамами вам не удастся. Можете зайти к ним завтра.
Первин не возражала против отсрочки. Успеет собрать документы, связанные с махрами, чтобы потом показать дамам; просмотрит и другие, хранящиеся в конторе. Она с благодарной улыбкой осведомилась:
–В какое время мне лучше завтра прийти, Мукри-сагиб?
–Я почти весь день буду на фабрике, можете встретиться с дамами в любое время до четырех – часа полуденной молитвы.
–Я приеду к двум. Спасибо вам большое, что уделили мне время. Я вас уверяю, что наша главная задача – выполнить все пожелания достопочтенного мистера Фарида.
Мукри поднялся и наставил на нее палец:
–Надеюсь, вы сделаете всё, что должно,– в противном случае я пожалуюсь вашему отцу!
Мистер Мукри не пошел провожать ее до двери. Это тоже было невежливо. Первин, раздосадованная, нагнулась, чтобы взять с полки свои сандалии. Посмотрела вниз и заметила одну вещь. За полкой находилась стена-джали из мрамора с ажурным геометрическим узором. За крошечными отверстиями она разглядела какую-то темную фигуру. Всмотрелась – фигура скользнула в сторону и исчезла.